Тед Косматка - Искусство алхимии
— Да, конечно, — ответил мужчина. — Бурбон. Ах, да, и еще для моих друзей — «Бэйлиз» для него и… что там? — он посмотрел на Веронику. — Кока-кола, правильно?
Вероника не ответила. У мужчины был британский акцент.
— Кока-кола, — сказал он официантке. — Спасибо.
Он улыбнулся и повернулся к нам.
— Вы знаете, что бурбон был признан официальным спиртным напитком США, признан законом конгресса?
Мы хранили молчание.
— Поэтому я всегда пил его, когда приезжал в штаты. Я хотел приобщиться к настоящей американской культуре. Я хотел пить бурбон так, как его пьют американцы. Но потом я узнал один секрет, который меня расстроил…
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака какой-то предмет и положил его на стол. Очки. Очки Войчека — оправа неестественно согнута, обе линзы разбиты.
Мужчина провел пальцем по скрученной оправе.
— Я обнаружил, что американцы на самом деле не пьют бурбон. Большинство даже ни разу его не пробовали. Тогда почему он является официальным спиртным напитком вашей страны?
У нас не было никаких мыслей по этому поводу.
— Хотите услышать, что я об этом думаю? — спросил мужчина. Он наклонился вперед и начал говорить тихо. — Я разработал теорию. Я думаю, что все это ложь. Полагаю, кто-то из вашего конгресса занимался продажей бурбона тогда, много лет назад. Продажи падали, и в итоге возникла идея сделать бурбон официальным напитком страны, чтобы набить свои карманы. Хотите услышать, что еще я обнаружил во время своих путешествий? Нет? Что ж, я все равно расскажу. Я понял, что мне на самом деле не важно, как это произошло. Я обнаружил, что мне нравится бурбон. И я чувствую, что пью самый американский напиток в мире, потому что так сказал ваш конгресс, вне зависимости от того, правда это или нет. Способность поверить в ложь может оказаться очень важным талантом… Вам, наверное, интересно, кто я такой.
— Нет, — ответила Вероника.
— Хорошо. Значит, вы достаточно умны, чтобы понимать: это не важно. Вы достаточно умны, чтобы понять: если я здесь, значит, ваш друг уже не вернется.
— Где он? — спросила Вероника.
— Не могу сказать, но будьте уверены: где бы он ни был, он об этом жалеет.
— Вы пришли сюда ради денег?
— Денег? Ничто не интересует меня меньше, чем ваши деньги.
— Где флешка? — поинтересовалась Вероника.
— Вы имеете в виду это? — мужчина подержал серую флешку между затянутыми в кожу большим и указательным пальцами, после чего засунул ее в нагрудный карман аккуратного серого костюма. — Боюсь, ближе вы к ней не подберетесь. Ваш друг, видимо, думал, что это принадлежало ему. Я избавил его от этого заблуждения.
— Чего вы хотите? — спросила Вероника.
— Я хочу того же, чего и все остальные, моя дорогая. Но сегодня я пришел сюда ради того, чтобы закончить одно дело. И вы можете мне посодействовать.
Молчание. Два удара сердца.
— Где нить? — спросил он.
— Он так и не дал ее нам.
Серые глаза незнакомца наполнились печалью. Словно у отца, недовольного капризным ребенком.
— Я разочарован, — произнес он. — Я думал, между нами возникло доверие. Знаете, что такое преданность?
— Да.
— Нет, не думаю, что знаете. Преданность вашей компании. Преданность общему делу. За вами приглядывали очень важные люди, Вероника. У вас есть высокопоставленные друзья.
— Вы из Аспар-Нагои?
— А вы как думали?
— Я…
— Вы привели в замешательство некоторых людей, которые вам доверяли. Вы привели в замешательство очень важных людей.
— Я не собиралась действовать против компании.
— Никто никогда не собирается, как показывает мой опыт, — он развел руками. — Тем не менее результат вы видите не хуже меня… Что вы намеревались сделать с этими данными, после того как получите их?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
В глаза мужчины вернулась печаль. Он грустно покачал головой.
— Сейчас я задам вам вопрос. Если вы солжете, обещаю, — он снова наклонился вперед, — я обещаю, что заставлю вас об этом пожалеть. Вы мне верите?
Вероника кивнула.
— Хорошо.
Нить у вас с собой?
— Нет.
— Тогда вот что мы сейчас сделаем, — сказал он. — Мы уйдем. Мы поедем туда, где находится нить, и вы отдадите ее мне.
— Если она действительно у меня, и я отдам ее вам, что произойдет потом?
— Возможно, вам придется искать другую работу, не знаю. Это дело касается только вас и вашей компании. Я здесь лишь для того, чтобы забрать нить.
Мужчина встал. Он положил на стол стодолларовую купюру и взял Веронику за руку. Он взял ее так, словно у них было свидание после бала — просто джентльмен повел свою даму к выходу. Только я видел, как его пальцы глубоко вонзились в ее плоть.
Я шел следом за ними. Когда мы подошли к двери, я взял один из этих модных горшков с бамбуком и обрушил его на голову незнакомца.
Удар получился мощный. Все посетители ресторана повернулись к нам. Я нагнулся и извлек флешку из кармана поверженного громилы.
— Бежим, — сказал я Веронике.
Мы кинулись прочь, навстречу ночному воздуху.
— Какого черта?! Что ты творишь? — закричала она.
— Войчек мертв, — ответил я. — Мы следующие.
Вероника села за руль и рванула прочь со стоянки как раз в тот момент, когда наш новый «друг», спотыкаясь, выбрался из ресторана.
* * *БМВ ехал быстро. Быстрее, чем я ожидал. Вероника вдавила педаль в пол и только успевала увертываться от машин. Мимо проносились пятна света.
— Они все равно придут за нами, — сказала она.
— Ага.
— Что мы будем делать?
— Нам придется их опережать.
— Как? Куда мы направимся?
— Главное — пережить сегодняшний вечер, а потом займемся всем остальным.
— Можем улететь куда-нибудь, — предложила она.
— Нет, то, что случится сегодня, решает все. Эта нить — наша единственная страховка. Без нее мы — покойники.
Ее руки впились в руль.
— Где она? — спросил я.
— У меня дома. — Вероника не отпускала педаль газа. — Прости, что втянула тебя в это.
Когда мы были уже возле ее дома, на лбу Вероники появилась складка, потом она поморщилась. Какое-то мгновение моя подруга выглядела озадаченной, затем удивленной. Ее рука потянулась к шее. Все произошло очень быстро.
Я успел заметить, как ожерелье Вероники стало равномерно серым. В ее глазах мелькнул ужас — за секунду до того, как сплав претерпел фазовое превращение. Мгновение паники — а затем ожерелье сдвинулось, свернулось, пластинка с рисунком «в елочку» затянулась вокруг ее шеи, словно колючая проволока. Женщина начала задыхаться, отпустила руль и схватилась за горло. Впившись в руль одной рукой, другой я попытался стянуть с нее ожерелье. Но оно уже исчезло, проникнув сквозь кожу, из горла хлынула кровь, выплескиваясь в такт крикам несчастной. Крики превратились в бульканье, когда лезвие разрезало гортань.
