Денис Бурмистров - Равновесие Парето
— Чего ты жечь будешь, на улице? — угрюмо осведомился Карчевский. — Несколько дней пасмурно, сухого дерева не найти.
— Решено, — вставил я. — Ищем подходящий дом.
Но город словно издевался над нами. В ближайшие полчаса нас переносило то на поле, то на пустырь возле гор, то в рощу.
В роще мы наломали длинных и толстых сучьев на факелы. Пугало то, что мы теперь не видели настигающих нас тварей. Все терялось в надвигающихся потемках.
Еще одно перемещение. Что-то огромное, похожее на гигантский открытый рот, вынырнуло из ниоткуда и предстало перед нами. Я отшатнулся, зацепился пяткой за что-то твердое и холодной и, размахивая руками, упал. Из-под меня полетел щебень, я ударился локтем, да так сильно, что вспыхнуло в глазах. Я зашипел, схватился за руку.
— Вставай, — протянул мне свою лапищу Олег. — Некогда отдыхать.
— Да иди ты, — от боли я был зол на весь мир, но руку подал. Геолог рывком поставил меня на ноги.
То, что я принял за раскрытую пасть, оказалось входом в шахту. Высоким, с круглым сводом, с уходящими во тьму рельсами узкоколейки, о которые я и споткнулся. В глубине угадывалась сетка, перегораживающая доступ внутрь.
Рядом с входом виднелся разобранный навес, от которого остался лишь ржавый стальной короб. Чуть в стороне, нестройными рядами, стояли снятые с машин КУНГи, в которых обычно устраивают подсобки для рабочих. Дальше все терялось в темноте, но я смог разглядеть уходящую в сторону от шахты асфальтированную дорогу и замерший гигантский экскаватор с ребристым ковшом у обочины.
— Вот она, милая, — почти с любовью протянул Илья. — Шахта Комиссарская.
Со смешанным чувством перевел я глаза на черный провал шахты. Это тут погиб Денис? Это отсюда начинается путь к странной аномалии под землей? Это тут, возможно, все началось?
— Давайте уберемся отсюда, — просипел я, проглатывая комок в горле. — Как то мне не по себе здесь.
— Вон, там! — вдруг заорал шофер, тыкая рукой в темноту. — Там движение!
Я дернулся, чувствуя, как по спине побежали мурашки, заставляя вставать дыбом волосы на затылке. До рези в глазах я уставился в указанном направлении. Никого! Или нет? Вон, что-то мелькнуло! Будто кто-то прошел между деревянным щитом и экскаватором. Или это зрение в сумерках обманывает? А если нет! За нами же гнались!
— Игорь, снимай пальто, — скомандовал вдруг Карчевский, разваливая на земле подобранные для факелов палки.
— Зачем? — задал я глупый вопрос, раздеваясь.
— Быстрее! — подстегнул геолог нетерпеливо, вынимая из кармана складной ножик.
Я кинул ему пальто, остался в мятых брюках, которые потеряли свой вид, и в не менее мятой голубой рубашке с оторванной верхней пуговицей. Поджимая замершие в носках пальцы ног, я с сожаление смотрел, как сточенный нож Олега с треском режет на широкие полосы серо-серебристую ткань.
Полосы Олег бросал Илье, который споро наматывал их на палки.
С пальто бородач управился в два счета. Вытащил спички.
— Игорь, положи оставшиеся факелы к себе в сумку! Илья, поджигай!
Он схватил с земли две палки с висящими на них обрывками ткани, остальные отодвинул ногой в мою сторону.
Илья, который нервно оглядывался по сторонам, приплясывая на месте от нетерпения, уже держал спички наготове. Но первая спичка сломалась.
— Ну же, не тупи, — прогремел Олег.
— Да сейчас, сейчас, — зло прошипел шофер, вытаскивая дрожащими пальцами очередную спичку.
Я крутился на месте, стараясь увидеть опасность прежде, чем станет слишком поздно. Теперь я точно знал, что вокруг нас собираются чудовища, я их чувствовал кожей, на уровне инстинкта. Как затаившийся кролик чувствует рыщущего рядом волка.
Спичка вспыхнула маленьким успокаивающим огоньком. Неровное пламя лизало край пальто, но тот лишь чернел, отказываясь гореть.
Спичка скрутилась огарком, огонь обжег шоферу пальцы. За миг до того, как свет погас, я смог увидеть напряженное лицо геолога и нервное, со стиснутыми скулами, лицо Ильи.
— Еще давай, быстрее! — торопит Олег.
Скрежет спички по черкашу. Щелчок и оторвавшаяся головка ярким болидом улетает в сторону.
— Твою… — ругается Илья, грохоча коробком.
— Они рядом, — шепчу я, таращась в подступающую темноту. Вот я уже не могу разглядеть экскаватор, вот ушли во мрак рельсы. Лишь распахнутый рот Комиссарской словно нависает, меняя очертания. Становится жутко, когда…
Где-то, совсем рядом, с железнодорожной насыпи скатились камни.
— Да зажигайте уже! — заорал я, бросаясь к товарищам.
И словно только этого и нужно было — ткань лениво занялась, огонь пополз вверх, раздвигая светом пространство вокруг.
Огонь занялся чадящим пламенем, потрескивая и разрастаясь. Стало значительно светлее. Я заметил, как за спиной Карчевского промелькнуло что-то черное.
— Они позади! — от страха я даже всхлипнул, тыкая пальцем за спину геолога.
— Знаю, — сквозь зубы проревел тот, зажигая от первого факела второй.
Еще две тени появились и пропали за кругом света. Илья начал что-то подвывать в голос, проглатывая буквы и слоги.
— Бери! — рявкнул ему геолог, протягивая второй разгоревшийся факел. — Осторожно идем к КУНГам! Держимся вместе!
И мы двинулись. Мужики зажали меня между собой, прикрывая спинами. Гудел огонь на факелах, когда ими размахивали, отпугивая тварей. Черный дым терялся на фоне темного неба, обозначаемый лишь искрами.
Вокруг нас плясали тени, наступая с тьмой и отходя от света. Не знаю, много ли их было или всего несколько, это невозможно было понять. Они выныривали из ночи, нависая над нами слепыми лицами, и уходили обратно, стоило в их сторону двинуть факелом.
А мы, будто крабы, пятились кто спиной, кто боком в сторону виднеющихся коробов мобильных подсобок.
Мне было плохо видно из-за плеч товарищей. Я лишь старался не упасть и не уронить выскальзывающую из пальцев сумку. Мне было страшно как никогда. Я даже не сразу понял, что именно Илья орет во всю глотку, тыкая в разные стороны факелом:
— Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает!
Очередная тварь, воспользовавшись моментом, бросилась к нам, но ее встретил огнем геолог.
— Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает! — пел шофер, срываясь на хрип.
Эдаким огненным колесом добрались до первого КУНГа. Олег рванул небольшую входную дверь в обитый железом пассажирский кузов, но та оказалась запертой.
— А, суки! — захлебываясь эмоциями, прокричал шофер. Ему не было видно, что там делает Карчевский. — Ну что там?
