Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений
— Я только что начал работу над новой историей.
— Новая история? — недоуменно спросил Келексел. — Разве вы уже завершили военный эпос?
— Я прервал работу. Сюжет что-то не клеится. И потом войны начинают мне надоедать. А вот личные конфликты кажутся мне любопытными.
— Личные конфликты? — идея показалась Келекселу отвратительной.
— Да, интимные детали насилия. Немудрено найти драматическую сторону в войнах и переселениях народов, в расцвете и падении цивилизаций и религий. А что вы думаете о небольшой истории, в фокусе которой оказывается существо, убивающее свою подругу?
Келексел покачал головой. Беседа принимала такой оборот, при котором он уже не мог контролировать ситуацию. Отказаться от продолжения военного эпоса? Начать новую историю? Почему? Тревожные предчувствия вернулись к нему. Не здесь ли скрыта та пружина, отпустив которую Фраффин нанесет Чемам удар.
— Конфликт и страх, — сказал Фраффин. — Сколько впечатлений можно получить, наблюдая за их проявлениями!
— Да… да, действительно, — пробормотал Келексел.
— Я касаюсь нерва, — сказал Фраффин. — Здесь алчность, там желания, где-то прихоть и страх. Да, страх. Когда мои создания окончательно подготовлены, я бужу в них страх. И затем привожу в действие весь механизм. Они доводят себя до изнеможения! Они любят! Они лгут! Они убивают! Они умирают.
Фраффин улыбнулся, оскалив зубы. Сейчас он производил устрашающее впечатление.
— Ну, а самое приятное в этом, — добавил Фраффин, — самое забавное, что они считают, будто совершают все это сами.
Келексел заставил себя улыбнуться в ответ. Эта сторона историй раньше часто казалась ему смешной, но сейчас забавляла его гораздо меньше. Он проглотил слюну и произнес:
— Но, такая история, не будет ли она… — Он замешкался, подбирая выражение, -… не будет ли она слишком… мелкой?
"Мелкой, — подумал Фраффин. — Ну и клоун этот Келексел".
— Не сочтете ли вы чрезмерным позерством с моей стороны, — спросил Фраффин, — если, используя небольшой инцидент, я продемонстрирую безмерность такого сюжета?
Он поднес сжатый кулак к лицу Келексела и раскрыл ладонь:
— Я покажу вам кое-что, чем вы не обладаете — я покажу вам смерть.
Идея Фраффина показалась Келекселу отвратительной — грязное столкновение, убийство. Какая гнетущая мысль! Но Фраффин снова приник к сокрытому от посторонних взглядов экрану на своем пульте. Что же он там сейчас рассматривает?
— Я вижу, что злоупотребляю вашим гостеприимством, — сказал Келексел.
Фраффин поднял глаза. Болван сейчас уберется. Хорошо. Далеко он не уйдет. Сеть на него уже поставлена. Такая замечательная, зацепистая сеть.
— Мой корабль в вашем распоряжении, — сказал Фраффин.
— Прошу извинить меня, если я отнял у вас слишком много времени, — сказал Келексел, поднимаясь.
Фраффин поклонился и произнес традиционную фразу:
— Что есть время для Чема?
— Время — наша игрушка, — отозвался Келексел. Он повернулся и двинулся к выходу, мысли его скакали. Было нечто угрожающее в поведении Фраффина. Скорее всего это как-то связано с тем, что он видел на экране. История? Но как может история угрожать Чему?
Фраффин подождал, пока дверь плотно закрылась за Келекселом, вернулся в свое кресло и снова приник к экрану. Там, на поверхности, под покровом ночи наступал час решающих событий.
Туземец, убивающий свою жену. Фраффин наблюдал, стараясь получше рассмотреть интересующие его детали. Объект женского пола, по имени Мерфи, качающаяся окровавленная фигура в искусственном освещении. Она приносила свою жизнь на алтарь грозных авгуров, о существовании которых никогда не подозревала. Предсказания и тени наследственных богов больше не будут ее тревожить.
Резким движением Фраффин отключил монитор и закрыл лицо руками. Смерть настигла несчастную. Получив необходимый импульс, сюжет будет развиваться дальше. Какая великолепная ловушка для Чема! Но кто в нее попадется?
Странное чувство неожиданно овладело Фраффином. Он словно ощутил внутри себя шепот миллионов голосов — голосов прошлого, которое не имело для него определенной точки отсчета.
"Кем мы были когда-то?" — подумал он.
Это было проклятие Чемов — их жизнь не имела начала. Прошлое терялось где-то в темных провалах памяти, и приходилось постоянно прибегать к искусственным хранилищам-записям, в которых, конечно, было много неточностей.
"Что потеряно там, в нашем далеком прошлом? Проклятия забытых пророков? Мы поклоняемся созданным нами же богам. Как мы создавали этих богов? — размышлял Фраффин. — Не плюем ли мы на собственный прах, когда смеемся над глупыми, послушными нашей воле, туземцами?"
В его преломленном сознании неожиданно всплыли картины его собственного далекого прошлого — точно алчные звери пылавшие в небе, которым он некогда владел, а он, смертельно испуганный, прятался от них. Так же неожиданно, как появились, эти образы исчезли. Он ошеломленно смотрел на свои трясущиеся руки.
"Мне срочно нужно отвлечься", — подумал он.
Фраффин отодвинулся от пульта управления, пересек комнату и подошел к стальным спиралям своего пространственного репродьюсера, позволяющего переноситься в любую точку его владений. Он тяжело опустился в мягкое кресло, развернул сенсорные устройства к поверхности планеты прямо над собой. Приемные устройства сенсоров получили сигнал от спутниковых ретрансляторов. Он сориентировал аппарат на дневное полушарие планеты и приступил к наблюдению за жизнью существ, похоронив свои воспоминания в самых потаенных уголках сознания.
4
Для доктора Андроклеса Фурлоу эта история началась с ночного телефонного звонка.
Неверной рукой Фурлоу сбросил телефонную трубку на пол. Несколько мгновений, еще не проснувшись окончательно, он искал ее в темноте. В голове все еще блуждали отрывки сна, в котором он вновь переживал страшные мгновения перед взрывом в радиационной лаборатории Лоуренса, взрывом, который повредил ему глаза. Это был знакомый сон, начавшийся вскоре после несчастного случая несколько месяцев назад, но теперь в нем появилось что-то новое, и это необходимо было осмыслить с профессиональной точки зрения.
"Психолог, твою мать", — подумал он.
Металлический голос, скрежетавший в мембране, помог определить местонахождение трубки. Он поднес се к уху.
— Алло! — Произнесенное слово словно рашпилем ободрало пересохший рот.
— Энди?
Он прочистил горло:
— Да?
— Это Клинт Моссман.
Фурлоу мгновенно сел и спустил ноги с кровати. Люминесцентный циферблат часов рядом с кроватью показывал 2.18. Время звонка и тот факт, что Моссман являлся первым заместителем шерифа графства по уголовным делам, могли означать только одно — происшествие. Доктор Фурлоу был нужен Моссману в качестве судебного психолога.
