Эдуард Байков - Фантасофия. Выпуск 2. Фантастика и Детектив
И мы пошли всей толпой — тридцать человек — за этой невзрачной женщиной в зеленом брючном костюме. Леди Резеда что-то рассказывала тихим своим голосом тем, кто шел рядом с ней. Обойдя главный корпус университета, мы пошли между заводом и университетским городком в сторону реки. Кто-то из наших шутников кинул магический шарик в проезжавшую мимо машину, и тот взорвался, обдав автомобиль потоком зеленого света, но не причинив, впрочем, никакого вреда водителю. Какое-то время я шла одна, а потом сбоку вдруг возник Один.
— И что это тебя так тянет в Нортумберленд?
Он разглядывал меня своими карими глазами, и в них плескались солнечные лучи. Я молчала. Мне казалась, что он попытается прочесть мои мысли, но Один ничего такого не сделал. Просто шел рядом и улыбался свойственной ему немного кривоватой улыбкой. Чего уж тут скрывать — он мне нравился, совсем чуть-чуть, но все же нравился, с первого курса, с того самого момента, как я его увидела. В нем всегда было что-то трагичное, словно предчувствие будущих мучений. Не совсем маг, не совсем воин, странный, иногда отчаянный, иногда рассудительный, он действительно нравился мне…
Но легкий расчет был в этом легком влечении. Из всех, кого я знала, он был единственным, кто мог бы оценить мои способности, мой ум. Потому что больше во мне нечего было ценить. А я так хотела нравиться — людям, а не стихиям. Я была тогда просто дурочкой, но поняла я это гораздо позже.
— Ну, так, что, Рогни?
— Мне там нравится, — сказала я, надеясь (и зная!), что он не принудит меня сказать правду. Это единственное, что они обо мне никогда не узнают. Никогда. Ни за что.
— В Эствиге тебе тоже нравилось…
— Я ведь уже сказала, что поеду в Эствиг, чего же тебе еще надо?
Это было самое близкое подобие бунта, на которое я могла отважиться. Но Од посмотрел на меня так, как только он умел смотреть, — карие глаза вдруг полыхнули синим. И я замолчала. Я не боялась Одина, ни тогда, ни потом; может быть, я была единственной, кто не боялся его, но спорить с ним — испытание не из последних. К тому же не хотелось мне спорить, мне хотелось забиться в какой-нибудь угол и плакать в этом углу. Почему все так плохо в моей жизни, почему я ни на что не могу решиться?..
— Магическое восприятие имеет очень мало общего с врожденными магическими способностями, — говорила леди Резеда, — При известной восприимчивости к природным явлениям и достаточном усердии любой человек может научиться распознавать проявления природной магии. На самом деле это несложно.
— То-то у Рогни это так хорошо получается, — громко прошептал Локи, обращаясь к Хениру.
— Имей совесть, она же слышит.
Локи оглянулся, безразлично скользнул по мне взглядом.
— Господи, с кем только приходится учиться… И как ее вообще приняли в университет?..
— Не обращай внимания, — сказал мне Хенир. — Он всегда такой, сама же знаешь.
Он взял меня под руку, доброжелательно улыбаясь, но я вырвала свою руку.
— Оставь меня в покое! — закричала я, не замечая, что теперь на меня все смотрят. — Оставьте меня все в покое! Не хотите со мной учиться? Ну, и уходите из университета, потому что я документы забирать не собираюсь! Ясно вам?..
— Рогни, ты что, с ума сошла?
Не слушая уже обращенных ко мне слов, я развернулась и пошла прочь. И никто меня не догонял.
* * *Томте, домашний дух, который сдавал мне квартиру, куда-то спрятался — подальше от моей ярости и злобы. Я сбросила плащ, сняла туфли и в выходном костюме легла на диван в гостиной. Но рыдания мои длились недолго. Наконец я села и, вытирая слезы, стала оглядываться вокруг. Привычно и одиноко. Хоть бы томте вылез, что ли. Его можно видеть только в полдень, но я в родстве с низшими духами и могу ощущать его присутствие. Никого и ничего.
…Среди ночи я вдруг проснулась. На миг мне показалось, что в дверном проеме стоит дьявол и смотрит на меня — темная фигура на темном фоне. Это длилось всего миг, а потом я узнала его, но этот миг я вспоминаю даже чаще, чем то, что произошло после. Как будто сам Сатана стоял и смотрел на меня — доброжелательный и немного печальный. Это было так странно, ведь я не могла этого выдумать, мое воображение всегда работала в несколько ином ключе.
И тут же этот миг на грани сна и яви прошел — как не было. Он стоял в дверном проеме — темная фигура на темном фоне — и его энергетическая мощь наполняла комнату, словно его крылья бились, как прибой мирового океана, в узких стенах двухкомнатной квартиры. Он стоял и смотрел на меня. Не дьявол, нет — Ветер. С нашей первой встречи и до сегодняшней ночи я не видела его в человеческом обличии ни разу. Может быть, поэтому мне было так одиноко. Ведь я была больше человеком, чем духом.
Он подошел и сел на край кровати. По-человечески теплая рука коснулась моей щеки, почти человеческие губы встретились с моими губами. Я еще помню, как смотрела в его блестевшие в темноте глаза, и потом я больше не чувствовала своего тела.
Словно все вихри земные сворачивались в один огромный водоворот — вокруг меня, маленькой, просто крошечной по сравнению с этими силами. Я видела звездное небо — сквозь потолок, квартиру на пятом этаже и крышу. Звезды мерцали. Воздушные потоки словно сошли с ума. Я чувствовала все вокруг, но не чувствовала самой себя — до тех пор, пока меня не охватила страшная боль. Моя личность, вся моя энергетическая структура распадалась под натиском этой силы, я теряла себя, исчезала. Я исчезала. Видела огромное ночное небо и распадалась на электроны, на мысли и чувства, которые, в свою очередь, распадались тоже. Во мне образовалась какая-то брешь, в которую, как в черную дыру, проваливались все составляющие моей личности.
Мироздание рушилось. Мне казалось, что я умираю. А потом все кончилось.
Я проснулась со слезами на глазах. Всходило солнце, озаряя замерший мир. Он лежал рядом, уронив голову на скрещенные руки — смуглый черноволосый мужчина. Но это была иллюзия. Я не могла его коснуться, даже когда он был таким. Просто иллюзия. Он был не более реален, чем туман над водой ранним утром. Иллюзии. Жизнь, состоящая из иллюзий. Иногда даже я думаю: а реальна ли я сама? Или я и есть главная иллюзия? Моя любовь, моя жизнь, моя смерть — не более чем дымка над полями, взойдет солнце, и ее уже нет… Так я думала, сидя ранним утром в своей постели и уже не жалея себя, а скорее издеваясь.
А потом он проснулся, и все стало так неважно.
Денис Лапицкий. Сын волчьего солнца
…Запах гари возвращавшийся после трехдневной охоты Ждан почувствовал издалека — уж слишком тот выделялся среди обычных лесных запахов сырой земли и влажной свежей зелени, ароматов смолы и созревающих ягод. Сначала мелькнула мысль — лесной пожар! Но нет, это было просто невозможно, ночью прошел спокойный теплый дождь без грома и молний. А представить, что кто-то из посельчан мог оставить в лесу не загашенные угли костра… Лес кормит и согревает, и никто из людей просто не может заплатить ему черной неблагодарностью. Нет, такого не бывает.
