Роберт Силверберг - Два сапога - пара
Я мог бы привести еще полдюжины примеров, когда Горб-Хиггинс с его тонким пониманием психологии инопланетян избавлял нас от досадных конфликтов. Впервые в мое окружение затесался человек, у которого, как и у меня, варил котелок, и меня это начинало беспокоить.
Я основал институт в начале 2920-х годов на мои собственные средства, накопленные в предприятии по сравнительной биологии на Бетельгейзе-9, и позаботился о том, чтобы остаться единоличным владельцем и дальше. В штат я набирал людей старательных, но не блещущих умом - таких, как Стеббинс, Очинлек и Ладлоу.
Теперь же я пригрел на своей груди змею. Илдвар Горб (Майк Хиггинс) умел думать собственной головой. У него была цепкая хватка, и он не упускал своей выгоды. Мы с ним были птицами одного полета. И я сомневался, что для двоих, таких как Хиггинс и я, в нашей кормушке хватит места.
Перед самым приземлением я позвал его, угостил несколькими стаканчиками бренди, а затем приступил к делу:
- Майк, во время путешествия я наблюдал, как ловко вы управляетесь с экзотами.
- С _другими_ экзотами, - подчеркнул он. - Я ведь тоже один из них.
- Ваш статус инопланетянина придуман, чтобы миновать иммиграционные рогатки. Но у меня есть к вам предложение, Майк.
- Что же, предлагайте.
- Я уже староват, чтобы и дальше мотаться по космосу, - сказал я. - До сих пор я сам возился с вербовкой, но лишь потому, что не мог доверить эту работу никому другому. Однако вы, мне думается, с ней справитесь. - Я загасил сигарету и взял новую. - Знаете что, Майк, я разорву наш прежний контракт и зачислю вас в штат с окладом вдвое выше прежнего. Вы будете объезжать планеты и подбирать для нас новый материал. Ну, что вы на это скажете?
Контракт у меня был уже заготовлен, и я протянул его через стол. Но Хиггинс, мило улыбаясь, накрыл мою руку своей.
- Бесполезно.
- Как? Даже за двойную плату?
- Скитаний с меня хватит, - сказал он. - Не стоит больше повышать цену. Я хочу только прочно осесть на Земле, Джим. Деньги меня мало интересуют. Честное слово!
Это было очень трогательно и очень неправдоподобно, но делать было нечего. Отвязаться от него таким путем я не смог. Пришлось тащить его с собой на Землю.
Иммиграционные власти усомнились в его бумагах, но он так умно все обставил, что опровергнуть его легенду насчет Ваззеназза-13 было невозможно.
Хираал у нас теперь один из ведущих исполнителей. Ежедневно в два часа пополудни он демонстрирует перед публикой самоубийство, а затем под звуки фанфар воскресает снова. Четверо других каллериан, попавших к нам раньше, отчаянно завидуют его популярности, но сами они этому трюку не обучены.
Однако гвоздем программы, бесспорно, является обаятельный мошенник Майк Хиггинс. Он объявлен у нас представителем единственного инопланетного мира, идентичного земному, и хотя мы хорошо ему платим, выгода нам от него немалая.
Забавно, что в нашем редкостном зрелище публику больше всего интересует Человек, но уж таков этот зрелищный бизнес!
Через пару недель после нашего приезда Майк отколол новый номер: нашел где-то белокурую красотку, которая выступает теперь вместе с ним как женщина с Ваззеназза. Ему так веселее, ну и сама по себе идея тоже, конечно, не глупа.
Он вообще чересчур умный. Я уже говорил, что ценю толковых мошенников, - примерно так, как иные ценят хорошее вино. Но лучше бы мне оставить Илдвара Горба на Хрине, чем заключать с ним контракт.
Вчера он после представления заглянул ко мне. На лице его была та милая улыбка, которая появляется у него всякий раз, когда он что-то затевает.
Он, как обычно, пропустил стаканчик, а затем сказал:
- Джим, у меня был разговор с Лоуренсом Р.Фицджералдом.
- С кем? А-а, это тот зеленый мячик с Регула?
- Он самый. Оказывается, он получает только 50 долларов в неделю. И у многих других ребят тоже очень низкий заработок.
Под ложечкой у меня заныло от дурного предчувствия.
- Майк, если вы желаете прибавки - я ведь не раз говорил, как высоко я вас ценю, - хотите накину еще двадцатку в неделю?
Он протестующе поднял руку.
- Речь идет не о _моей_ прибавке, Джим.
- О чем же тогда?
Улыбка его стала еще шире.
- Вчера вечером мы устроили небольшое собрание и... в общем, организовались в союз. Меня ребята выбрали лидером. Я хотел бы обсудить с вами вопрос о повышении заработной платы всем экзотам.
- Вы шантажист, Хиггинс, ну как я могу...
- Спокойно. Вам ведь не понравится, если на несколько недель придется прикрыть всю лавочку?
- Вы хотите сказать, что устроите забастовку?
Он пожал плечами.
- Если вы меня к этому вынудите. Как иначе могу я защищать интересы членов профсоюза?
Я, конечно, еще поторговался, но в конце концов он выжал из меня прибавку для всей компании, прозрачно намекнув, что скоро поставит вопрос о новом повышении. Он не скрыл, впрочем, что готов дать мне возможность откупиться. Он хочет стать моим компаньоном и получать свою долю прибылей.
В этом случае он в качестве члена правления должен будет отказаться от профсоюзной деятельности. И, значит, я не буду иметь в его лице противника.
Но я буду иметь Хиггинса в самом центре предприятия, а он ведь не угомонится, пока совсем не вытеснит меня.
Однако ему меня не одолеть! Не для того я всю жизнь упражнялся в обмане и надувательстве! По-настоящему ловкий человек покажет себя, было бы только за что зацепиться! Я дал такую возможность Хиггинсу. Теперь он дает ее мне.
Он вернется через полчаса за ответом. Что же, он его получит. Я намереваюсь воспользоваться той самой лазейкой, которую он оставил мне, подписав типовой договор на роль экзота. Я в любой момент могу заявить, что он не представляет больше научной ценности, а значит, подлежит возврату на родную планету.
Это ставит его перед дилеммой, где оба решения одинаково гибельны.
Поскольку на Землю его официально допустили в качестве инопланетянина, не моя забота, как его отправят обратно. Это уж пусть у него самого и у ФБР голова болит.
Если же он признается в подделке документов, он будет сидеть в тюрьме, пока не посинеет.
Итак, я предложу ему третий выход: он подписывает признание без даты, которое я прячу в свой сейф, гарантируя себя таким образом от дальнейших неприятностей.
Я не рассчитываю жить вечно, хотя с помощью секрета, открытого мне на Римбо-2, я, если не случится какой-нибудь беды, протяну еще довольно долго. Однако я давно подумываю, кому передать корригановский Институт морфологии. Хиггинс может стать моим преемником.
Да, он должен будет подписать еще одно обязательство: пока институт существует, он будет носить имя Корригана.
