Ник Нэл - Чистая кровь (СИ)
Скорость. Свистят, проносясь мимо, стены улиц. Холод ломает пальцы, рот скован ледяной печатью губ. Это ничего, это пройдёт, это только кажется страшным, а на самом деле не так и скверно: не зима — всего лишь мороз. Мэсс глянул на экран тылового обзора. Многие мобилисты выдирали его с корнем: плевать на то, что сзади, всё интересное — впереди, но здесь прибор уцелел. Агент господина Ковальского прочно висел на хвосте. Моб ему подвернулся розовый, женский, и Мэсс не удержал усмешку: вряд ли зловредный агент отразит эту мелочь в отчёте.
На прямой не оторвёшься, только замёрзнешь, надо использовать лабиринт улиц, петлять, ложась на бок в безумии виражей, проверить себя и землянина на прочность.
Поворот. Показалось, что застонал даже всего навидавшийся моб. Перехватило дыхание, встала на дыбы дорога. Мэсс выровнялся и ворвался в новое ущелье. Кто-то отпрыгнул в сторону, вслед безумному гонщику полетели быстро угасшие на морозе проклятья.
Можно было подняться вверх, в звёздные ночные небеса, но Мэсс хорошо знал, что там холод возьмётся за человека всерьёз, здесь у поверхности тепло города хоть немного согревало воздух, давало дышать и ещё немного жить. Там в вышине превратишься в ледяную скульптуру гонщика и будешь лететь, спасаясь от такой же статуи твердолобого упорства.
Ещё поворот, ещё. Мэссу показалось, что колено размажет по мостовой, а макушку — по стенам домов. Обошлось. В голове тихо тлела схематичная карта города. Не угодить бы в тупики. Опасно уходить на самую окраину, там слишком много любителей играть чужую игру. Там обоим проломят черепа и за дорогие мобы, и из принципа.
Поворот. Выровнявшись, Мэсс глянул на экран. Вот ведь упорство! Агент господина Ковальского всё ещё сидел на хвосте, догонять не догонял, но и не терялся.
Наверное, следовало уходить пешком в нижние уровни, в лабиринты бездомных, где землянин отстал бы гораздо скорее. Не донимай усталость, Мэсс так бы и поступил, но он уже отработал сегодня одну гонку на подмостках и знал, что даже самое твердолобое упрямство не всегда способно двигать обессилившие ноги.
Очередной вираж выбросил в реку света. Погоня вывела в респектабельные кварталы, и Мэсс машинально поднялся на второй ярус. Он вновь глянул на экран и понял, что не одно только служебное рвение руководило агентом господина Ковальского. В его тылу, уже заметно нагоняя виднелось несколько оскорблённых в своих лучших чувствах гонщиков. Они ревели что-то здесь неслышное, но даже отсюда Мэсс видел искажённые морозом и яростью лица. День не сложился и ночь не задалась. Интересно, будет землянин драться плечом к плечу, когда навалять попробуют обоим? Обретаются друзья таким нетривиальным способом?
Жаль, проверить не удастся. Здесь полиция уже чувствует себя дома и быстро положит конец незаконным развлечениям окраин.
Что же делать? Сквозь поры огромного города сочится кислород его жил. Землянин почувствует себя комфортнее и загонит жертву в ярком сиянии огней. Надо заканчивать. Это был хороший забег, и его нескоро забудут, но слишком дорога Мэссу его молодая жизнь, чтобы вот так просто сгубить её ради дурной славы.
Выход нашёлся внезапно. Махина дорогого отеля ослепила бронёй стёкол, но Мэсс сразу заметил единственный открытый балкон. Кто-то поднял герметичную заслонку и впустил в номер разряжённый воздух планеты. Не задумываясь, Мэсс сбавил скорость и максимально прижал моб к сияющей стене, а потом вскочил на седло, оттолкнулся и прыгнул. Тренированное тело привычно сгруппировалось. Влетая на площадку балкона и падая на покрытие, Мэсс ещё успел заметить, как мимо бешено пролетело розовое пятно. Агент господина Ковальского был слишком занят, чтобы повторять безумный маневр танцовщика, если даже и имел такое намерение.
Мэсс распластался у стены и замер, краем глаза наблюдая происходящее снаружи. Гонщики пронеслись следом за землянином и прихваченной им розовой машиной. Они здраво рассудили, что с упавшей можно будет разобраться потом. Угонщика наверняка сочли погибшим, а если и выяснится, что это не так, то далеко не сразу. Хорошо, что полиция не успела всерьёз подключиться к общему развлечению. Что ж, небольшая фора теперь есть.
Мэсс вскочил и скользнул в комнату. Там было полутемно и наверняка прохладно. Обычный номер. Для такого респектабельного отеля, пожалуй, простенький. Мэсс притворил за собой дверь и щёлкнул рычажком, опуская щиток балконного стекла. Он хотел согреться, да и следы замести. Вряд ли теперь даже героический агент господина Ковальского сможет определить, в какой именно номер был произведён исторический прыжок с летящего моба.
Лицо и руки закололо тысячью игл. Это жизнь недоверчиво возвращалась в покинутые ею пределы. Мэсс осторожно потянул носом воздух. Вначале решил, что у него галлюцинации или куртка распахнулась, явив миру чудом сохранившийся аромат, но следующий глубокий вдох подтвердил: знакомый запах прочно обосновался в комнате. Он был едва ощутим, но вездесущ. Пальцы машинально вцепились в спрятанный на груди голубой платок.
— Ты забыла у меня…
Губы не повиновались. После безумного не задавшегося дня и не сложившейся ночи в мир шло утро.
Девушка сидела на постели, в густой тени полога. Белело её лицо и маленькие сложенные на коленях ладошки. Она ничего не ответила. Возможно, не поняла с трудом произнесённых слов. Мэсс смотрел на неё, всё явственнее различая нежные очертания фигуры и мягкую неопределённость волос. Что за чудо опять свело их в огромном городе? К добру это или к худу?
Потом она поднялась и шагнула ближе. Ладони робко скользнули под куртку (когда он успел её расстегнуть?), щека прижалась к его груди. Машинально Мэсс обнял худенькие плечи. Он ощутил острую потребность защитить эту женщину, хотя какая от него польза? Сам бесприютный беглец.
— Я хотела написать письмо. Оставить, — прошептала девушка.
Мэсс не расслышал бы этих слов, не наклонись он, чтобы стылыми ещё губами поцеловать её волосы. Он хотел заговорить, но передумал. Девушке было абсолютно всё равно, как он её нашёл. Она сразу поверила в чудо.
— Я — Боана! — прошептала она. — Так меня зовут.
— Мэсс, — ответил он. — На этой планете больше в ходу короткие имена. Как твой брат?
— Почти здоров.
Боана отстранилась и заглянула в лицо. Мэсс ощутил, как она напряглась под его ладонями, и послушно убрал руки. Он не слишком хорошо понимал, что сейчас происходит. Прежде девушки редко его замечали, считая белёсую внешность отталкивающей. Боана спросила:
— У тебя неприятности?
— Да.
Он по-прежнему не знал толком что говорить.
