Михаил Казьмин - Через семь гробов 2
Впрочем, никаких осложнений в свете требования его величества подполковник не видел. Он и сам не имел никакого желания терять такого агента. Что ни говори, а Корнев стал для русской разведки на Фронтире ценным приобретением. А кто его разглядел и привлек к делу? Вот то-то же! Так что обеспечит он безопасность и самого штабс-ротмистра, и его супруги, уж пусть генерал Николаев и его величество не сомневаются.
Ну, теперь-то стараниями подполковника Лозинцева охранять супругов Корневых на Кореле уже было кому, и господин подполковник мог заняться другими делами, ради которых он, собственно, и прибыл на Тринидад. Надо ставить в ружье всю агентуру на Фронтире (и не только на Фронтире) и сплести паутину, в которую неминуемо попадет каждый, кто проявит хоть какой-то интерес к Корелу. Никаких признаков и тем более сведений о том, что инцидент со «Звездой счастья» стал известен его западным коллегам-противникам, Лозинцев пока не видел и не имел, однако же поводом сидеть сложа руки это никак не считал. Так что, показав-таки ротмистру Сергееву свое удовлетворение его работой, подполковник Лозинцев тут же загрузил ротмистра новыми задачами, а сам засел за изучение последних рапортов и агентурных сообщений. Ему еще генералу Николаеву надо будет ежедневно докладывать…
По странному капризу течения времени на разных планетах именно сейчас, когда подполковник Лозинцев напомнил сам себе о ежедневных докладах генералу Николаеву, сам генерал-лейтенант Николаев как раз докладывал императору. Было, конечно, у генерала и о чем доложить помимо последних новостей с Корела, но именно к событиям на Кореле его величество проявил наибольший интерес.
— Вы говорите, штабс-ротмистр Корнев считает необходимым изъять аппаратуру, использованную Хаксли в ходе его эксперимента? — уточнил император.
— Так точно, государь, — поскольку Константин Четвертый уже назвал генерала по имени-отчеству, титулование монарха было сокращено до предела.
— Хм, а этот Корнев молодец… Прямо-таки дипломат, — задумчиво произнес император после некоторой паузы. Генерал Николаев, имея немалый опыт докладов его величеству, плавно переходящих в беседы, терпеливо ждал, когда государь продолжит. Вставить сейчас хоть слово было бы со стороны генерала недопустимой оплошностью.
— Да, дипломат, — император подвел черту под своими размышлениями и принялся делиться с генералом их результатами. — Разумеется, изъять самого Хаксли было бы, наверное, проще, нежели пять чемоданов с аппаратурой, однако же Корнев предлагает завладеть именно аппаратурой. Я так понимаю, он отдает себе отчет в тех сложностях, которые были бы вызваны похищением профессора Хаксли.
— Вы говорите о дипломатических сложностях, государь? — уточнил генерал.
— Ну что же вы, Олег Анатольевич, думаете, раз я назвал Корнева дипломатом, то только дипломатические сложности имел в виду? — с укоризной спросил император. — Не только и не столько. Конечно, ваши специалисты вывезли бы Хаксли так, что доказать нашу причастность к его похищению было бы невозможно, в этом я не сомневаюсь. Вот только вы лучше меня знаете, что в таких делах доказательства для принятия ответных мер не требуются, все решается после ответа на вопрос «кому выгодно».
Эту особенность тайной войны разведок генерал Николаев действительно знал лучше, так что промолчал, изобразив лицом полное понимание и согласие.
— И вряд ли мы бы после такого похищения смогли наладить с этим Хаксли нормальные рабочие отношения. Я бы, например, не удивился, если бы он попытался увести нас в сторону, дать ложные сведения, совершить несколько преднамеренных ошибок в расчетах и так далее. Не удивился бы и посчитал профессора Хаксли в своем праве.
Генерал-лейтенант вновь одним выражением лица признал правоту его величества. Это точно. Можно было бы, конечно, принять известные меры воздействия, чтобы принудить Хаксли к сотрудничеству. Нет, никакого физического насилия или психологического давления, Боже упаси! Но во многих случаях неплохо работают правильно подобранные медикаменты… С одной существенной оговоркой: чем более высоко организован интеллект человека, тем меньше от этих средств толку, зато больше побочных эффектов. И главное — тут ведь еще надо знать, о чем спрашивать, а те специалисты, которые пока что имелись в распоряжении генерала, даже возможность такого явления с трудом себе представляли. И как в таком случае ожидать от них толковых вопросов?
А аппаратура — совсем другое дело. Железо, оно и есть железо, законы физики и свойства материалов одинаковы во всем космосе и уж тем более во всех государствах, так что, получив технику этого Хаксли, наши специалисты так или иначе разберутся, что там к чему и как оно работает. Тем более, тут никаких сомнений не было, к работе с этой аппаратурой привлекут самых лучших ученых и инженеров.
Да и насчет того, что Хаксли был бы в своем праве, осложняя нашим специалистам жизнь и работу, его величество опять-таки прав. Любой нормальный человек в таком положении поступил бы именно так. Другое дело, что по роду службы генерал понимал — иной раз человека надо ломать. Ломать жестко и беспощадно. Но опять же, в данном случае на пользу делу это вряд ли пошло бы…
— Есть еще и моральная сторона вопроса, — добавил, подумав, император. — Запад, конечно, нагадить и напакостить нам никогда не поленится, и никакими моральными сомнениями тут терзаться даже не подумает. И мы, разумеется, отвечать на такое увещеваниями никогда не будем. Вот только опускаться до их уровня не будем тоже. Дать подлецу по физиономии — это нормально. Выстрелить в ответ на оскорбление — во многих случаях также вполне уместно. Но отвечать на мерзость и подлость мерзостью и подлостью — уже нельзя, хотя, пожалуй, в редчайших случаях и допустимо. Но никогда нельзя делать подлость первыми.
Вот тут генерал Николаев мог бы и поспорить, но делать этого не стал. У государя своя мера, у него, генерала тайной войны — своя.
— Впрочем, вам, Олег Анатольевич, это не так интересно, как я понимаю, — с улыбкой добавил государь. — В любом случае даже без Хаксли на Западе рано или поздно придут к тому же, и скорее рано. Записи какие-то он все равно оставил, те или иные предварительные изыскания проводил, восстановить потом все это будет не настолько сложно. Уж если что-то один раз открыто в науке, этого уже не закрыть. Помните же, как ни берегли мы две с половиной сотни лет назад секрет полетов через гиперпространство, а все равно на Западе его раскрыли. Так что наша с вами задача — разобраться самим, а уж найти способ обойти западников в этом параллельном мире мы сумеем. Не первый раз, слава Богу. И потому аппаратура Хаксли нам просто необходима. Может быть, у вас есть что возразить?
