Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 3)
– Брат… – сказал амир – а кто такой Ленин?
– Это тоже враг царя и заговорщик. И кяфир. Он тоже делал заговоры, чтобы убить царя…
– Понятно…. – протянул амир
Амир ждал еще несколько дней, чтобы решиться. Потом – он однажды подошел к врачу, который отдыхал после перехода, и протянул ему книгу
– На.
Врач взял книгу. Спрятал в мешок. Он уже привык к переходам по горам и не так задыхался. Непривычным к этому людям кажется, что не хватает воздуха. Особенно, когда жарко.
– Я читал книгу – сказал эмир
– Понравилось? – спросил врач. Они общались на дикой смеси местного диалекта и русского. И тот и другой – знали языки друг друга, но не в совершенстве.
– Я не понимаю… – сказал амир – что такое ре-во-лю…
– Революция?
– Да, она.
– Это то, что ты сейчас делаешь.
– Что ты мне говоришь, жид! – вскипел амир – я делаю джихад!
Врач замкнулся и вжал голову в плечи в ожидании удара. Но его отчего то не последовало. Амир пошел к ослу, на котором был бурдюк с водой – он испытывал жажду…
Второй разговор – состоялся в этот же день, вечером, когда они нашли пещеру, чтобы переночевать. И амир снова подошел к пленнику, испытывая странную робость.
– Расскажи мне про революцию, жид! – нарочито грубо потребовал он – послушаю перед сном твои сказки.
– А что ты хочешь знать об этом?
– Почему вы мятежны своим господам? Почему вы злоумышляете против них? Разве вам не дают права торговать, как вы хотите?
Пленник кивнул
– Не дают…
– Не ври, жид! – негромко ответил сидевший рядом Мирза – разве черту оседлости не отменили много лет назад. Теперь вы и ваше жидье заполонило все рынки, торгуете там и обманываете людей. Разве это не так?
Врач вздохнул
– Разве в торговле дело? Я вот – доктор.
– Доктор? А если и так – разве тебе мешают врачевать? Разве у тебя отбирают деньги, которые ты заработал?
– Нет, не отбирают.
– Тогда почему вы поднимаете мятеж? Или потому, что жиды не могут без мятежей, а?
– Жиды… Все люди – братья. И мы с тобой.
Амир вскочил с места
– Думай, что говоришь! Какой я тебе брат, какой ты мне брат, да спасет Аллах меня от такого брата! Ты – жидовское отродье! Это твои предки – изгоняли и убивали Пророков! Да покарает Аллах все жидовское отродье!
– Мы все братья… – упрямо повтори врач
Амир ничего не сказал. Но и не ударил…
И почему то через два дня – подошел снова.
– Послушай, табиб – сказал он – я хочу понять, почему ты и такие как ты мятежны русским и русскому т'агуту? И если ты мне скажешь об этом – я тебя внимательно выслушаю. Разве твоя вера не говорит о том, что надо рассказывать о ней всякий раз, как только это возможно, обращая в нее всех, кто желает тебя слушать. Моя вера – вера в Аллаха Всевышнего – говорит, что каждый должен быть проповедником и нести людям весть о Часе[73]. Только не говори мне о том, что мы с тобой братья – иначе, я могу и убить тебя, пусть ты даже и табиб.
Доктор посмотрел прямо в глаза амира
– Скажи, а чем мы отличны друг от друга? У нас у обоих – одна голова, две руки, две ноги и одно мужское достоинство, есть глаза, уши, язык. Каждый из нас может говорить друг с другом, видеть, слышать, чувствовать
– Я правоверный. Ты кяфир. Между нами нет ничего общего. Твоя дорога – дорога джахилии, мучений. И ведет она – прямиком в огонь. Впрочем, если ты хочешь, ты можешь принять ислам, все люди могут принять ислам, даже люди твоего презренного народа[74].
– Я не хочу принимать ислам – сказал доктор, смягчив отказ улыбкой – возможно, позже. Я хочу, чтобы ты узнал правду. Ту, которая важнее того, кто ты и кто я. Ту, которая даже важнее ислама.
На сей раз – Ихван сдержался
– Только то, что ты кяфир извиняет тебя, ведь кяфир не признает Аллаха Всевышнего и возводит ложь на него. Ничего не может быть важнее ислама.
– Может. Впрочем, они извратили и ислам тоже.
– О ком ты говоришь? О фитначах?
– Я не знаю, как они называются, они все равно лжецы, как их не называй. Они сделали так, что никто не упоминает о разнице между бедными и богатыми в исламе. Это нужно им, чтобы люди не восстали против них. Кто беден, а кто богат – вот что самое главное….
За каменными стенами пещеры – погромыхивала гроза. Бедный, едва заметный свет струился от входа в пещеру, растворяясь в ярком свете костра. Наверное, много тысяч лет назад – здесь так же сидели бородатые люди, только у них были палки с привязанными к ним камнями, а не пулеметы, винтовки и пистолеты…
– Кто беден, а кто богат? Какая в этом разница? Богатый – будет больше жертвовать на пути Аллаха…
– И жертвует? – моментально спросил еврей
Ихван попался на крючок, сам того не понимая. Впрочем – и немудрено. Все-таки – он родился в горах, в хижине с деревянным полом – а перед ним был один из участников покушения на члена Августейшей Фамилии, брата Его Императорского Величества, Светлейшего князя Михаила. Автора нескольких статей и брошюр по теории борьбы. Человека, находившегося в розыске по всей Империи как беглого террориста. Человека, родившегося в доме, где не стихали революционные споры. Еще ребенком – он видел самого Леона Троцкого, чьи книги он теперь читал и чьему людоедскому учению следовал.
Нет, не жертвует. И Ихван сам видел это – а врать себе он не мог.
– Ты ошибаешься, говоря, что бедные и богатые не равны, потому что не знаешь Коран и не читал его. Аллах – посылает людям испытания, и одно из них – испытание золотом, богатством. Тот, кто не выдерживает этого испытания и выходит из ислама – тот становится кяфиром. Правоверный, ставший богатым и забывший Аллаха Всевышнего – худший из кяффиров.
Доктор улыбнулся
– Ты знаешь жизнь здесь лучше меня. Скажи, был ли хоть один такой случай, когда такого вот, как ты говоришь, кяффира выгнали из мечети, сказав, что он вышел из ислама и забыл Аллаха? Или наоборот – их привечают там, как родных?
Ихван видел, что и тут кяффир прав – хоть он и кяффир. Кого выгнали из мечети хоть раз? Того, кто дает закят?
– Послушай – сказал доктор – против чего вы боретесь?
Ихван подумал
– Против несправедливости – сказал он универсальную фразу. Воистину, если на Востоке когда-то против чего-то и восставали – так это против несправедливости.
– Леон Троцкий тоже сражался против несправедливости. И я сражался. У тебя есть своя книга – Коран. А у меня есть своя. Давай же, поможем друг другу понять эти книги…
И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: «Мы уверовали!» А когда остаются со своими шайтанами, то говорят: «Мы ведь – с вами, мы ведь просто издеваемся…»
Коран, Аль-Бакара
