Журнал «Если» - «Если», 2005 № 12
— Айкон… — мечтательно протянул Джо. — Мне обязательно надо попасть туда. Ваш замечательный артефакт, Большая Игла, давно меня интересует, но пока у меня нет средств для приличной аппаратуры. В моем роду был исследователь, который занимался этой проблемой, но это было давно. Или не очень давно. Время, как известно, идет по-разному, смотря в каком направлении лететь, да и то анизотропия пространства весьма неустойчива. Или что-то в этом роде, я не специалист. Возможно, я даже встречусь с ним на Айконе. Если смогу, конечно, обзавестись своим кораблем.
— А что, Кари не может подбросить тебя отсюда до Айкона? — голос мой был равнодушным, по крайней мере, я очень старался, чтобы он так звучал, но глаза я опустил на всякий случай.
— У Кари свои маршруты, свои дела. Мне придется некоторое время болтаться с ним по разным мирам. Не без пользы для себя. А на Ай-кон я обязательно попаду, никуда ваша Игла не денется.
Он не услышал моего вздоха разочарования, в его глазах горел огонь исследователя, а в ушах, наверное, рокотали аплодисменты коллег. Договориться с Кари прямо здесь, стало быть, не удастся. Ну, ничего, торговое судно — это много отсеков и очень мало людей, возможно, наши доводы сочтут убедительными, когда мы окажемся там, наверху. Я мало знаю о корабельной автоматике, все мои скудные сведения сводятся к тому, что усвоил во время наших странствий: за обшивкой под панелями проходят коммуникации, синие линии очень опасны — может убить, если дотронуться пальцем, красные же линии трогать вообще нельзя — если корабль уцелеет, озорника попросту выкинут за борт продышаться. На моей памяти был случай, когда судно с беженцами застряло над каким-то водным миром, а экипаж долго приводил в порядок вышедшие из строя коммуникации. На простые работы, не требующие ничего, кроме грубой силы, поставили беженцев. Керби потом рассказывал, что старые линии чуть ли не рассыпались под инструментами, и все висело на волоске. Ну, волосок оказался крепким, и тогда нам повезло.
Если экипаж торговца увидит, что мы люди серьезные и терять нам нечего, то вынужден будет договариваться.
— На Айкон теперь так просто не попадешь, — с легким злорадством я заметил, что блеск в глазах Джо немного угас. — Может, там и выжила пара-другая квалифицированных специалистов, но вряд ли уцелела аппаратура на посадочных тумбах.
— Что там у вас произошло? — озабоченно спросил он. — Беспорядки?
— Беспорядки… — эхом отозвался я, и если бы вся горечь, что скопилась во мне, передалась ему, наверное, он умер бы на месте от разрыва желчного пузыря.
Но какое ему дело до наших бед! Что толку рассказывать о том, как размеренная жизнь со всеми ее маленькими радостями и большими надеждами вдруг оборвалась бессмысленным бунтом, мятежом, восстанием. Не знаю даже, как назвать то безумие, что обрушилось на мирные города и поселения. Мирные, тихие ульты, которых мы считали немного похожими на больших обезьян, жили себе в резервациях и заповедниках, их никто вроде не обижал. Разве что они частенько становились персонажами комедий или героями анекдотов. Ну и работники, конечно, еще те. На подай-принеси ума хватало, а вот чтобы простую канаву вырыть, это для них был интеллектуальный подвиг. Что заставило ультов превратиться в кровавых убийц, которых не смогли остановить огонь и железо — так и не успели понять. Наша цивилизация рухнула быстро, да ее никто всерьез и не пытался защищать. Каждый думал лишь о том, как спасти себя и свою семью. Отряды самообороны мгновенно превратились в банды, а после того, как орда ультов прошла сквозь континент и сгинула, как надеялись многие, в пустыне Зарзар, уцелевшие начали резню и взаимное истребление из-за еды, воды и убежища.
Так что нескоро, да, нескоро Джо сможет любоваться нашей достопримечательностью — Каменной Иглой, или, как еще называли, Большим Пальцем. Может, оно и к лучшему.
Среди беженцев на перевалочных пунктах один старый цверг уверял нас, что всему виной именно этот артефакт, в незапамятные времена построенный, кажется, первопоселенцами. Будто бы разладился загадочный механизм Иглы, и вместо Зова, который раз в жизни слышит каждый обитатель Айкона, прозвучала команда на уничтожение. Почему же тогда Черный Зов услышали только ульты, спросили старого цверга. Вразумительного ответа он не дал, да и не собирался, — а столпившиеся вокруг него последователи чуть ли не кулаками стали отгонять усомнившихся в новом учении, возникшем прямо на наших глазах.
— Возможно, на Айконе сейчас все тихо. Приходилось слышать в карантинных зонах разговоры о том, что там уже порядок и благоденствие, — сказал я. — Время, как ты говоришь, идет по-разному, а нас долго мотало от одной системы к другой. Кстати, чем твой родственник занимался, что у нас изучал?
— Точно не знаю, — замялся Джо. — Он был в составе большой экспедиции. Сейчас уже никто не помнит, что с ним случилось. Одни наследники говорят, что пропал на Айконе, другие — будто бы погиб после возвращения. В заводской лаборатории был взрыв, никто не уцелел. Утечка газа из резервуара, случайная искра…
Я не успел спросить, что производили на заводе. Подошел Гинтар и, неприветливо глядя на чужака, сказал, что надо поискать сухих веток для костра. В моей памяти сохранились обрывки сведений об оружейных мастерских Ливермора. На спешно организованных курсах переподготовки национальной гвардии слухи о надвигающейся буре с Западного континента тогда еще не воспринимались всерьез. Тем не менее мы учились обращению с крупнокалиберной техникой, очень внушительно выглядевшей, но часто дававшей сбои. Инструкторы советовали при случае и по возможности заменять личное оружие на технику с планеты Урал, практически безотказную, хотя внешне неказистую.
Да чего там теперь вспоминать, самая убойная техника оказалась детской игрушкой в руках людей без воли. Национальная гвардия рассыпалась в первые же дни, грозные самоходки и летающие платформы так и остались в ангарах. Но не стоит никого упрекать. Это сейчас я смелый, когда терять нечего, а тогда казалось, что лучшее лекарство от угрозы — бегство…
После ужина Джо снова объявился у нашего костра. На сей раз он принялся выспрашивать меня о том, не сохранились ли случайно у нас на любых носителях старинные легенды и предания Айкона и не знает ли кто из беженцев, есть ли такие записи где-либо за пределами Тугама. Я ответил, что не знаю о таких записях, и тогда он пристал к Леоноре, но и она ничем не смогла его порадовать. Пыталась вспомнить детские дразнилки, которые распевали в Райской Рыбалке, но кроме слов об одноглазой рыбе, ничего не вспомнила. Джо не отставал и слово за слово вытянул из нее историю наших мытарств в рыбацкой деревне. По-моему, он даже немного расстроился, узнав, что папаша Маас так и не сумел догнать своего взбунтовавшегося сына.
