Владимир Михайлов - Свисток, которого не слышишь
- Погляди, - сказал он Логу. - Это ведь координатор тяги - взамен разбитого? Очень кстати: взлетать без него я бы не взялся.
Лог подошел и тоже заглянул в глазок. Брови его сдвинулись, но через миг лицо приняло обычное выражение. Он выпрямился.
- Да, взлететь без координатора тяги было бы мудрено, - согласился он. - А теперь не поработать ли нам ради приятного разнообразия? Возьмем этот регулятор, - он щелкнул пальцем по одной из еще закрытых панелей. - И эту штуковину тоже.
- Что тут?
- Судя по надписи, малый иерарх.
- И они заменят нам Листа?
- Анекдотов они рассказывать не будут, - сказал Лог. - А в остальном... Впрочем, заменим его мы: вместо него нести вахту у Дятла придется нам по очереди. А эти кибы просто скомпенсируют разницу в опыте и умении Листа и нашем.
- Значит, и на связи придется дежурить по очереди?
- Ты боишься не найти общего языка?
- Я?.. Просто во время смены вахт на связи не будет никого. А вдруг Земля захочет...
- Рассчитаем так, чтобы смениться, когда связь невозможна.
- Все, оказывается, просто.
- Жизнь вообще проста. Да и смерть тоже. Давай-ка снимай панель.
Силин повиновался. Полчаса они работали, не произнося ни слова, отсоединяли проволочки от гнезд, осторожно отводили контактные пластины. Силин взял два из сложенных в углу приборных ящиков, тщательно проверил целость обивки, контактов, заряд батарей в гнездах, герметизирующую прокладку. Потом люди вынули и бережно уложили в ящики сначала регулятор, потом малый иерарх, закрыли и затянули крышки и убедились, что индикаторы на стенке ящиков показывают полный порядок. Тогда Силин окинул отсек взглядом.
- Надо бы прибраться, - сказал он недовольно.
- Да, великий боцман. Но прежде уясни: на месте спутать соединения немыслимо - следи за цветом проводов и все.
- Это я знаю.
- Надеюсь, они продержатся эти несколько часов.
- Здорово, - сказал Силин. - А на корабле, по-твоему, они не понадобятся?
- Да, разумеется, милый логик. Я имел в виду - пока они будут нужны для выполнения задачи. Ну, что же - давай свисток на приборку.
Они навели в отсеке полную чистоту, закрыли панели. Силин проверил, прочны ли соединения инкубатора с сетями и системами отсека: слишком важен был растущий биокиб. Наконец он вытер руки:
- Осталось снести и установить.
- Нет, великий вождь. Если идти сейчас да потом возвращаться, то мы не отдохнем перед вахтой. Лучше выйти к началу прослеживания. К чему лишние концы? Оставим приборы здесь и идем в рубку - я тебя потренирую.
В рубке связи они провели минут двадцать: в несложной технике суперпередачи Силин разобрался быстро. Наконец Лог, потянувшись, проговорил:
- Не пора ли пообедать, коллега?
- Самое время, - согласился Силин.
Они направились в салон. Здесь было пусто и неуютно, царила неподвижность, лишь красная точка на конце секундной стрелки настенного хронометра все кружила, словно стараясь найти выход из заколдованного круга, где счет с каждым оборотом начинался заново и все же никогда не повторялся.
- Ничего, - сказал Лог. - Времени еще с походом.
- Как нога? - спросил Силин.
- Да что ты пристал, доктор Эскалоп! - проворчал Лог. - Нога! Ничего, дотерпит. Дай лучше поесть. Ибо сказано: "Было славно на галере, пировали мы подчас".
За едой они молчали, изредка звякала посуда и после каждого такого звука тишина становилась все плотнее. Лог вздохнул, подцепил на вилку консервы.
- Проза жизни, - сказал он. - Эту самую лососину французы, например, делают с вином.
Реплика была неудачной: обоим сразу вспомнился Малан - ныне седьмой справа. Он был белокур, массивен и медлителен, говорил мало, а о женщинах, кажется, и вообще никогда, и был великолепным пилотом.
