Альфред Бестер - Голем 100
— Именно с этого.
— Вот и нет!
Председатель снова вмешался; в его низком голосе слышался сдерживаемый рык:
— Ну же! Прошу вас! Похоже, что у господина Шимы личные проблемы, которые приглушают и/или препятствуют проявлению его гениальности. Мы должны помочь ему справиться с трудностями. Как это срочно?
— Очень срочно, господин председатель. У нас уже заказов на миллион флаконов «Мудской волны», и срыв поставок катастрофически отразится на доверии к нам в будущем. Ну а какой будет урон репутации Шимы, и подумать страшно!
— Ясно. Ваши предложения?
— Психиатр?
— Это сработает только на добровольных началах, а я сомневаюсь, что он пойдет на такое добровольно. Жутко упрямый чувак.
— Сенатор, — пожурил его председатель, — я бы попросил! Неуместно пользоваться такими выражениями применительно к самой ценной нашей собственности.
— Господин председатель, вы сказали, что наши трудности — это помочь ему с его трудностями?
— Ну да, губернатор.
— Так, может быть, сначала выясним, что там с ним?
— Ценное замечание, губернатор. Ваши предложения, господа?
— Для начала предлагаю установить круглосуточное скрытое наблюдение за всем, что касается нашего чувака — ах, извините! — нашего ученого доктора: за всеми его делами, связями и контактами.
— Очень хорошо, сенатор. Наблюдение службой безопасности «ФФФ»?
— Пожалуй, нет, сэр. Утечки неизбежны, а если что, то мы просто восстановим против себя нашего славного чувака, то есть, что это я, — доктора!
— Слежка, значит, со стороны?
— Да, сэр.
— Предложения?
— Мы раньше прибегали к услугам объединения «Беги-Лови». Они ловкие и честные ребята.
Председатель задумался, потом встал и двинул к двери походкой ленивого крокодила. По пути следования он бросил через плечо:
— Прекрасно. Согласен. Собрание закрыто.
* * *
— Что за гадость, милые дамы, — журчал изящно раздосадованный голосок Пчелки-Царицы. — Учили- учили все эти мерзкие заклинания, жгли одну скверно пахнущую дрянь за другой и ровно ничего не дождались. Ни Люцифера, ни хоть какого-нибудь подручного демона. Голосую за новую программу.
— Полностью поддерживаю, Реджина, — сказала Откатай, — но с условием — никакой больше латыни.
— И никакого древнееврейского. У меня еще челюсти на место не встали.
— Дамы, послушайте распорядителя вашего круиза!
— Мы дрожим от предвкушения, Реджина.
— Я дрожу скорее от холода, — молочная кожа Нелл Гвин покрылась пупырышками. — Во мне кровь стынет, Реджина.
— Пи, подбрось торфа в камин. Пошевелись. И подвесь чайник над огнем. Мы выпьем кофе.
— Осталась только оборотная вода после ванны, хозяйка.
— Пойдет. Дамы, послушайте мое предложение. Что бы вы сказали насчет старинных стегальных посиделок?
— Кого стегать?
— Да посиделки же. Людские женщины в старину собирались время от времени, в точности как мы, и вместе делали стеганые лоскутные одеяла.
Это потрясло Сару Душерыжку:
— Ты хочешь сказать, что все эти ИЗУМИтельные штуки действительно!!! делались!!! В-Р-У-Чную? Я всегда считала, что музеи их изготавливают сами — направленным взрывом, что ли...
— А я-то думала, что «заправленным».
— Да ну тебя, Мери, — рассмеялась Реджина. — Конечно же их делали руками, и я предлагаю нам этим заняться, если хотите.
— Я-то хочу, — Ента Калента состроила хитрую рожицу, — но кому из нас одеяло достанется, когда будет готово?
— Никому. Мы его продадим в музей, а на эти деньги будем просто купаться в самых шикарных духах.
— Боже мой, я — за! Бр-р-р! — вздрогнула Нелл Гвин. — Кто еще голосует «за», поднимите руки. Да не ты, Пи, у тебя нет голоса. Считаю: один, два, три, четыре... шесть из восьми. Угадай и Откатай, как всегда, вносят разлад.
— Нет, не разлад, а раскол.
— А что это? Опять неприличность?
— Потом объясню, Гули. Ну, что теперь, Реджина?
— Трудно будет достать лоскутки, Нелл. Нужны разноцветные лоскутки, причем настоящая ткань, а не что-то, переработанное из чего-то.
— Легче легкого, Реджина. У моего Нудника потрясная коллекция древних шелковых галстуков. Там множество дубликатов — он и не заметит, если я их стяну.
— Великолепно, Нелл. В одной моей нехорошей книге есть дивный рисунок одеяла, так что в следующий раз и начнем. Пи! Где кофе! Могу заметить, что стегальные посиделки — просто прелесть! Это вам не Сатану выкликать; дурак он старый, вот и все!
* * *
Объединение «Беги-Лови» пришло в ярость. Его сотрудники впервые провалили задание ценного клиента, и возникло к тому же смутное чувство, что их надули. Через две недели глава объединения отфутболил папку с делом обратно «ФФФ», потребовав возместить расходы.
— Почему это, господин "председатель, нам никто не удосужился сказать, что наш объект — профессионал? Наши ищейки с таким не справляются; их работа — обычные фраера.
— Что значит «профессионал»?
— То и значит, что не лох какой, а темнила, ловкач, кидала. В законе, одним словом.
— Наш доктор Шима — профессиональный преступник? Невозможно!
— Послушайте, босс, господин председатель. Я вам срисую картинку, а вы уж сами решайте. Пойдет?
— Безусловно.
— В отчете и так все расписано. Мы приставили к Шиме двойное наблюдение — двоих ищеек, оперативников, сыщиков — на весь день, снаружи вашей конторы. Внутри-то мы вам не нужны, верно? Когда он выходил, его пасли. Он всегда шел прямо домой, никаких контактов, кроме девок. Нигде ничего, ясно?
— Продолжайте.
— У его Оазиса мы выставили двойную смену. Там отменная охрана, так что это было нетрудно. Ему каждый день присылают ужин на дом из «Натурального Питомника» — это чисто, там готовят для тех, у кого пунктик: «вся еда натуральная, никаких добавок». Наши шпики проверили ребят на доставке: полный ажур. Проверили саму доставленную еду: то на одного, а то и на двоих — порядок. Ни тебе тинка, ни хрома, ни морда, ни щекотуна — ничегошеньки.
— Простите, не понимаю, о чем вы?
— Да ладно, мистер, это все уличный жаргон. Так в Гили называют разную дурь — ну наркоту, от которой сейчас там тащатся.
— Благодарю вас.
— Наши ребята проверили всех девок, которые побывали у него в пентхаузе[1], — все чисто. Пока все чисто. Ясно?
— И?
— А вот и закавыка: вечерок-другой в неделю он выходит из дому и отправляется в Гиль. Уходит в полночь, а возвращается в четыре утра плюс-минус полчаса.
— И куда же он ходит?
— Вот тут-то и закавыка из закавык: мы не знаем! А не знаем потому, что он уходит от слежки: только настоящий профи так сечет хвосты. Он шнырит по Гили, точно шлюха или пидор в поисках клиента, и всегда уходит от моих ребят. А о них я слова худого не скажу, свое дело знают. Но он круче. Он хитрый, смышленый, шустрый, настоящий деловой, так что «Беги» его не словит.
