Дженнифер Роберсон - Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2)
Выругавшись, я отпрыгнул в сторону, не желая забрызгать бурнус, и чуть не запутался в собственных сандалиях. Жеребец покосился на меня и сморщил гнедую морду с длинными, темными усами. А я снова затянул бесконечное молебствие неласковых лошадиных прозвищ.
Дел отвела мерина подальше от лужи, слезла и привязала повод к другому столбу. Машинально она подняла правую руку, слово собираясь вытащить меч, дважды потрогала рукоять, проверяя, легко ли оружие выходит из ножен, и удовлетворенно кивнула. Такое она проделывала несколько раз в день - привычка, которая вырабатывается у каждого танцора меча и разнится только исполнением.
Привычки есть у всех танцоров. Благодаря некоторым из них мы еще живы.
- Как я понимаю, ты хочешь уехать с рассветом, - я подождал, пока она догонит меня.
Она пожала плечами.
- Нам нужно многое купить в дорогу. Еду, одежду...
- Одежду! - я нахмурился. - Я, конечно, понимаю, что приятно переодеться во все новое, но зачем тратить деньги на то, что у нас и так есть?
Она откинула потертый красный полог у входа.
- Если ты собираешься ехать на Север в бурнусе и набедренной повязке и отморозить себе гехетти, дело твое. Я не хочу замерзнуть до смерти, пригнувшись, она скользнула внутрь, забыв, как обычно, что для прохода мне требовалось места больше, чем большинству низкорослых Южан.
Я откинул полог, упавший перед моим носом, и мрачно последовал за ней. Уже на пороге я закашлялся: дым хувы витал под потолком кантины, перетекая из спиралей в зловонные, охряно-зеленые завитки. Хува - порок, к которому я питал отвращение, поскольку танцору в круге нужны физические силы и незатуманенные мозги. Как-то я сообщил об этом Дел, и она тут же напомнила мне, в каких количествах я пью акиви, добавив, что человек с желудком, наполненным акиви, умрет так же легко, как и тот, чья голова забита иллюзиями хувы.
(Надо отметить, что мы с Дел не всегда и не во всем сходимся во мнениях. Иногда мы придерживаемся крайне противоположных точек зрения).
Она прищурилась и рукой раздраженно разогнала дым перед лицом, высматривая свободный столик. И как обычно, когда Дел входит в кантину, (или в любое другое место, это не главное), все разговоры прервались. Потом послышались тихие комментарии и вопросы шепотом, сопровождавшие откровенное разглядывание.
Я вздохнул, пожалел, что со мной нет Разящего, оскалил зубы в ленивой дружеской ухмылке двум дюжинам людей, которые перевели взгляды с Дел на меня, размышляя, смогу ли я защитить Северную баску.
Я никогда не был самоуверенным человеком, но что во мне есть, того не отнять: я сильный, крепкий, быстрый. В моих движениях, внешности, взгляде, проскальзывает угроза - без этого в моей работе не обойтись. Бывают случаи, когда приходится выставлять напоказ все атрибуты моей профессии. Я не ухожу от драки и дерусь со смаком, но только если без боя не обойтись.
Я лениво обвел взглядом зал, позволяя любопытным рассмотреть меня. Так же лениво я провел рукой по шрамам на лице - шрамы глубокие, старые. Четыре четких следа от когтей, разодравших правую щеку до подбородка. Следы, которые ни с чем не спутать, оставленные зверем, которого многие считают мифическим: страшным песчаным тигром Пенджи, в честь которого я и получил свое имя.
Можно сказать, что эти шрамы - символы моего достоинства. Люди, которые слышали хоть что-то о танцорах мечей, знали обо мне.
(Не у каждого есть отметина на лице, по которой его сразу можно узнать. У меня она есть и мне это нравится. Экономит время).
- Все нормально, - тихо проговорила Дел. Наполовину предположение, наполовину приказ.
Я с признательностью прижал ладонь к сердцу.
- Сам я бы не догадался.
Она хмыкнула, снова разогнала дым и быстро пробралась по заполненному людьми проходу к небольшому столику в самом дальнем углу кантины.
Я последовал за Дел, не снимая с лица улыбку и глядя, как все в кантине пялятся на нее, даже местные потаскушки. Они кидали на Дел хмурые взгляды, кусали пухлые губы и сосредоточенно грызли ногти. Некоторые, обладавшие лучшей реакцией, быстро сообразили, что необходимо срочно отвлечь выбранных ими клиентов или те глаз не оторвут от Северянки.
Одна из потаскушек, сидевшая на колене тощего паренька, неуклюже вскочила на ноги, чуть не снеся при этом стол, и направилась ко мне, загородив собою Дел. Черноволосая, темнокожая, с карими глазами. Типичная Южанка: с хорошей фигурой и правильными чертами лица. Красавица в полном расцвете в свои шестнадцать или семнадцать лет. Еще немного и от этой красоты не останется и следа - пустыня высасывает свежесть из женщины задолго до тридцати.
- Бейло, - она улыбнулась, - бейло, поделишься вином с Яминой? - она обхватила меня за плечи, жадно лаская кожу сквозь тонкую ткань бурнуса. Я могу достать хуву и ты увидишь чудесные сны.
- В этом я не сомневаюсь, - я обернулся и посмотрел на паренька, которого Ямина бросила. Черноволосый, голубоглазый, с тонкой темной полоской над верхней губой, он печально смотрел в нашу сторону. Он не разозлился и не собирался требовать возвращения служанки. Парень просто наблюдал за представлением, которое хоть как-то разбавило скучный вечер в кантине. Я порадовался, что в нем не заговорило оскорбленное мужское достоинство и он не полез выяснять отношения (что обычно кончалось кровью).
- У тебя уже есть с кем провести вечер, баска, и я тоже не один.
Ямина пожала смуглым плечиком, не обращая внимания на то, что платье сползло с плеча, обнажив молодую упругую грудь.
- Он мальчик, бейло, а ты мужчина.
Возразить было нечего.
- Баска, в другой раз, - я отодвинул ее с дороги и обнаружил, что Дел наблюдает за происходящим с веселой улыбкой.
А я-то по наивности полагал, что она будет ревновать.
Я отодвинул стул и присев, к своему неудовольствию почувствовал, как зашаталось подо мной ненадежное сооружение, явно собираясь развалиться. Я придвинул стул к стене, осторожно распределил свой вес на все четыре ножки и, подняв глаза, натолкнулся на кривую ухмылку Дел. Голубые глаза с интересом разглядывали застывшую за моей спиной Ямину, которая отвечала Дел таким же изучающим взглядом.
История повторяется. Я вздохнул.
- Баска...
- Вина? - поинтересовалась служанка. - Акиви? - она повела плечом, откинув на спину темные кудри. - Я честно зарабатываю себе на жизнь, бейло. Я не простая потаскушка.
До тех пор, пока не предложат хорошую цену. Я снова вздохнул и полез в тощий кошелек. Зазвенело несколько монет - хватит только на хороший обед и акиви.
Я с надеждой посмотрел на Дел. Она постучала пальцем по изрезанному, грязному столу, вздохнула и жестом подозвала служанку.
