Дэвид Вебер - Честь королевы
– Но это же… это же варварство!
– Ну, не знаю, – сказал Курвуазье с легкой ухмылкой, – иногда, наверное, приятно отдохнуть.
Хонор гневно взглянула на него, и его ухмылка исчезла.
– Да, это не так смешно, как я думал. Но ситуация еще менее смешная. Видишь ли, Масада[6], единственная обитаемая планета системы Эндикотта, была заселена людьми с Грейсона, и не вполне добровольно. Раскол начался из-за сохранения технологии, но когда стало ясно, что без нее не выжить, раскол перекинулся на другие линии. Изначальная партия «за технологию» превратилась в местных умеренных, а «против технологии» – в «истинных», то есть консерваторов и даже реакционеров – это по их-то меркам!.. Когда им пришлось признать, что от машин избавиться нельзя, они взялись за создание совершенного общества верующих, и если тебе кажется, что нынешнее правительство Грейсона – варвары, ты бы посмотрела на их оппонентов! Законы об ограничениях в еде, ритуальное очищение за любой возможный грех – господи, да у них любое отклонение от Пути Истинного наказывается побиванием камнями! В конце концов дело дошло до открытых военных действий, и умеренным потребовалось больше пяти лет для победы над реакционерами. К несчастью, эти ребята ухитрились создать «бомбу Судного Дня»: если нельзя построить богопослушное общество, тогда они взорвут всю планету – в соответствии с явно выраженной Божьей волей, разумеется.
Адмирал возмущенно фыркнул и покачал головой, потом вздохнул.
– Так или иначе, правительство Грейсона – умеренные – заключило с ними сделку и выдворило со всеми манатками на Масаду, где они взялись за создание Общества, Которое Запланировал Бог. Грейсон это спасло, но «истинные» не только не успокоились, но стали еще нетерпимее. У нас не по всем пунктам их так называемой религии есть информация, но я знаю, что они выкинули из своих библий весь Новый Завет, потому что если бы Христос и правда был Мессией, то на Старой Земле никогда не возникла бы технология, их бы не выгнали с Грейсона, а Женщину поставили бы на надлежащее ей место во всем человеческом сообществе.
Хонор молча смотрела на него, слишком ошарашенная, чтобы сохранять недоверчивость, и он снова покачал головой.
– К несчастью, они также верят, что Бог ждет от них исправления всех ошибок вселенной, и до сих пор рассчитывают, что Грейсон примет их доктрину. Экономически от обеих систем толку мало, но они слишком близки друг от друга, и они уже провели между собой в прошлом несколько войн, размахом вплоть до ядерных ударов. Отсюда ситуация, которую пытаемся использовать и мы, и Хевен. И именно поэтому министр иностранных дел убедил меня, что во главе нашей делегации нужен известный военный – вроде меня. Грейсонцы прекрасно знают об угрозе с Масады, и они захотят удостовериться, что тот, с кем они ведут переговоры, правильно оценивает ситуацию.
Он покачал головой и поджал губы.
– Ситуация чертовски сложная, Хонор, и наши собственные мотивы не так уж чисты. Нам нужна передовая база в этой зоне. Еще важнее – мы не можем позволить Хевену установить базу так близко к нам. Местным это так же ясно, как нам, а следовательно, нам придется включиться в местный конфликт по крайней мере в качестве миротворцев. На месте правительства Грейсона я бы на этом настоял. Основное положение теологии Масады гласит, что однажды они с триумфом вернутся на Грейсон и уничтожат потомков безбожников, которые изгнали их предков из их законного дома. А это значит, что Грейсону нужен мощный внешний союзник – и что как только мы стали обхаживать Грейсон, хевениты взялись за Масаду. Они, конечно, тоже предпочли бы Грейсон, но грейсонцы, похоже, уже понимают, как опасно дружить с Народной Республикой. Вот почему, Хонор, ты должна хорошо понимать, что происходит во время этой нашей прогулки. Ты будешь у всех на виду, и то, что королевство посылает женщину командовать военной миссией посольства…
Он не закончил фразу и пожал плечами. Хонор медленно кивнула, все еще пытаясь вообразить культуру темных времен в наши дни.
– Я понимаю, сэр, – тихо сказала она. – Да, я понимаю.
Глава 2
Хонор отпустила кольца и, сделав сальто в воздухе, приземлилась. До профессиональной гимнастки ей было далеко, но на ноги она опустилась почти безупречно и отвесила цирковой поклон своему зрителю, терпеливо наблюдавшему за ней, удобно устроившись на параллельных брусьях. Она глубоко вдохнула, руками смахнула пот с насквозь промокших волос двухсантиметровой длины, потом энергично вытерла лицо полотенцем, повесила его себе на шею и сурово взглянула на кота.
– Тебе бы тоже не мешало размяться, – проговорила она, тяжело дыша.
В ответ Нимиц взмахнул цепким пушистым хвостом – и с облегчением вздохнул, когда она направилась к установленному на стене пульту контроля силы тяжести. Хонор перевела спортзал на стандартную для мантикорского флота силу тяжести, и кот спустился с брусьев. Он никогда не мог понять, зачем она устанавливает в спортзале силу тяжести в 1,35 g, как на родной планете. Не то чтобы он был ленив, но в его простой философии трудности полагалось терпеливо сносить, а не гоняться за ними специально. Он считал пониженную гравитацию на кораблях величайшим изобретением после сельдерея, и если ей так уж надо тренироваться, могла бы делать что-нибудь, что нравилось и ему.
Он удрал в раздевалку, и Хонор услышала, как загремела дверца ее шкафчика. Потом он вернулся с радостным воплем, и Хонор еле успела поймать летящий ей прямо в лицо пластмассовый диск.
– Ах ты паршивец, – воскликнула она смеясь, и кот радостно зачирикал, приплясывая из стороны в сторону на средних и задних лапах и широко раскинув передние.
Она снова рассмеялась и бросила старую летающую тарелочку обратно. Здесь было слишком мало места для сложных бросков и хитрых траекторий, которые она использовала бы на планете, но Нимиц был счастлив. Он обожал летающую тарелочку с тех пор, как давным-давно увидел, как отец Хонор играет со своим золотистым ретривером, – а в отличие от собаки у Нимица имелись свободные лапы.
Хонор взяла передачу и улыбнулась, потом изобразила высокую петлю, а на самом деле выполнила бросок на уровне колена – как раз на высоте подбородка Нимица. Он ловко схватил тарелочку и завертелся, используя задние и средние лапы, чтобы набрать перед броском инерцию, словно метатель дисков.
От сильного удара у Хонор загудели ладони. Она покачала головой и бросила тарелочку назад. За столько лет ей ни разу не удалось его одурачить. Никто не знал, как именно работала эмпатия древесных котов, но маленький паршивец всегда замечал, когда она пыталась его обойти.
