Борис Романовский - Преступление в Медовом раю
Десантники обступили вездеход, рассматривая свесившуюся голову и крыло чудовища. Антуан срезал палку и ею приподнимал и шевелил поверженного «дьявола».
Кожаные крылья, защищенные снаружи роговыми пластинками, с внутренней стороны были покрыты мелкими прыщиками, тесно, один к одному, выстилавшими всю поверхность.
— Орган пищеварения, я думаю, — сказал Алексей. — Смотрите, железы еще выделяют жидкость. По-видимому, что-то вроде желудочного сока.
— Да. Результат мы видели.
— А лап у нее четыре. — Антуан вывернул из-под груди чудовища короткую, но сильную лапу с шестью пальцами.
— Задние для хождения, они массивные, передние же имеют какие-то другие функции, вероятно охотничьи… Смотрите, — Алексей указал на срезанную часть клюва, из отверстия которого торчал белый костяной шип, — Этой штукой оно, скорее всего, и убивает! Каплю видите? Голубенькую каплю. Уверен, что это быстродействующий яд!
Десантники переглянулись. Лица были серьезны. Даже мертвой эта тварь внушала отвращение и страх.
— Налюбовались? — хмуро спросил Эррера. — Тогда в анализатор ее!
Он сел в машину, подъехал к биотрансформатору и сбросил тушу на поддон приемника. Стальной лист, похожий на гигантский кухонный противень, втянулся внутрь, задняя стенка закрылась, и машина тихонько загудела, время от времени подрагивая.
За ужином слушали скупой, чрезмерно краткий рассказ Эрреры об охоте.
— …Таким образом, я склонен считать, что они не лишены разума. После трех ударов перестали долбить вездеход, несколько раз меняли тактику. Да и удары были нацелены в людей, а не в машину…
— Они не могут быть разумными! — сказала Мзия, зябко поежившись.
— Почему? — спросил Сударушкин.
— Они… противные.
Все засмеялись.
— Да, — упрямо продолжала Мзия. — Они отвратительные! И убийцы! И способ питаться у них отвратительный.
— А ты ожидала встретить гуманоидов? — спросил Алексей. — Бронзовых мужчин и голубых женщин с огромными прекрасными глазами? А разумных кольчатых червей, например, ты бы не признала?
— Но они убийцы!
— А люди не убийцы? — вдруг вмешался Антуан. — Люди не едят мяса всего живого, что населяет Землю? — И жестко закончил: — Это не аргумент.
— Мне кажется, — вступила в разговор Ютта, — что нужно искать контакт. Только тогда мы сможем решить — разумные ли они. И если да, то насколько.
Все согласились.
— Мы тут дебатируем по поводу контактов, — подал голос командир отряда. — А что показал анализ, Алексей?
— Много чего, — Сударушкин был сдержан. — Это странное животное правильнее было бы окрестить гидрой. По типу организма оно близко к нашим кишечнополостным. Имеет две независимых пищеварительных системы. Одна — внутренняя, похожая на примитивную систему млекопитающего, вторая — внешняя, пищеварение производится с помощью выделения соков внутренней частью крыльев и брюшиной. — Он на минуту потерял вид докладчика-ученого и фальцетом сказал — А желудочные соки, ребята, способны разъедать легированную сталь!.. Самое интересное, что в той части туловища, где начинается шея, найден мозг. То есть развитый мозг. Машина сделала, что могла, для анализа, но животное мертво, и сведения получены ограниченные… И еще. Есть участок мозга, вроде бы как-то связанный с речью. Повторяю, «вроде бы» и «как-то».
— Мы ничего, кроме карканья, не слышали! — сказал Том.
— Не перебивай его, Томми!
— Нет, ничего, — отозвался Сударушкин. — Я, кажется, кончил… Да. Они яйцекладущие, и похоже, это была самка.
— Что ж, — задумчиво сказал Эррера. — Ты еще больше склонил меня к мысли, что необходимо выходить на контакт.
На следующее утро Эррера, Алексей и Антуан втащили в вездеход громоздкий лингвистор, проверили пистолеты и, попрощавшись с остальными, отправились на поиски.
Синих лебедей они увидели неожиданно. Существа мирно сидели на кустах, как при первом знакомстве. Шум моторов их не пугал, они вяло повернули головы и уставились на людей мутновато-зелеными глазами.
— Поставим лингвистор на крышу, а сами сядем в вездеход и микрофоны возьмем, — Антуан немного трусил, и это будило его изобретательскую мысль. — «ПП» выбросим поближе к ним!
Так и сделали. Под защитой пистолета Эррера отнес поближе к гидрам «ПП», как они называли приемопередатчики, и, пятясь, вернулся к вездеходу. Когда забрались в кабину, все трое были в поту.
— Теперь ждать, когда они насытятся! — сказал Алексей.
— Сколько ждать? Ведь мы не знаем…
— Сколько надо, Антуан. Ручаюсь тебе, они скоро кончат!
Действительно, примерно через полчаса настороженного и томительного ожидания они увидели, как одно из чудовищ слезло с куста. С бывшего куста, — на нем остались только наиболее толстые ветви, без коры и еще влажные… Зашевелились и остальные гидры. Глаза их засветились ярким изумрудно-зеленым светом. Эррере даже показалось, что в них теплится мысль.
— Включи сирену, Алексей! — сказал командир, не отрывая взгляда от синих лебедей. — Надо их расшевелить!
Завыла сирена.
Когда унылый рев кончился, Антуан начал вращать верньер, ловя частоту.
— Поймал! — крикнул он.
Теперь лингвистор передавал карканье и потрескивание. Он анализировал чужую речь, если это вообще была речь в человеческом понимании. Алексей и Эррера внимательно прислушивались, боясь пропустить начало контакта.
А лингвистор все трещал, не фильтруя и выдавая звуки без перевода. Карканье и треск, временами переходивший в подобие чириканья или щебетанья, резкого и неприятного… Антуан еще минут десять настраивал аппарат. В районе дециметровых волн и слабых электромагнитных, поочередно на тех и других, лампа светилась красноватым светом, но при совмещении обеих безнадежно гасла.
— Эта проклятая штука испортилась! — Эррера не был занят настройкой, поэтому его терпение лопнуло раньше.
— Не может быть, — самоуверенно возразил Антуан.
— Почему?
— Ну, как же! — вступился за лингвистор и Алексей. — Ее проверяли специалисты на Земле по всем диапазонам. А я уже здесь переводил со старофранцузского на современный. Великолепно получалось!
— А другие диапазоны? Почему ты думаешь, что все каналы целы? Почему вы оба думаете, что любой прибор, попавший в другие условия, перенесший посадку, транспортировку и так далее, остается целым и невредимым? Почему?
— Ты зря ко мне привязался со своими «почему». Я не знаю, цел ли он, хотя думаю…
— А проверить вы можете?
— Нет.
— Тогда поехали домой! Контакт ме состоялся!
