Игорь Ревва - Выбор
Улица наполнилась высыпавшими из домов людьми. Все они, подобно мне, задрали головы вверх и оторопело раскрыли рты.
И тут, словно по команде, с крыльев самолетов сорвались ослепительные вспышки, пронесшиеся над крышами домов и исчезнувшие за недалекими холмами, там, где располагалась военная база. Земля вновь содрогнулась от грохота. Над зелеными холмами взметнулось черно-багровое облако из густейшего дыма и всполохов пламени. А самолеты плавно развернулись над городом и пошли на второй заход.
— Что это? — Кира стояла рядом, вытаращив от удивления глаза.
Но теперь уже я совершенно спокойно мог не отвечать ей. Потому что она не хуже меня узнала зелено-бело-красную расцветку боевых самолетов с орлом на фюзеляже, терзающим змею, — гербом Мексиканского Королевства. А уж местным жителям и вообще никаких вопросов задавать не надо было — вот она, граница-то, под самым боком!
Паника вспыхнула сразу, словно занявшийся в разгар сухого лета лесной пожар. Со всех сторон послышались крики, поднялась суета — кто-то торопился домой, кто-то, наоборот, спешил покинуть свой дом, кто-то с проклятиями терзал стартер не вовремя закапризничавшего автомобиля, кто-то выскочил на улицу с охотничьим ружьем и теперь растерянно озирался по сторонам в поисках противника.
— Это война? Да? — Кира недоверчиво посмотрела на меня, на суетящихся вокруг людей и на небо, откуда, опять нарастая, обрушился вой самолетов.
— Не знаю, — ответил я. — Но думаю, что очень скоро мы все узнаем…
На этот раз гул был несколько тише и звучал более басовито. Потому что теперь над городом появились не верткие истребители «Смерч-25», а тяжелые, неспешно летящие «Кондоры». Их было всего две машины, летели они немного ниже прочих и из них внезапно посыпались какие-то загогулины, моментально расцветающие в голубом небе куполами трехцветных парашютов.
Человек, выскочивший на улицу с охотничьим ружьем, что-то громко прокричал по-английски и прицелился в одного из парашютистов. Но тут из-за угла вынырнула низкая широкая бронированная машина. Тоже трехцветная. Левая сторона зеленая, правая — красная, а морда — белая с орлом. Появилась она почти бесшумно — рокот летящих самолетов полностью заглушал шум работы двигателя машины на воздушной подушке. Движения ее были стремительными и неожиданными, какими-то рыскающими, словно у живого существа, словно у хищника, почуявшего добычу. Над кабиной возвышалось что-то вроде пулемета, за которым стоял солдат в форме Мексиканской Королевской Гвардии.
Американец с охотничьим ружьем быстро перевел прицел на эту разноцветную машину, но выстрелить не успел. Из оружия над кабиной водителя вырвался тонкий, ослепительно белый, даже в свете солнечного дня, луч. Этот луч уперся в грудь американца и тело того буквально взорвалось, разметав по стенам кровавые ошметки.
Я оглянулся. Точно такая же машина показалась и в противоположном конце улицы. И еще одна цветная тень промелькнула между домами. Я схватил Киру за руку и поволок обратно в домик. Хорошо, что она не сопротивлялась.
На улице раздались выстрелы, крики, взрывы. Я оттащил Киру в дальний угол комнаты и заставил присесть на корточки. Над нашими головами тут же звякнуло стекло книжного шкафа, расколотое шальной пулей.
— Что будем делать? — поинтересовалась Кира.
Моей фантазии хватило только на то, чтобы смачно выругаться. Я сам сейчас думал над тем, что нам теперь делать. Если это действительно начало войны, то сделать скорее всего мы уже ничего не сможем. Я не уверен даже, сможем ли мы выжить.
Дверь распахнулась и в комнату вбежал давешний продавец бутербродов в широких подтяжках. В руке он сжимал громадный кольт. Продавец посмотрел на нас бешеным взглядом и кинулся к окну.
— Суки! — выкрикнул он по-русски. — Мать вашу!..
Он с размаху вышиб стекло, присел возле подоконника, прицелился и выстрелил в кого-то на улице. Судя по громкому крику, полному боли, выстрел его был удачным. Продавец успел выстрелить еще раз, прежде чем в домик вбежал молоденький солдатик со смешным тонкоствольным оружием в руках.
Продавец отреагировал мгновенно. Хлопнул выстрел, и солдатик, тоненько взвизгнув, сложился пополам, выронил оружие и рухнул на колени.
Но тут с улицы, прямо через окно, в комнату метнулся ослепительный луч, и голова продавца разлетелась, словно перезрелый арбуз, в который заложили порцию динамита. Тело продавца сползло на пол, пальцы судорожно надавили на курок, выпуская в пол последние пули.
В комнату вбежали еще четверо гвардейцев. Озверелыми взглядами они уставились на нас с Кирой. Я уже видел, как поворачиваются в нашу сторону тоненькие стволы незнакомого оружия.
— Не стреляйте! — закричал я по-французски, поднимая над головой растопыренные ладони. — Мы не вооружены! Мы иностранные подданные!
Один из гвардейцев — усатый смуглолицый человек с нашивками сержанта на правом рукаве — поднял вверх руку и внимательно посмотрел на нас.
— Западная Империя? — осторожно спросил он на ломаном французском.
— Да, — ответил я, выпрямляясь во весь рост. — Западная Империя…
Я подумал, что не стоит сейчас вдаваться в дискуссии относительно того, из какой именно Империи мы прибыли — Западной или Восточной. Главное сейчас — остаться в живых. Эти ребята могут нас прихлопнуть просто так, потому что мы попались им на пути.
— Она тоже? — Сержант указал на стоявшую за моей спиной Киру.
— Она тоже, — кивнул я.
Сержант что-то приказал одному из своих солдат, тот передал свое оружие товарищу, проворно подскочил ко мне и принялся деловито обшаривать карманы. Когда он добрался до правого кармана моего плаща, рука его замерла.
Черт!!! Пистолет!!!
Солдатик крикнул что-то предостерегающее. Сержант никак на его выкрик не отреагировал, зато отреагировал один из солдат и тут же снова взял меня на прицел (четвертый в этот момент держал два тонкоствольных ружьишка и смог лишь послать мне полный ненависти взгляд). Я стоял не шевелясь. А солдатик осторожно, чуть ли не двумя пальцами, извлек из моего кармана пистолет и аккуратно положил его на стол.
Сержант взял пистолет со стола и понюхал ствол. А потом посмотрел на меня, злобно сощурив глаза. Интересно, подумал я, нас сразу пристрелят?
Солдатик, обыскивавший меня, уже извлек из моего кармана бумажник. Деньги, надо сказать, сержанта совершенно не заинтересовали. Он покопался в бумажнике и вытащил оттуда мое удостоверение личности.
Так, подумал я. Нормально. Пристрелят нас, надо полагать, сразу…
