Алексей КАЛУГИН - Журнал «Если» 2008 № 12
Потом я сообразил, что без топлива ВДР-49 не сможет двигаться, а еще через несколько часов он останется и без электричества. Значит, я все-таки умру, только процесс этот растянется на несколько дней, может быть – недель.
– Пошли сигнал бедствия. На всех частотах! – скомандовал я компьютеру, хотя и знал, что пользы от этого будет немного. Пока в Поясе шла война, компания предпочитала не рисковать, посылая спасательные команды на поиски терпящих бедствие водовозок. Это было слишком дорого и опасно. Противная сторона могла использовать подбитый корабль в качестве приманки, расстреливая из засады спешащие на выручку суда. Я, во всяком случае, сомневался, что компания станет спасать такую старую жестянку, как Сорок Девятый. Когда на Весте получат сигнал бедствия, наш судовой номер просто вычеркнут из реестра, а потом отправят моей матери стандартное письмо с выражениями соболезнования да чек страховой компании.
– Есть сигнал бедствия на всех частотах, – подтвердил Сорок Девятый и, прежде чем я успел сказать что-то еще, добавил: – Генератор не действует, сэр. Заряд аккумуляторных батарей уменьшается.
— Можно подумать, я этого не знаю.
— В моем программном обеспечении имеются ограничения…
— Касающиеся резервных источников питания?
— Да, сэр.
Тут я вспомнил, как велел Сорок Девятому перестать напоминать мне о необходимости ремонта солнечных батарей.
– Отменить ограничение, – скомандовал я самым авторитетным тоном, какой мне только удалось придать собственному голосу.
– Необходимо развернуть и активировать солнечные батареи, сэр, – немедленно отозвался Сорок Девятый. Голос его звучал просто дьявольски спокойно. – В противном случае бортовые системы скоро останутся без электропитания.
– Как скоро? – уточнил я.
Для ответа Сорок Девятому понадобилось несколько секунд. Казалось, будто он уже умирает, и я едва не запаниковал.
– Заряда батарей хватит на четырнадцать часов и двадцать девять минут. Сэр…
Надевать скафандр мне было не нужно, поэтому я встал с кресла и двинулся к воздушному шлюзу. Проклятые солнечные батареи!.. Если они не заработают, мне конец. Я отлично это понимал, и – можете мне поверить! – мысль о смерти заставила меня взять себя в руки и сосредоточиться. В критических ситуациях кнут всегда помогает лучше пряника.
Впрочем, стоящая передо мной задача оставалась очень и очень непростой. На протяжении нескольких часов, стоя по колено в собственном поту, который буквально плескался в сапогах скафандра, я как одержимый боролся с замерзшими сервоприводами солнечных батарей. Ремонтные роботы ничем не могли мне помочь – в ответ на мои команды они только беспомощно пищали, но не двигались с места.
В конце концов мне все же удалось развернуть одну солнечную атарею почти до половины, после чего я был вынужден возвратиться в корабль. От недавно пережитого страха и усталости перед глазами у меня все плыло, а руки тряслись и отказывались служить, так что продолжить работу я не смог бы при всем желании.
Когда я ввалился в капсулу, мне едва хватило сил, чтобы содрать с себя скафандр и завалиться на койку.
Проснувшись несколько часов спустя, я почувствовал зверский голод. Кроме того, от меня воняло, как из выгребной ямы, поэтому я сбросил белье на пол и нырнул в душ.
Обратно я выскочил с еще большей прытью; вода оказалась ледяной.
– Почему нет горячей воды? – крикнул я.
— Включен режим экономии электроэнергии, – отозвался через интерком Сорок Девятый. – Это необходимая мера, так как единственная солнечная батарея работает примерно на тридцать процентов расчетной мощности.
— Подогрей чертову воду, – буркнул я. – Экономить начнешь, после того как я помоюсь.
— Слушаюсь, сэр. – В голосе Сорок Девятого явно прозвучало осуждение, но мне было наплевать.
Наскоро перекусив, я отправился на мостик и вызвал на дисплей навигационную программу, чтобы выяснить, где мы находимся и куда направляемся. Новости оказались неутешительными. Сорок Девятый дрейфовал в космосе, продолжая удаляться от Весты. Не имея возможности запустить двигатели и лечь на обратный курс, корабль стал беспомощным пленником кеплеровских законов – таким же, как астероиды и другие безжизненные обломки материи, несущиеся по своим орбитам в холодной и темной пустоте Пояса.
– Через восемь месяцев мы приблизимся к Церере, сэр, – сообщил компьютер. Честное слово, он пытался меня утешить!
– Что значит – приблизимся? – спросил я. – Насколько? На ответ Сорок Девятому понадобилось несколько секунд.
– Точка минимального подхода будет удалена от поверхности планеты на семь миллионов четыреста пятьдесят тысяч сто шестьдесят шесть километров, – доложил он.
Прекрасно. Насколько я знал, вокруг Цереры вращалась огромная жилая станция, построенная независимыми старателями, известными как «скальные крысы». Пираты тоже частенько использовали Цереру в качестве безопасной гавани для своих судов. Некоторые из них были не прочь подработать и как спасатели – особенно если натыкались на брошенный корабль. Я, однако, сомневался, что кто-то из местных жителей бросится к нам на выручку – все-таки Сорок Девятый должен был пройти слишком далеко от Цереры, чтобы игра стоила свеч. Кроме того, спасатели теряли право на удержание спасенного имущества в случае, если на борту находились живые члены экипажа – так гласил закон. Однако головорезам с Цереры ничего не стоило превратить живых членов экипажа в мертвых, а меня это, понятно, не совсем устраивало.
– Короче говоря, куда ни кинь, всюду клин, – резюмировал я.
Девятый после небольшой паузы, которую я бы назвал задумчивой.
— Что ты можешь знать о фразеологических оборотах? – удивился я.
— В моей памяти хранится несколько словарей, два тезауруса л три сборника самых известных цитат. Не хотите ли прослушать несколько высказываний сэра Уинстона Черчилля?
— Нет, спасибо, – коротко ответил я. Я был слишком подавлен, чтобы разгневаться. Да что там говорить – я был просто напуган, напуган до чертиков!
Наш дрейф продолжался. Каждый день я отправлялся на битву с упрямыми, как мулы, солнечными батареями и тупыми ремонтными роботами. Собственно говоря, на приведение этих последних в рабочее состояние я тратил времени больше, чем на что-либо другое. Солнечные батареи замерзли основательно, и мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы развернуть хотя бы одну секцию. Сорок Девятый тоже трудился изо всех сил, изыскивая все новые и новые способы экономии электроэнергии. В первую очередь, она была необходима для установок регенерации воды и рекондици-онирования воздуха, однако вскоре я обнаружил, что компьютер начал выключать их через каждый час. Какое-то время все шло нормально, но потом мне начало казаться, что от воды пахнет мочой. Возможно, это просто сработало мое воображение, но вот качество воздуха ощутимо ухудшилось. Содержание углекислого газа в нем росло так быстро, что я начинал кашлять и задыхаться. Удушье проходило, только когда поглотители углекислоты включались снова, но проходил час, и все повторялось.
