Уолтер Уильямс - Бриллианты имперской короны (др. перевод)
Николь сунула правую руку в кринолин, ощутила прикосновение криогенного флакончика. Она поупражнялась в фокусе, раз, другой. Походя, кивнула Этьену и снова проделала фокус. Ее сердце билось быстрее обычного — она подумала, не бросается ли в глаза ее нервозность.
К такого рода представлениям она не привыкла. От этого же зависели жизни.
Николь бросила взгляд через зал на лейтенанта Наварра. Си был отчетливо виден: высокий, меднокожий, одетый в траур. У Николь было такое чувство, что он гораздо лучше справился бы с такого рода интригой, в конце концов, он был человеком действия. Лейтенант разговаривал с человеком, одетым по имперской моде, лицо которого было чем-то знакомо. Наварр бросил взгляд через плечо, увидел Николь и кивнул. Ей сразу стало легче на душе.
Николь выполнила фокус безупречно — лучший из всех, какие она проделывала до сих пор.
Она улыбнулась в ответ Наварру и двинулась дальше в сопровождении плывущих серебряных шаров.
Генерал Джералд возвышался над толпой, его мощная грудь была вся в медалях. Он сурово глянул сверху вниз на Мейстрала и быстро обнюхал его шею. Мейстрал ответил на приветствие, его уши были отведены назад, вел он себя так же сухо, как и генерал. Тот повернулся к Грегору.
— Мы готовы, юноша?
Грегор поклонился, подметая пол кружевными манжетами:
— К вашим услугам, генерал.
Генерал Джералд нахмурился. Как бы ни старался этот юнец вести себя по-другому, было в нем что-то такое, что делало его определенно НЕ-У.
— Что ж, к делу, — проворчал генерал.
Графиня Анастасия стояла неподвижно, как статуя, и следила за Романом глазами, похожими на застывший аммоний. Язык барона Синна удовлетворенно перекатывался:
— Определенно принадлежит Имперской династии.
В небольшой комнате раздался мелодичный голос графа Квика:
— Значит, удовлетворение?
— Да, милорд. — Барон Синн отдал флакон Роману, а тот вынул карманный пистолет.
— Отойдите назад, пожалуйста, милорд барон, — произнес Роман и быстро стерилизовал анализатор, уничтожив остатки спермы Нниса Шестьдесят первого, находившиеся в устройстве. Он поклонился барону: — Ваш покорный слуга, — произнес он.
Барон взвесил на руке небольшую кожаную сумку с наличными:
— Всегда к вашим услугам, — ответил он.
Роман отвесил церемонный поклон:
— Мы снова встретимся, милорд, в роли паломников к Коричному Храму.
Роман и граф Квик удалились. Графиня взяла барона под руку:
— Это слишком сложно, — сказала она.
— У нас нет выбора. Поступи мы по-другому, и это поставит под угрозу Имперскую Реликвию.
— Тем не менее, — настаивала графиня, — мне что-то с трудом верится в эту чудесную подмену.
— Мне кажется, она хорошо продумана.
— Самые простые планы, — сказала графиня на своем самом безупречном Высоком Хосейли, — легче всего осуществить.
— Как верно, — ответил барон уважительным тоном, морща нос от отвращения при этом обмене прописными истинами. — Но для того, чтобы жаркое получилось лучше всего, необходимы самые лучшие ингредиенты. — Он почувствовал, как напряглась рука графини в его руке. Правда, подумал барон, он, кажется, научился справляться с этой женщиной.
— Пааво Куусинен, мадам. Ваш покорный слуга.
— М-р Куусинен. Мы, кажется, уже встречались?
— Очень любезно с вашей стороны вспомнить об этом.
— Прошу вас, идемте со мной. Мы сможем побеседовать.
— Буду счастлив, мисс Николь. — Николь предела свою левую руку под согнутую руку Куусинена. Тот прочистил горло. — Прошу прощения, мадам, не согласитесь ли вы оказать мне честь ангажировать вас на «Паломничество»?
— Боюсь, что на этот танец я уже ангажирована, м-р Куусинен. Возможно, «Хрустальный лист»?
— Буду счастлив, мадам. — Пауза. — Мадам, могу я осведомиться, по-моему, вы немного нервничаете? Могу я вам чем-нибудь помочь?
Николь застыла:
— Почему вы спрашиваете, м-р Куусинен?
— Ваша правая рука, мадам. Простите меня за это замечание, но создается впечатление, что вы что-то крепко сжимаете под кринолином.
Рука Николь метнулась прочь из-под кринолина, словно ее оттуда выбросили Она бросила быстрый взгляд на Куусинена, затем заставила себя успокоиться.
— Подарок, м-р Куусинен. Мне преподнесли его как раз перед приездом сюда, у меня не было времени даже открыть его. Я в некоторой тревоге, по-видимому, это бросается в глаза.
— Понимаю, мадам. Надеюсь, вы простите мне мою дерзость.
Николь снова бросила на него взгляд. Его лицо было слишком сдержанным, чтобы ей понравиться:
— Естественно, сэр, — произнесла она. И задумалась.
— М-р Мейстрал? — Вопрос задал плавающий информационный шар. Это был мужской голос Хосейли.
— Сэр?
— Могу я со всей деликатностью осведомиться о ваших отношениях с мисс Николь?
— Мы старые друзья, сэр.
— Возможно, даже больше, чем друзья. Вы провели три ночи в ее обществе.
— Разве?
— Вы утверждаете, что это не так?
— Я полагаю — со всей деликатностью, пользуясь вашим же выражением, — что ваши вопросы предполагают гораздо больше, чем какие-либо мои ответы. — Мейстрал скосил один глаз в сторону лейтенанта Наварра. — А теперь извините меня, я должен покинуть этот парад деликатности. Я вижу старого друга в том конце зала.
Капитан Тарталья вместе со своими рейнджерами в ярости смотрел видео. Что там бубнит этот репортеришка? Почему не задаст ему дельный вопрос, например, где, черт побери, находится императорская сперма? Будь на его месте Тарталья, можно держать пари, что Мейстралу пришлось бы ответить на парочку крутых вопросов.
В гневе кусая губы, Тарталья искал на заднем плане Амалию Йенсен и Пьетро, но увидел только прямую массивную фигуру этого предателя генерала Джералда, шагавшую в конец зала. Приглашения на бал были выписаны на их имена, и никто из них не пожелал передать свое приглашение Тарталье. Черт бы их побрал за нарушение субординации.
Чувствуя вкус крови, Тарталья зарычал на видео. Кто-то должен поплатиться за это, если план Мейстрала окажется просто трюком.
— Да, — улыбнулась Амалия Йенсен. — Определенно имперская культура.
— С вашего позволения, мадам.
Грегор вынул разрывной пистолет, тщательно прицелился и дважды выстрелил в анализатор. Машина зашипела и умерла. Генерал Джералд, возвышавшийся за спиной Пьетро, гулко рассмеялся.
Улыбка озарила черты Пьетро и Амалии.
— Стерилизован, — выдохнул Пьетро. И взвесил на руке сумку с наличными.
Грегор вынул флакон из машины.
— Империалисты получат вот этот стерилизованный флакон. Вы же, в обмен на ваши деньги, получите оставшуюся живую культуру. До начала танца можете держать меня под наблюдением, чтобы убедиться, что все идет, как запланировано.
