Фрэнк Герберт - Дракон в море
— Есть. Как Джо?
— Пока рано об этом говорить.
— Скажи мне, если…
— Конечно, — Спарроу выключил микрофон.
На койке заволновался Гарсия — зашевелил губами и замотал головой. Он заговорил неожиданно громким голосом:
— Я вынужден сделать это, Беа! Они подберутся к нам через наших детей, разве ты не понимаешь?
Казалось, он слушал кого-то.
— Я никому не могу рассказать об этом! Меня расстреляют!
— Успокойся, Джо, — произнес Спарроу.
Гарсия заморгал: широко раскрыл глаза, закрыл, снова открыл. Его невидящий взгляд остановился на Спарроу.
— Где Беа? Они взяли ее?
— С ней все в порядке, — успокаивал Спарроу.
Гарсия вздрогнул.
— Если бы мы смогли уехать куда подальше и сменить имена. И все бы разрешилось, — он закрыл глаза.
— Ты знаешь, где ты? — спросил Спарроу.
— В ночном кошмаре, — кивнул Гарсия.
— Уровень радиоактивности крови снижается, — сказал Рэмси, — но смерть настолько близко подошла к нему, что…
— Замолчи, — прервал его Спарроу. Он проверил показания счетчика — кровь сменилась восемь раз.
— Крови осталось еще на шестнадцать, — сказал Рэмси.
Спарроу уменьшил скорость подачи крови.
— Вы должны были оставить меня там, — сказал Гарсия.
— Не говори ерунды, — ответил Спарроу.
— Я прошел обучение в разведшколе в Буэнос-Айресе, — произнес Гарсия. — Двадцать лет назад. Потом я приехал сюда и встретил Беа. Я залег на дно. Очень просто. Они научили меня скрываться.
— Ему нельзя говорить, — вмешался Рэмси. — Кровяное давление поднимается.
— Я буду говорить, — сказал Гарсия. — Шесть месяцев назад они вышли на меня: «Работай на нас, а не то…» А у нас же дети, вы понимаете?
— Конечно, Джо. Пожалуйста, успокойся, не трать силы, — успокаивал Спарроу.
— Впервые в жизни я был по-настоящему кому-то нужен — нашему экипажу. Если не считать Беа, конечно. Но это совсем другое.
— Береги силы, — советовал Спарроу.
— Зачем? Чтобы Джонни из Службы безопасности отвел меня на расстрел?
— Я не из Службы безопасности, Джо.
— Он из ОПсих. Его внедрили к нам, чтобы он следил за мной.
Рэмси так и раскрыл рот от удивления.
— Я заметил это в тот день, когда мы опустились ниже предельно допустимой глубины, — сказал Спарроу. — Это было видно по тому, как он обращался с Лесом.
— И плюс к этому Безопасность, — добавил Гарсия.
— Это только так называется, — сказал Рэмси. — И я не могу…
— Если ты начнешь болтать, я… — пригрозил Спарроу.
— Я как раз и собирался сказать, что в ряде случаев очень плохо слышу. — Он усмехнулся, потом нахмурился и посмотрел на Гарсию.
— Ты имеешь какое-нибудь отношение к смерти инспектора из Службы безопасности?
— Никакого, Господь свидетель, — произнес Гарсия.
— А к диверсии?
— Моим старым приятелям была необходима дополнительная уверенность, — он тряхнул головой. — Мне оставалось лишь засечь положение скважины, когда мы прибудем на место. Вместо этого я включил систему сигнализации еще тогда, когда мы были в наших водах. Поэтому они чуть не поймали нас.
— Как ты это сделал? — спросил Спарроу.
— Повысив напряжение в системе ультразвуковых импульсов: посредством замены определенной лампы.
— Когда ты решил не приводить врагов к скважине?
— Я никогда не собирался этого делать.
Спарроу почувствовал облегчение.
— Я сказал Беа, чтобы она, взяв детей, обратилась в Службу Безопасности, как только «Таран» выйдет из зоны радиосвязи, — и он замолчал.
— Попробуй расслабиться, — предложил Спарроу.
Гарсия вздохнул.
— Как там счетчик радиации, Джонни?
Рэмси взглянул на Спарроу, и тот кивнул в знак согласия.
— В-Л, — сказал Рэмси.
— Возможно, летально, — расшифровал Гарсия.
— Но уровень радиоактивности крови снижается, — заметил Рэмси.
— Хочешь, вколем тебе повышенную дозу де-карбоната и де-сульфата? — спросил Спарроу.
Гарсия взглянул на него.
— Продлим немного наше веселое сражение, не так ли? — улыбнулся он. — Ну, если ты так хочешь, командир. Но нельзя ли вколоть мне еще и морфий, а? — его улыбка выглядела усталой, будто на пороге смерти. — Агония так отвратительна!
Глубоко вздохнув, Спарроу в раздумье остановился.
— Это его единственный шанс, если только это можно назвать шансом, — сказал Рэмси.
— Ну хорошо, — согласился Спарроу. Он подошел к аптечке, подготовил шприцы и вернулся к койке.
— Морфий, — напомнил Гарсия.
Спарроу показал ему ампулу.
— Спасибо за все, командир, — сказал Гарсия. — Об одном прошу: пригляди за Беа и детьми.
Спарроу быстро кивнул и начал делать уколы: один, другой, третий.
Они подождали, пока подействует морфий.
— В машине осталось крови на восемь переливаний, — сказал Рэмси.
— Поставь максимальную интенсивность потока, — произнес Спарроу.
Рэмси повернул вентиль.
— А теперь, Джонни, мне хотелось бы услышать твою историю, — произнес Спарроу, не отводя глаз от Гарсии.
— Да в принципе, ты уже все знаешь, — сказал Рэмси.
— Подробности мне не известны, вот их-то я и хочу услышать.
«Ну прямо роль „рыцаря плаща и кинжала“ в фарсе. Спарроу через некоторое время раскрыл меня. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграл Гарсия. Я был раскрыт и не подозревал об этом. Или знал?» — подумал Рэмси и вспомнил о своих неясных предчувствиях.
— Ну? — произнес Спарроу.
Рэмси начал тянуть время, чтобы успеть все обдумать.
— Какие подробности тебя интересуют?
— Рассказывай все с самого начала.
«Наступил момент кризиса, — подумал Рэмси. — Если Спарроу на самом деле психически ненормален, сейчас он сорвется. Но это единственный шанс. Я не знаю, как много ему известно. Поэтому придется рассказывать все».
— Начинай рассказывать, — сказал Спарроу. — Это приказ.
Глубоко вздохнув, Рэмси начал со звонка доктора Оберхаузена и совещания в первом отделе Службы безопасности у адмирала Белланда.
— И что рассказал обо мне твой дистанционный измеритель?
— Что ты являешься все равно что частью этой подлодки. Ты действуешь, как какой-то механизм, а не как человек.
— То есть, я машина?
— Если хочешь, то да.
— Ты уверен в правильности своего прибора?
— Не могут же врать химические процессы человеческого тела.
— Думаю, не могут. Но интерпретация может быть неправильной. К примеру, ты вряд ли мог правильно учесть изменения, которые происходят с человеком при пребывании на большой глубине.