- Алкоголь в рейсе запрещен, - сказал Силин серьезно, и Лог невольно улыбнулся: боцман, по-видимому, окончательно пришел в норму.
- Не станем уточнять, - произнес он, вытер губы и отодвинул тарелку. Теперь сорок минут отдыха. Не знаю, как ты, а мне хотелось бы провести их в одиночестве.
Силин пожал плечами, но не стал возражать.
- Схожу наверх, - сказал он.
- А я посижу здесь.
Силин отнес посуду на камбуз и сунул в мойку, потом направился на самый верх - в ходовую рубку корабля.
Тускнели выключенные экраны, кресла очередной вахты стояли пустые, странно выразительные, ставшие из вещей, предназначенных для человека, самостоятельными предметами, вещами в себе. Разноцветные кнопки, клавиши, ключи виднелись на пульте; сейчас они воспринимались, как детали отделки, их истинное назначение - оживлять корабль, его многочисленные системы и устройства - отошло куда-то, сделалось мифом, легендой, оставшейся от далекого прошлого. Удайся кораблю сесть там, где предполагалось, демонтировать автоматику не пришлось бы: сам корабль и служил бы станцией. Так это было задумано, так осуществлялось ранее в других местах, но астероид внес свои поправки, и теперь после выполнения задачи придется снова разобрать все на полюсе, перенести на руках в корабль и установить на место. Только тогда корабль вновь станет самим собой; сейчас это, если говорить откровенно, был не корабль, и жаргонное обозначение "гроб" казалось точным как никогда.
Силин тряхнул головой: ничего. Смонтировать биокибы в отсеке вещь не такая уж сложная, поскольку выращивать заново ничего не придется. Все схемы, какие понадобятся при монтаже, лежат тут, в рубке. Вот они.
Несколько минут Силин листал биосхемы. Потом покачал головой, на лице его возникло тревожное выражение. И без того загадочные для непосвященного разноцветные линии и знаки были беспощадно исчерканы красным и синим: петли охватывали отдельные участки схем, размашистые стрелы выводили их куда-то в пустоту, к отметкам, понятным лишь тому, кто их делал; резкие линии рассекали схемы на несколько частей и тоже заканчивались стрелками, ни на что не указывавшими. Силин вспомнил, что после посадки биотектор долго доказывал капитану, что следовало бы изменить структуру части кибов, чтобы она выполняла и работу остальных, иначе для управления Черным Дятлом на полюс пришлось бы перенести всю корабельную автоматику, а на это не хватило бы ни времени, ни сил. Разговор этот показался тогда Силину чисто теоретическим, а в свой отсек Кродер непосвященных не пускал. Но теперь, когда Силину с Логом придется восстанавливать структуру, они могут с этим и не справиться.
Еще с минуту Силин сидел, колеблясь. Затем встал, сунул схемы под мышку и решительным шагом направился в салон.
Еще спускаясь, он услышал звуки музыки и удивился. Оператора суперсвязи сомнения, по-видимому, не волновали - к вахте он готовился, предаваясь кайфу! Силин прислушался. Низкий женский голос пел, хор поддерживал его; песня была о реке, что ли? Настолько Силин знал язык, чтобы разобрать: "Слишком много рек разделяют нас с тобой"... Мелодия была не то чтобы грустной, но строгой какой-то, очень сдержанной, как будто женщина хотела говорить спокойно и старалась говорить спокойно, и действительно говорила спокойно, но спокойствие это казалось страшнее отчаяния, беспросветнее полной безнадежности. Отрешенность была в нем, понял Силин; наверное, так пели бы песни по ту сторону грани - в Аиде, в мире теней, существуй он в действительности. Вроде бы не было в фонотеке корабля такой записи; то ли Лог, манипулируя тембрами и ключами кристофона, придал ей такое звучание, или действовала мертвая тишина корабля и тот резонанс, что возникает в опустевшем, вымершем жилье?
