Генри Каттнер - Когда рубится сук
- Не имеет значения. В любом случае, ты не должен обжираться шоколадом. Ты заболеешь. Мать из-за тебя уже заболела, а меня просто тошнит.
- Иди отшуда, - сказал Александр. - Я кочу шошредоточитца на вкуше.
- Я говорю, ты заболеешь. Шоколад слишком тяжел для твоего желудка. Отдай его мне, ты уже достаточно съел.
Калдерон протянул руку за бумажной сумкой, но в этот момент Александр исчез. В кухне запищала Мира.
Тяжело вздохнув, Калдерон вернулся на кухню. Как он и ожидал, Александр был там - сидел на духовке и жадно запихивал в рот шоколадную конфету. Мира держала в руках бутылку.
- Что за дом, - сказал Калдерон. - Ребенок телепортируется по всей квартире, ты хлещешь виски на кухне, а мне грозит нервный срыв. - Он начал смеяться. - О'кей, Александр, можешь оставить конфеты себе. Я знаю, когда нужно спрямить линию обороны.
- Мира Калдерон, - произнес Александр, - я хошу вернутца в ту комнату.
- Лети, - предложил Калдерон. - Впрочем, ладно, я отнесу тебя.
- Не ты, она. Ходит в лутшем ритме.
- Ты имеешь в виду - шатается, - уточнила Мира, но послушно отставила бутылку, встала, взяла на руки Александра и вышла из кухни.
Услышав через минуту ее крик, Калдерон нисколько не удивился. Когда он присоединился к счастливой семье. Мира сидела на полу, растирая руки и кусая губы, а Александр смеялся.
- Ну что опять?
- Он ударил меня током, - тонким голосом пожаловалась Мира. - Как электрический угорь. И сделал это нарочно. Александр, прекратишь ты наконец смеяться?
- Упала, - торжествующе лепетал малыш. - Закришала и упала!
Калдерон взглянул на Миру и стиснул зубы.
- Ты сделал это нарочно? - спросил он.
- Да. Она упала, и было так шмешно!
- Ты у меня сейчас будешь выглядеть гораздо смешнее. Супермен ты или нет, но трепку ты заслужил.
- Джо! - предостерегающе воскликнула Мира.
- Подожди. Он должен научиться уважать права других.
- Я homo superior, - заявил Александр с такой миной, словно выложил решающий аргумент.
- А я хочу поговорить с homo posterior, * - сообщил Калдерон, пытаясь схватить сына. Внезапно что-то тряхнуло его, нервную систему поразила парализующая энергия. Калдерон отлетел назад и врезался в стену головой. Александр хохотал до слез.
- Ты тоже упал, - щебетал он. - Вот здорово!
- Джо, - крикнула Мира. - С тобой все в порядке?
Калдерон кисло ответил, что надеется выйти из этого живым. Однако, добавил он, нужно, пожалуй, запастись шинами и кровью для переливания.
- На случай, если его вдруг заинтересует вивисекция, пояснил он.
Мира задумчиво посмотрела на Александра.
- Надеюсь, ты шутишь.
- Я тоже надеюсь.
- Пришел Бордент, поговорим с ним.
Калдерон открыл дверь, и вошли четверо человечков с серьезными лицами. Они не теряли времени: вынув из тайников своих бумажных одежд новые предметы, принялись за дело.
- Я телепортировал ее на двести пять метров, - сказал малыш.
- Так далеко? - спросил Кват. - Устал?
- Нисколько.
Калдерон отвел Бордента в сторону.
- Я бы хотел с тобой поговорить. Думаю, Александр заслужил трепку.
- Клянусь Фобом! - вскричал потрясенный карлик. - Он же А л е к с а н д р! Он супермен Свободный Икс!
- Еще нет. Пока что он ребенок.
- Суперребенок. Нет, Джозеф Калдерон. Хочу еще раз повторить, что дисциплинарные средства могут применяться только достаточно авторитетными воспитателями.
- То есть, вами?
- О, нет, - ответил Бордент. - Мы не хотим его перегружать. Даже у суперразума есть свои ограничения, особенно в период формирования. Александру есть чем заниматься, а его отношение к дружеским контактам еще какое-то время не будет нуждаться в формировании.
В разговор вступила Мира:
- Тут я с вами не согласна. Как и все дети, он настроен антиобщественно. Он может располагать сверхчеловеческими силами, но если говорить о равновесии разума и чувств, Александр еще не человек.
* Homo posterior (лат.) - здесь: следующим в поколении; своим сыном.
- Да-а, - согласился Калдерон. - Кстати, эти электрические удары...
- Он просто играет, - заверил Бордент.
- И телепортация. Представьте, что он перенесет меня на Таймс-Сквер из-под душа.
- Это просто игра. Он все-таки ребенок.
- А как быть с нами?
- Вам подобает родительское терпение, - объяснил Бордент. - Как я уже говорил, именно терпимости и обязаны своим появлением Александр и вообще новая раса. Обычный ребенок может вывести из себя, но и все. Раздражение слишком мало, чтобы исчерпать огромные запасы родительского терпения. Однако в случае Свободных Иксов дело обстоит иначе.
- Любое терпение имеет свои пределы, - сказал Калдерон. Я уже подумывал о яслях.
Бордент помотал закрытой металлическим шлемом головой.
- Он нуждается в вас.
- Но вы можете хоть немного его наказать? - вставила Мира.
- О, это не обязательно. Его разум еще не развился, поэтому он должен сосредоточиваться на более важных вопросах. Вы должны терпеть.
- Словно это уже не наш ребенок, - буркнула она. - Это не Александр.
- Он ваш, но он не простой ребенок! Это А л е к с а н д р!
- Послушай, вполне естественно, что мать хочет обнять своего ребенка. Но как это сделать, если она боится, что тот швырнет ее через комнату?
Калдерон задумался.
- Скажи-ка, подрастая, он обретет еще большую... суперсилу?
- Разумеется.
- Значит, он попросту опасен. Я требую, чтобы он понес наказание. В следующий раз я надену резиновые перчатки.
- Это ничего не даст, - сказал Бордент, хмуря брови. Кроме того... вам нельзя вмешиваться. Вам не удержать его в повиновении, да это и ни к чему.
- Всего одна выволочка, - задумчиво произнес Калдерон. Не отомстить, а показать, что нужно уважать права других людей.
- Он научится уважать права других Свободных Иксов. Не пытайтесь делать ничего подобного. Выволочка, даже если она вам удастся, в чем я сильно сомневаюсь, может извратить его психику. Его учителями, его менторами являемся мы, и мы же должны его охранять. Понимаете?
- Думаю, да, - медленно сказал Калдерон. - Это угроза.
- Вы родители Александра, но главный тут - сам Александр. Если мне придется применить против вас дисциплинарные меры, я их применю.
- Ох, оставьте это, - вздохнула Мира. - Джо, пойдем погуляем по парку, пока Бордент здесь.
- Возвращайтесь через два часа, - сказал маленький человечек. - До свидания.
Проходили дни, а Калдерон не мог решить, что более раздражает в Александре: периоды кретинизма или сверхразума. Чудесный ребенок научился новым фокусам и хуже всего было, что Калдерон никогда не знал, что его ждет, и когда его настигнет какая-нибудь особая шутка. Как, например, когда комок липких конфет, украденных с помощью телепортации из магазина, материализовался в его постели. Александру это казалось безумно смешным, он хохотал до слез.
