Альфред Ван Вогт - Ах эти любящие андроиды!
— Убить Аниту?
— Да. По моему мнению, нам угрожает опасность с тех пор, как она прервала лечение и сбежала из больницы. Я пока не могу оценить меру этой опасности, однако существует одно простое решение, которое избавит нас от всяких неприятностей, — психиатр пожал плечами, — смерть… — Он круто изменил направление разговора: — После моего ухода тебе лучше тоже уйти отсюда.
С этими словами он повернулся и вскоре исчез из поля зрения камеры. Спустя минуту Питер II последовал за ним.
Закончив просмотр записи, Дэн сказал Саттеру:
— Я как-то до сих пор не спрашивал вас, но хотелось бы знать, кто вызвал «скорую помощь», доставившую мою сестру в больницу? Вы?
— Нет, андроид. А в чем дело?
Дэн ответил не сразу. В его сознании множество отдельных частей головоломки начали становиться на свои места.
В темной комнате дюжина людей молча просматривали запись. Наконец зажегся свет. Все, в том числе и Дэн, ждали, не сводя взглядов с сурового лица погруженного в раздумья человека лет сорока пяти. Это был Эдвард Джаррис, помощник начальника службы национальной безопасности.
Он выпрямился в кресле и покачал головой.
— Пока это нам мало что дает, — сказал он и посмотрел на Дэна. — Неплохая работа, но такую запись нетрудно и подделать. Суд не воспримет ее как доказательство.
Дэн молча ждал продолжения. Ему приходилось присутствовать на подобных встречах, где доказательства сводились к нулю логикой закона.
— Кто еще видел этих… как вы называете их?.. суперандроидов? — спросил Джаррис.
Дэн разлепил губы, собираясь назвать офицеров Саттера и Блэка, Питера и Аниту.
Однако что-то в тоне Джарриса остановило его. После непродолжительной паузы он спросил вежливо:
— Может быть, мне имеет смысл написать для вас отчет, сэр, упомянув все эти детали?
— Да, конечно, — последовал ответ. — Так будет лучше.
Вслед за чем помощник начальника службы национальной безопасности встал и вышел, ни разу не оглянувшись.
К Дэну подошел его непосредственный начальник и восхищенно покачал головой.
— По-моему, вы произвели большое впечатление, — заметил он. — Обычно Джаррис не вникает в детали.
Дэн поблагодарил его, быстренько вернулся в проекционный зал, взял свою пленку и отбыл. Выйдя на улицу, добежал до машины и снова почувствовал себя в безопасности, только оказавшись в воздухе.
Однако не прошло и минуты, как босс связался с ним.
— Эй, Дэн, мистер Джаррис запросил пленку, а киномеханик сказал, что вы забрали ее.
Дэн сделал вид, что удивлен.
— Она нужна мне для отчета. Я верну ее завтра.
— Отлично, — судя по жизнерадостному тону, у босса не возникло никаких подозрений. — Я так и передам.
Вздрогнув, Дэн разорвал связь. Помчался в банк, положил пленку в свой личный сейф, снова взлетел и позвонил Саттеру.
— Я лечу в центральную больницу. Сядьте мне на «хвост».
— Хотите поговорить со Шнейтером?
— Да.
— Этим людям известно обо мне? — спросил Саттер.
— Только моему непосредственному начальнику, — ответил Дэн, — Такие детали никого не интересовали… пока.
Немного времени спустя, когда доктор Шнейтер вышел из офиса, Дэн догнал его и пошел рядом, приставив пистолет к боку психиатра.
— Я брат Аниты, — сказал он. — И намерен добиться разговора с вами, даже если это будет последнее, что вы сделаете в этой жизни.
В результате они вернулись в офис доктора, и Дэн повел себя так, словно он просто брат, озабоченный состоянием рассудка своей сестры.
— Разве вы не могли оставить ее здесь? — возмущенно спросил он. — Разве не существует закона о том, что предполагаемых самоубийц нужно держать под наблюдением?
Психиатр покачал головой. Напряжение оставило его, он добродушно улыбнулся.
— Она могла попытаться совершить самоубийство в первые минуты после того, как все обнаружилось. — Он устремил на Дэна открытый взгляд. — Правильно? Ну, раз этого не произошло, дальше можно не опасаться, верно?
И потом последовали детали, подтверждающие эту точку зрения.
Женщина неразборчива в связях? Ничего страшного. Согласно статистике, со временем она вполне может «перерасти» эту нестабильность. Ее снова будут устраивать взаимоотношения с одним мужчиной, и с разгульной жизнью будет покончено. Инфантильная реакция. Трудности роста.
Объективный, спокойный, жизнерадостный — таким выглядел человек, без сомнения, являющийся ведущей фигурой в тайном заговоре андроидов.
Дэну стало любопытно. Возникло желание хорошенько приглядеться к психиатру, прежде чем подвести события к неизбежной развязке.
Что он и сделал.
А потом…
Потом вскинул пистолет.
— Доктор, мне надоело слушать вашу лживую болтовню, — сказал он. — Даю вам пятнадцать секунд, чтобы начать говорить правду.
Последовала долгая пауза. Лицо психиатра залила мертвенная бледность, но взгляд оставался настороженным и ясным. В конце концов доктор Шнейтер с кротким видом развел руками.
— Что вас интересует?
— Зачем мою сестру привезли сюда? И больше никаких уверток. Говорите все как есть.
На этот раз пауза была короче.
— Несмотря на обработку, она осталась неуправляемой. Я хотел разобраться почему.
— Что за обработка?
— Она имеет три стадии. Мы превращаем людей в андроидов.
— В каком смысле она осталась неуправляемой?
— Мы просто хотели использовать ее — как используем других женщин, — чтобы заставить ее мужа купить дорогого андроида. Именно так мы создаем свой капитал. Однако по какой-то причине Анита вышла из-под контроля и стала представлять собой угрозу.
— Угрозу… какую?
— Повторяю, она вышла из-под контроля, и мы не могли быть уверены в ней.
— Она понимала, что должна вести себя как андроид, подчиняясь только заложенной в нее «программе»?
— Обычно они понимают это, лишь когда дело уже сделано и воспоминания о прошлом практически стерты. Однако именно Анита, как нам кажется, понимала. Так это было или нет, она сопротивлялась внушению, и мы не могли рисковать.
— Вам удалось выяснить почему?
— Нет, она сбежала из больницы до того, как я сумел решить эту проблему. У меня есть теория… — Он вопросительно посмотрел на Дэна.
— Ну, излагайте.
— Единственное сравнение, которое мне приходит в голову, — сказал доктор Шнейтер, — это эпидемия «безумия», в давнишние времена охватившая Азию, однако раньше такое случалось среди рабов и других людей, которым приходилось терпеть плохое обращение.
— И что?
— Это навело меня на мысль, — продолжал доктор, — что некоторые мятежные натуры не должны становиться объектом обработки, имеющей целью превратить их в андроидов. Их следует склонять на свою сторону на основе идейных соображений.
