Виктор Кувшинов - Тропою Толтеков
- Ты что, вызвал меня, чтобы задавать глупые вопросы? Тогда у меня и получше дела найдутся. Сидел с Петром в институте и ковырялся в проблеме, которую очередной наш засра.., то есть засланец наворотил. Вот наделают дел, а нам разгребай!
Женька почувствовал: вот оно! Лже-Буль разгребал проблемы, о которых Женька знал только то, что они существуют. Даже то, что этот Буль разбирался с земными проблемами здесь, уже выглядело абсурдом. Поэтому он тут же дожал несчастного псевдо-ангела вопросом:
- А как этого вашего засланца звали, и что он делал на Земле?
- Ну, понимаешь, это был один из Будд, он еще лет пятьсот тому назад в Америку приходил, а имя у него было индейское, его даже и не выговоришь! – в голосе ангела чувствовалась растерянность.
Было видно, что он «вспоминал» все, что мог в него вложить Женька. Но он мог еще долго так блуждать по скользкому льду поверхностных знаний о мессиях и истории. Чтобы окончательно прояснить ситуацию, нужен был оригинальный вопрос, и он нашелся:
- А ты скажи имя, я пойму…
- Нацольтеночлангитлер! Вот! – довольно выдал астральный пройдоха.
- Как- как?! Повтори!
- Нацольтеночлангитлер… - уже неуверенно повторил Буль. – А что, знакомо?
Женька, несмотря на все свои горести, облегченно рассмеялся. Причем, чуть не до истерики. Может, конечно, у него был нервный срыв, но этого имени он не мог слышать без смеха.
- И что такого смешного? – обескуражено спросил ангел.
- Спасибо, Такого винегрета из индейских и немецких вождей я еще не слыхал! Теперь я, кажется, знаю ответ, - отсмеявшись, Женька понял, что с этим знанием ему стало не лучше, а только хуже, и истерика была готова перейти в рыдания. Он взял себя в руки и уже спокойно продолжил. – Буль, только не обижайся! Хорошо?
- Хорошо… - осторожно ответил, не понимающий веселья ангел.
- Ты действительно ангел. До меня только что это дошло. Но можешь ты сейчас задуматься и сказать, как давно ты ощущаешь себя, как самостоятельная личность?
- Да лет тысячу уже, - невозмутимо ответил Буль. Женя понял, что задал не тот вопрос и попытался снова:
- А что ты собираешься делать завтра?
- Ну, как обычно… - ангел явно растерялся.
- Понятно, только не надо придумывать. Скажи, ты ведь еще не думал об этом?
- Признаться, нет… - было видно, что этот вопрос, действительно, поставил ангела в тупик.
- Ничего. Так и должно быть. Только не обманывай себя.
- Как не обманывать?
- А так! – Женька хитро улыбнулся и достал «из-за спины» бутылку шампанского с парой бокалов в придачу. Молча откупорив и налив вино, протянул один фужер удивленно наблюдающему за ним Булю и сказал. – С днем рожденья, ангел!
Ему пришлось потратить еще несколько минут, чтобы втолковать тому, каким образом он появился на свет. Получалось, что этот странный астрал во всем пытался подыгрывать Женьке, не только воспроизводя в деталях пейзажи и обстановку, но и создавая самостоятельные ангельские сущности на основе той информации, которую можно было почерпнуть из гостя. В общем, этот ангел был не копией оригинального Буля, а тем Булем, которого знал Женька. Что впрочем, с этого момента не мешало ему существовать, как самостоятельной личности.
Это был огромный успех в понимании странной обстановки. Что это был другой, чуждый астрал – Женя уже не сомневался. Теперь нужно было выяснить, зачем это все было нужно, и почему воровали души с Земли. Тогда может, и ему удастся отсюда удрать. Чтобы закрепить успех, Женя решил провести еще один маленький эксперимент:
- Буль, поскольку ты теперь независимая ангельская сущность, настала пора учиться самостоятельно жить. Для этого, сначала нам нужно выбраться в свободный астрал. Ты сможешь это сделать?
Ангел испуганными и несчастными глазами смотрел на Женю.
- Да не бойся ты! Это здорово! Давай так: ты сиди здесь, а я уйду в астрал и позову тебя оттуда. На мой зов ты, надеюсь, прийти сможешь?
- Конечно! – послышался заинтересованный ответ. – Я же, кажется, должен это уметь?
Вскоре они с удивленным новым-старым кудрявым другом висели в черноте. Дальше Женя попросил его нафантазировать какой-нибудь пейзажик, но с этим оказалось плоховато: вокруг них образовалась, похожая на резиновый коврик, лужайка с какими-то картонными декорациями, видимо, должными отображать горы или дома.
До Жени дошло, что этот Буль, как, наверно, и другие порожденные его фантазией ангелы слабее души в своем творческом потенциале, поскольку их вымыслы были заимствованы из памяти гостя. Поэтому он не стал охать и ахать, а просто похвалил ангела и попросил его самостоятельно переместиться назад в якорь. Это неплохо удалось. Глядя на довольную физиономию своего бывшего учителя, Женя понял, что сейчас ангел не столько учитель, сколько, в некотором роде его ребенок, и «родительский долг» обязывал позаботиться о будущем этого несчастного. Хотя, почему несчастного? Может, у него еще какое блистательное будущее.
И тут Женю посетила совсем нерадостная мысль: а сколько таких супер-якорей и ангельских «детей» он успел наплодить, и как они теперь мыкаются в этих мирах без него? Эта сумасшедшая догадка заставила сжаться от сострадания его, и без того израненное сердце – он понял, что не сможет ничего дальше делать, пока не разберется со своим «наследством». Новоявленный папаша всей этой ангельской братии крепко задумался: разборки надо было начинать прямо с Буля. Но чтобы как-то устроить жизнь ангела, нужно было понять, что он представляет себя изнутри и умеет делать, кроме как отвечать в стиле старого приятеля.
Спустя полчаса самых пристрастных расспросов Женя в общих чертах понимал, кто перед ним находится. Этот Буль был, как бы эмоциональным слепком с памяти и обладал всеми базовыми знаниями своего «родителя». Неведомый хозяин астрала все-таки не подсунул ему пустышку - у ангела были не только эмоции, но и кое какие представления о мире и даже о науках.
Понимая, что это не кукла, Женя чувствовал, как груз ответственности все больше начинал давить на его плечи. Казалось бы: какой ответственности, и перед кем? Но так уж он был по дурному устроен: слишком все всерьез воспринимал. Может этот, отдельный персонаж еще и не созрел до самых высот духа, но суммарно, чувства всех Женькиных порождений уже явно перетягивали его собственные. Да и кто смог бы замерить их и его чувства?
«Что может сделать родитель для своих детей?» - думал Женька, глядя на любопытно рассматривающего его якорь ангела: «Делать их счастливыми – глупо. Счастливы блаженные в дурдоме. Их нужно сделать самостоятельными и дать им поле для деятельности, разъяснив по пути, что к чему. Но это и ежу понятно!» Гораздо сложнее было решить, стоит ли им рассказывать совсем уж все? «Приятно было бы мне, если кто-нибудь в деталях рассказал, что я являюсь испорченной копией, действительно самостоятельного и развитого прототипа?» - Женьку передернуло от такой перспективы – это казалось моральным убийством. Какой смысл жить и ощущать себя чьим-то бледным отражением? Тем более что, начав свое существование здесь, эти ангелы уже не были больше просто отражением – они начинали действовать и творить, пусть, для начала только самих себя.
