Иван Ситников - Разум по братьям
Я достал фляжку кивнул капитану и, пригубив, сморщился.
— За удачу, Жан.
— Она нам не помешает. — Капитан повернулся. Однако уже возле самой двери он, немного потоптавшись на месте, снова повернулся ко мне.
— Знаете, Василий. Если переговоры зайдут в тупик, то разрешаю вам устроить так называемую пресс-конференцию с их вожаком. Цензуры не будет. Может и лучше, если люди узнают, что их ожидает. Возможно, хоть помолиться успеют.
Последние слова он пробормотал едва слышно и с заметной горечью в голосе.
* * *Жизнь на корабле застыла. Время топталось на месте и экипаж «Странника» пребывал в томительной неопределенности.
Бедный Питер, вдруг вспомнил я своего лунного товарища. Видимо не судьба тебе, таскать мою нехитрую аппаратуру и гордо называться помощником знаменитого репортера.
В иллюминаторах светились чужие космические корабли. Выглядели они холодными, мрачными и наполненными непонятной безжалостной силой. Где-то там скрылась капсула с капитаном и еще десятком переговорщиков. Вернутся ли они и с какими вестями? Быть может, их убьют сразу после объявления войны.
— Убьют и съедят, — ухмыльнувшись, пробормотал я. Но на душе весело, конечно же, не было.
* * *Я вдруг почувствовал себя неуютно. Только, что абсолютно безразлично разглядывал матовую стену, безуспешно пытаясь отыскать на ней хоть какой-нибудь дефект, как неожиданно к апатии охватившей меня, примешался холодок брезгливости. Я недоуменно повернул голову и тут же неприязненно передернулся. На пороге стоял эсбэшник.
— Собирайтесь, — процедил он. — Капитан требует, чтобы вы прилетели.
Я неловко поднялся и, стараясь не смотреть, на щуплую фигуру альбиноса направился к корабельному шлюзу. Все ясно — договориться не удалось. И сейчас мне предстоит услышать приговор человечеству. Еще месяц назад я и не думал, что мне будет уготована такая роль.
Экипаж маленькой шлюпки уже ждал меня. Два пилота суетливо помогли мне облачиться в скафандр и протиснуться к единственному пассажирскому креслу.
— В путешествие, так в путешествие, сказал попугай, когда кошка вытаскивала его из клетки, — грустно произнес я.
— Что? — один из пилотов недоуменно покосился на меня.
— Да так, — махнул я рукой, — анекдот вспомнил.
Выскочив из нутра «Странника», маленькая скорлупка понеслась к вражеским звездолетам. Маневрируя между холодными темными глыбами диковинных кораблей, мы все дальше удалялись от «Странника», единственного родного места в этой части вселенной. Наконец наша космическая малютка подлетела к флагманскому кораблю гаркхов. Подобно гигантскому кашалоту, корабль распахнул пасть и через мгновение сглотнул, оставив нас в непроницаемой мгле.
* * *К горлу подкатила тошнота. Подобно морскому приливу она то ненадолго отпускала, то вновь поднималась к самым гландам грозя материализоваться в мерзкую вонючую жидкость. Капитан сочувственно поглядывал на меня.
— Ничего, скоро пройдет. — Нас первые полчаса тоже мутило.
Шлем скафандра лежал у меня на коленях. Враги постарались соблюсти все дипломатические правила приличия и соорудили в одном из отсеков нечто отдаленно напоминающее человеческую комнату. По крайней мере, стол и некое подобие стульев здесь были. Да и концентрация кислорода оказалась достаточной, для нормального дыхания. Но меня все равно мутило.
— А где остальные? — выдавил я.
— В соседнем помещении. Вождь Гкхарков…. Да, да, именно вождь, так он себя называет, распорядился, чтобы присутствовали только главные представители цивилизаций. И вы, как журналист.
— Значит кроме нас, людей здесь не будет, — произнес я, разглядывая помещение.
Ничего примечательного. Серые стены, покрытые шероховатым наростом, высокий потолок, испещренный непонятными надписями. В центре «комнаты» возвышался полутораметровый куб, исполняющий роль стола. Рядом с ним такие же кубы, но поменьше. На одном из них расположился капитан, на втором ерзал я, ежеминутно поглядывая на створки перегородки ведущей в коридор. Именно оттуда должен появиться Вождь.
— Вкратце объясняю, как прошли переговоры, — уставшим голосом начал капитан.
Он бросил быстрый взгляд на часы. Потом махнул рукой и повернулся ко мне.
— Выпить есть?
— Да, чтобы у меня не было, — произнес я, вытаскивая фляжку. — Да еще в тот момент, когда мир рушится.
Капитан надолго приложился к горлышку, затем передал флягу мне.
— Помирать трезвым — глупо! — подытожил я, утирая губы ладонью. — Ну, так что там переговоры?
— Оказывается, гкхарки долго нас изучали. Собрали огромное количество информации и, убедившись, что мы в техническом отношении намного слабее их, решили напасть.
Капитан откашлялся.
— Тем не менее, они поражены объемом знаний, которые накопило человечество и уважают нас за то, что мы развиваем науку. Они считают, что в научном и культурном отношении мы выше их и безоговорочно это признают. Но…. — капитан поднял вверх палец, — они презирают человечество за техническую, вернее военную слабость.
В этот момент из коридора послышался шум. Непривычно было, зная, что сюда движется живое существо, слышать не звук шагов, а шуршание огромных щупалец. Перегородка плавно раздвинулась, и перед нами предстал гигантский трехметровый осьминог. Верхняя часть его тела, усыпанная стекляшками глаз, мерно покачивалась на покрытых слизью щупальцах.
— Капитан, вы любите пиво с кальмарами, — задумчиво произнес я.
Жан с недоумением посмотрел на меня.
— Не время для шуток, — прошипел он.
Вслед за гкхарком вкатился металлический предмет, больше всего напоминавший большой пылесос без шланга и ручки.
Я настроил камеру и приготовился задавать вопросы. Но Вождь прервал меня властным движением щупалец. Раздались резкие щелкающие звуки. Вслед за этим заработал «пылесос», который на поверку оказался роботом лингвистом.
— Вождь Гкхарков приветствует вестника земных новостей, — запищал робот-переводчик.
Я невесело усмехнулся.
— На планетах Гхкарков никто не разносит новости, нам это не нужно, — продолжал верещать писклявый переводчик. — Но, мы чтим традиции других планет, поэтому пошли на уступку. Что вы хотите знать?
— Зачем вы хотите уничтожить Землю? — спросил я.
— Люди слабее нас. Поэтому должны умереть.
— Но должна же быть причина, — не унимался я.
Капитан, сморщившись, сидел в сторонке и безучастно наблюдал за беседой.
