Чэд Оливер - Ветер времени
Что-то разбудило его. Но что?
Он замер, прислушиваясь. Дождь прекратился, и снаружи все стихло, слышался только звук падающих капель. В пещеру просачивался слабый лунный свет.
Уэс посмотрел на часы. Два часа.
Вот оно! Приглушенное звяканье, точно щелкнула металлическая задвижка.
Это звяканье раздалось где-то совсем рядом, в пещере.
Уэс затаил дыхание, забыв про ноющую боль в спине и ногах. Его взгляд шарил в сумраке пещеры…
Новый звук. На этот раз царапанье, точно ногтем по грифельной доске. Там, где стенка отливала металлическим блеском.
Какой-нибудь зверь?
Уэс впивался взглядом в густую мглу. Он как будто даже что-то видел, но очень смутно. Его охватил безотчетный, необъяснимый страх. Цивилизации, науки, знаний как будто не бывало. Остался только он один и вокруг — первобытная тьма, пронизанная ужасом.
Уэс бесшумно перевернулся на живот, встал на четвереньки и пополз к выходу. Он высунул наружу одну руку, стараясь ухватиться за мокрый, скользкий выступ.
И тут Уэс услышал, как позади что-то открылось.
Он оглянулся.
Кто-то, вернее, что-то вышло из отверстия в глубине пещеры. Оно было высокое — оно наклоняло голову, чтобы не стукнуться о потолок… Мучнисто-белое лицо со впалыми щеками. Глаза же…
Оно увидело Уэса.
Шагнуло к нему.
Уэс Чейз потерял способность думать, мозг его был парализован. Но мускулы действовали. Рывком он выбрался из пещеры, соскользнул с уступа, прислушался — и бросился туда, где шумел вздувшийся от дождя ручей, почти черный в серебристо-голубом свете луны. Вот и тропинка. Уэс побежал по ней вниз, напрягая все силы. Он поскользнулся, чуть не упал, но удержался на ногах, схватившись за упругий куст.
«Тише, тише, — успокаивал он себя. — Так можно разбиться».
Он обернулся. И увидел только скалы в тусклом лунном свете. Услышал только шум падающей воды и долгую, ничем не прерываемую тишину. Затем он снова устремил взгляд на тропу, старательно выбирая, куда ступить.
«Хоть бы добраться до леса! Спрятаться».
По его телу пробежала невольная дрожь. Никаких сомнений быть не может — он видел это лицо. Он не спал и пока еще не сошел с ума. Чтобы убедиться в этом, даже не надо щипать себя — и без того у него болит все тело.
Уэс продолжал шагать со всей быстротой, какую считал безопасной. Ему пришлось перебраться на другой берег, а ручей стал теперь глубоким и бурным. Уэс погрузился в ледяную воду почти по пояс. Теннисные туфли захлюпали.
«Возьми себя в руки, мой милый».
Он подобрал острый камень и зажал в руке. Что же это было? Он не суеверен, во всяком случае в нормальной обстановке, покойников навидался достаточно и знает, что они не имеют обыкновения разгуливать по горам. Ну, что же! Раз оно было похоже на человека, значит, это и есть человек. Но что оно — Уэс никак не мог заставить себя думать «он», — что оно там делает? Еще один любитель рыбной ловли? Но как же он не заметил и не услышал его раньше? Отшельник? Чепуха! Без жилья и без дров здесь никакой отшельник долго не протянет.
Уэс начал сердиться. Он оставил у скалы корзинку, полную золотой форели, не говоря уж про спиннинг и шляпу. Но возвращаться за ними он не станет. Неизвестный — огромного роста, а вдруг он не в своем уме? Надо заручиться помощью, вернуться туда днем и посмотреть, что там творится…
Ему послышался шум справа.
Ручей?
Какой-нибудь зверь?
Уэс ускорил шаги, крепко сжимая в руке камень. Спускается он, конечно, быстрей, чем поднимался утром. Еще две-три минуты, и начнется лес. А тогда что? Попробовать добраться до машины? Он уже почти согрелся и почувствовал себя сносно, но остаться в лесу значило снова замерзнуть. А до восхода солнца еще больше трех часов. Уэс решил идти к машине. Он шел теперь ровным свободным шагом, почти бежал. Подошвы чмокали, скользили, но он не терял равновесия. Испуг постепенно проходил.
«Наверняка все объясняется совсем просто. Авиационная катастрофа? Может быть, следовало заговорить с ним, помочь…»
Но он продолжал идти вперед.
По сторонам уже смутно чернели деревья, и он почувствовал пьянящий запах мокрых сосен. Луна мелькала теперь за ветвями и на землю ложились обманчивые тени. Уэс еще раз перешел ручей и вышел на тропу.
Внезапно тропа резко свернула вправо.
Уэс чуть не бегом обогнул заросли кустов и вдруг остановился, как вкопанный.
На тропинке его поджидал тот самый человек.
Он стоял неподвижно, неясно вырисовываясь в холодном сиянии луны. Лицо его по-прежнему было мертвенно белым. Он был высокий — выше Уэса — и очень худой. Глаза казались тенями на бледном лице.
— Кто вы? — крикнул Уэс более пронзительно, чем намеревался. — Что вам надо?
Человек молчал. В темноте бурлил ручей.
— Отвечайте, черт возьми! Чего вы добиваетесь?
Никакого ответа.
Уэс весь напрягся, крепче сжав камень в руке. Ну нет, обратно на гору он не побежит!
— Прочь с дороги! — сказал он.
Человек (если это был человек) не шелохнулся.
Когда-то, в студенческие годы, Уэс был неплохим полузащитником и сбивал с ног не таких верзил. Он снял очки, положил их в карман брюк, затем прищурился, набрал воздуху в легкие и кинулся прямо на человека, уже занося камень для удара.
Совершенно спокойно человек поднял руку, державшую какой-то предмет. Раздался тихий щелчок, и Уэс Чейз распростерся на земле, почти касаясь лицом башмака незнакомца. Такой обуви он никогда не видел.
Он был в полном сознании, но не мог пошевелиться. Сердце громко стучало в груди. Он не ощущал земли, на которой лежал. Ему вдруг стало необъяснимо покойно и хорошо. Точно во сне, когда ничто не имеет значения, так как вот-вот проснешься — и все рассеется…
Но не рассеялось. Человек (да, это должен, должен быть человек!) молчал. Он поднял Уэса и взвалил его на плечо не грубо, но небрежно. «Как мешок с картошкой», — подумал Уэс.
Человек начал подниматься в гору. «Я вешу почти восемьдесят килограммов, не сможет же он тащить меня всю дорогу до самого верха».
Но тот тащил. Он задыхался и через каждые две-три сотни метров клал Уэса на землю, чтобы отдохнуть, но продолжал идти. Вот уже исчезли деревья, показались скалы, и Уэс вновь увидел луну, одинокую, холодную и далекую.
Медленно, но неуклонно они приближались к ледяному озеру. Затем свернули к пещере. Уэс заметил свою корзинку с форелью — она лежала там, где он ее уронил, и он невольно подумал, что рыба, наверно, не испортилась на таком холоде. Возле валялся футляр с удочками, но шляпы рядом не было, а повернуть головы он не мог.
Человек залез в пещеру и втащил за собой Уэса. Затем проволок его метров пять к тому месту, где, как раньше показалось Уэсу, блестела руда.
