Кристофер Сташеф - Скорость убегания
— Значит, он печется о собственном бессмертии. Если согласится на интервью, то ему уготовано местечко в единственной сценической постановке Тода Тамбурина. Так что, если даже история забудет о нем, то литература нет.
— Знаешь, в этом что-то есть, Тод, — согласился Строганофф.
— Да, придется вызвать такси и отнести расходы на счет твоей компании.
Строганофф скривился.
— Тод, умоляю тебя, возьми первый класс на общественном транспорте.
— Как тебе угодно, — пожал плечами Уайти. — Что насчет оборудования?
— Смысла нет транспортировать его с Луны. Эта затея отпадает, нам придется арендовать местное. Выясню и перезвоню.
Уайти ухмыльнулся.
— Всегда мечтал подержать в руках студийную камеру.
— Постой-постой! — Строганофф поднял руки. — Не выйдет, Тод. Камеры строго под опекой членов профсоюзов или мы вообще ничего не получим.
— Это еще почему? — нахмурился Уайти. — В моей команде два профессиональных оператора.
— Знаю-знаю. Но если профсоюз обнаружит, что ты что-нибудь снял без их уведомления, можешь распрощаться с мыслью о студийных съемках. Нравится тебе или нет, но мы вынуждены привлечь к работе членов профсоюза.
— Ладно, я попытаюсь полюбить их, — вздохнул Уайти. — Когда можно с ними познакомиться?
— Я дам знать. Где ты будешь?
— А где надо?
— Благодарю вас, миннезингер, — улыбнулся Строганофф. — Держи путь на Гамелон и свяжись со мной, когда доберетесь до озера Чамп Лейн.
Глава 11
— Ты уверен, что это Гамелон? — пробормотал Дар. — Что касается меня, думаю, мы с таким же успехом можем находиться внутри Моби Дика.
— Моби Дик — это кашалот, а не змей, — буркнул Уайти в ответ. — Или ты не заметил, сколько поворотов мы уже сделали?
— Со стороны и не скажешь, что он так велик, — проворчал Дар.
Так как отец Марко погрузился в длительную теологическую дискуссию с двумя молодыми клерками, ярыми атеистами, маскирующимися под бенедиктинцев, Лона отдалась течению вечеринки, а Самми пыталась пленить нувориша, то Дару с Уайти пришлось в одиночку исследовать длинное здание, которое опоясывало нью-йоркскую гавань. Они следовали за горящей стрелой, которая скользила по полу перед ними, то и дело сворачивая в самых неожиданных местах, чтобы через какое-то время привести в офис исполнительного комитета Федерата.
Наконец путеводная стрелка уткнулась в открытую дверь. За нею располагался верзила в рабочем комбинезоне.
— Вы заблудились? — пробасил он.
— В общем-то, нет, — ответил Дар.
Тут подоспел Уайти, он ткнул пальцем в значок на своей груди, выданный внешней охраной.
— Тод Тамбурин.
— Знаю, вы писатель, — верзила поскучнев. — А это ваш телохранитель?
— Скорее, ассистент.
— Что ж, заходите. Все почти готово.
Верзила был прав. Дар вошел в помещение и увидел огромный стол, над которым раскинулись фотообои с видом необъятного звездного неба. Среди созвездий оранжевым пунктиром светилась паутина путей сообщения Федерата.
Рядом со столом высились две штанги, на которых крепились камеры. В помещении сновало с дюжину технарей.
Дар обратился к верзиле:
— Не возражаете, если я продемонстрирую свое невежество?
— Что ж, разъяснения входят в мои обязанности, — вздохнул верзила.
— Зачем столько людей?
— Два оператора — по одному на каждую камеру, два электрика и инженер, специалист по звукозаписи, оператор голографического магнитофона и сценический режиссер.
— Я насчитал всего восемь человек.
— Ты в ладах с арифметикой.
— Но здесь, по крайней мере, в полтора раза больше.
— Всегда нужно иметь кого-то в резерве. Всякое бывает — сердечный приступ, например.
— Понимаю. Наверное, вы имеете в виду бухгалтера, который контролирует бюджет для постановки. А чем занимаешься ты?
— Я — стюард.
— Ого, — присвистнул Дар и повернулся к барду. — Вы уверены, что мы прибыли туда, куда надо?
— Ты о чем? — удивился Уайти.
— У меня сложилось впечатление, что тут собрались строить Вавилонскую башню.
Какой-то коротышка в строгом деловом костюме вышел из узкой двери в противоположной стене.
— Приготовьтесь, господа, исполнительный секретарь идет.
Снование по залу прекратилось.
— Не надо излишнего официоза, Хирам! — высокий седой мужчина стремительно вошел в помещение. Ткань его костюма переливалась всеми оттенками радуги, выдававшими ее качество. — Нам не до церемоний.
Подтверждая свои слова, он тут же уселся за стол.
Дар сглотнул подступившую к горлу слюну: сам исполнительный секретарь! Даже на такой окраинной планете, как Вольмар, его портреты висели повсюду, так что каждая черточка, каждая морщинка запечатлелись в памяти молодого человека. Оказаться в одной комнате с такой важной персоной было просто невероятно.
— Ты преодолел сотню световых лет, — жарко прошептал Уайти на ухо Дару. — Действуй же!
Дар опять сглотнул слюну и шагнул вперед, держа перед собой сценарий, словно щит. Он остановился за спиной сценического режиссера, смутно сознавая, что кто-то говорит сильному мира сего, но слов не разбирая.
Наконец секретарь кивнул, и этот кто-то уступил место у стола.
— Вы готовы? — спросил Хирам у Дара.
— Есть ли... — голос молодого человека сорвался на фальцет. Он облизал пересохшие губы.
Секретарь смотрел на него с нарастающим раздражением. Дар прокашлялся и попытался снова.
— Есть ли затруднения со сценарием, сэр? — он понизил голос до шепота и выпалил:
— Бундбридж, Сатрап и Форсмайн не будут ждать исхода выборов, сэр. Они спланировали переворот. У меня есть коды, которые уличают их в измене. Спасите демократию, сэр!
Лицо исполнительного секретаря осветила улыбка.
— Ты помнишь коды наизусть?
Дар поспешно кивнул.
Секретарь встал, обошел стол и похлопал Дара по плечу.
— Всегда приятно встретить истинного патриота, — потом его рука стиснула плечо юноши, а лицо обратилось к присутствующим. — Камеры подключены?
— Да, ваша честь, — сценический режиссер выглядел напуганным. — Мы подключились к глобальной сети вещания. Вы можете выйти в эфир, когда пожелаете.
— Прекрасно, прекрасно, — секретарь отпустил плечо Дара.
Но тут же на него легла другая рука. Тяжелая. Дар попытался уйти от захвата, но его свободу сковывал оператор голографического магнитофона.
Стюард выхватил пистолет и держал на прицеле Уайти. Почти все технари в студии, за исключением операторов и сценического режиссера, оказались на самом деле сотрудниками безопасности.
— Великолепно, давайте эфир, — сказал секретарь. Он улыбнулся в камеру, мгновенно став дружелюбным, усталым, но торжествующим.
