Юрий Забелло - Планета для робинзонов
Он еще продолжал говорить что-то, но Андрей дальше не слушал. Он посмотрел на Вайлит. Она так тревожно-сосредоточенно глядела на него!
- Вайлит, - сказал Андрей, - Вайлит! Мы - друзья!
Вайлит бросилась к экрану, набрала на диске комбинацию цифр и закричала прямо в экран:
- Люди! Человек неизвестный, Эндрю Смит слушал всю нашу передачу! Он говорит, что мы друзья! Нам не надо ничего опасаться, не надо готовиться к убийствам и войне! - она сделала знак Андрею, и он проговорил в экран:
- Братья! Уже тридцать пять лет на Земле длится Эра Объединенного Человечества. Мы отказались от границ и государств. Все, что есть на Земле, - достояние всего Человечества.
Он устало откинулся на подушки. Вайлит переключила экран на прием.
- Жаль, что мы не видели себя на экране, - сказала она. - Ты так хорошо говорил! Я ведь набрала код срочного вызова. И даже прервала речь старейшего. Надеюсь, он мне простит это.
В это время на экране появилась надпись:
"Срочное сообщение".
- Ого! - сказала Вайлит. - Два срочных вызова в один вечер. Такого еще не бывало!
А на экране появился юноша:
- Да простит меня старейший! На территории нефтеперегонного завода, где был найден Эндрю Смит, появились еще неизвестные люди. Они выслушали последнее сообщение и подтверждают, что они - друзья! А сейчас я передаю слово их представителю.
На экране появился Дюма:
- Здравствуйте, дорогие братья! Я очень рад, что мы встретились. Я, в свою очередь, подтверждаю все то, что сказал наш товарищ, Андрей, которого вы зовете Эндрю Смит. Я передаю вам всем привет от всей Земли и от экипажа корабля, который зовется "Пасионария"!
6
Вайлит впустила их в палату сразу же после завтрака. Андрей с радостью встретил всех троих: Дюма, Ежи Ковальского и Юсику Сикамоту. Пока Юсика и Вайлит вели свой, чисто профессиональный разговор, Дюма и Ежи подсели к Андрею.
- Ну, брат, - говорил Дюма, - задал ты нам хлопот! Мы облазили чуть ли не каждый метр хребта на запад от перевала, пока Амрита не обратила внимание на его особенности... На Земле тоже есть такие места. Хребет преградил дорогу северному ветру, и перед перевалом, в котловине, скопился плотный холодный воздух. А потом он как бы перелился через хребет... Я представляю, что ты пережил!
- Ой, ребята. Я такого в жизни не испытывал!
- И как ты сразу не скапотировал?
- Да уж как-то удержался. И сейчас не пойму, как! Да ладно, что вы все обо мне и обо мне? Лучше расскажите, как там у вас?
- А что у нас может быть? На Пасионарии все в порядке. Все живы-здоровы, привет тебе передают! - они договорились заранее, что не будут говорить Андрею об открытии Каури, о рабах и плантаторах. Помочь он ничем не сможет, будет только расстраиваться, а ему надо лечиться!
- Представляешь, после открытия Амриты, ринулись мы на восток от перевала. И как тебя угораздило, почти две тысячи километров отмахал!
- Так это не я! Это автомат, я был без сознания!
- О! И мы так решили. И вдруг видим - завод! Нефтеперегонный. И ни одного человека. Стали мы там лазить, а тут бежит парень, зовет нас... А дальше ты все сам знаешь... Как раз твое выступление поймали... Только непонятно, как мы раньше радио не засекли?
- Это не радио, - сказал Андрей. - Я не знаю, что это, - он указал на свой экран, - тут все сразу: радио, телевизор и видеофон...
- Мы уже знаем, - сказал Ежи, - сегодня утром мы с помощью этой штуки говорили с твоим врачом.
К постели подошли Вайлит и Юсика.
- Знаете, Андрей, - сказала Юсика, - когда я летела сюда, я думала забрать вас на Пасионарию. Теперь же я вижу, что у вас здесь такие условия, каких я никогда не смогу создать у себя. И вообще, нашей медицине придется многому поучиться. Так что оставайтесь здесь и выздоравливайте!
- Чтобы лечиться у такой милой девушки, я сам согласен поломать не только руки, но и ноги! - сказал Дюма, пододвигая стул Вайлит.
- Ну, вот, - сказал Ежи, - француз всегда остается французом! Только увидел красивую девушку, - легкий поклон в сторону Вайлит, - и уже комплименты!
- Как будто поляки не умеют говорить комплименты симпатичным девушкам!
И они оба наперебой принялись рассыпаться в комплиментах!
Сначала Андрею было даже приятно, что его друзья отметили Вайлит. А потом ему сначала стало стыдно за них, а затем и просто противно. Где-то в груди стала накапливаться какая-то горечь. Может быть, от того, что он сам никогда не умел так говорить с девушками. Или по другой причине...
Ослабленный организм немедленно отозвался на это чувство. Сразу же пересохло во рту. Губы стали горячими и запеклись. В голове стало тяжело и неприятно. Он несколько раз облизал губы. Вайлит с тревогой наблюдала за ним, но не решалась прервать свидание с друзьями. Наконец, терпение ее иссякло, и она, оборвав на полуслове очередной комплимент, выгнала Дюма и Ежи из палаты. Юсика еще задержалась ненадолго, а потом тоже покинула их.
И Андрей был вознагражден. Ласковые пальцы Вайлит мягко прошлись по его волосам, чем-то прохладным погладили лоб. Андрей здоровой рукой поймал ее ласковую руку, подложил себе под щеку... И застыл.
Казалось, он заснул, так он замер. Вайлит хотела забрать свою руку, но он крепко ее держал. И тогда она стала тихонько-тихонько перебирать пальцами свободной руки его волосы. Андрей глубоко вдохнул в себя воздух и сказал:
- Пожалуйста, не уходи, не отбирай свои руки... Я хотел бы, чтобы они всегда были так!
Вайлит наклонилась, коснулась губами его лба:
- Поспи, милый, немного. Я буду здесь. Все время. А потом я помогу тебе встать.
7
Андрей и Вайлит, не торопясь, поднимались по тропинке от пристани. Гипс уже был снят, но рука еще была подвешена на перевязи. Она требовала покоя.
- А почему мы плыли на кораблике, а не полетели вибролетом? - спросил Андрей.
- На этот остров не принято летать, - ответила Вайлит.
Тропинка, извиваясь между стволами могучих деревьев, вывела их на обширную поляну. Андрей увидел большой камень. Еще издали было видно, что на нем есть изображение каких-то фигур. Но рассмотреть их с такого расстояния Андрей не мог. Они подошли ближе и остановились перед барельефом. Андрей с интересом его рассматривал. Он уже читал дневники Роберта Лоусона и теперь без труда узнал всех персонажей.
Вот сам Роберт Лоусон, папа Роб, с книгой в руках. Тоненькая черноволосая женщина рядом с ним - это, конечно, Мария, юноша-негр с открытым, улыбающимся лицом - Мартин, а белокурая девушка рядом с ним Сабина. У ног взрослых примостился мальчишка, Джек.
- Это - Первые, - сказала Вайлит. - Всегда, когда юноша и девушка хотят пожениться, они приходят сюда.
- И, наверное, что-нибудь говорят? Какие-нибудь торжественные слова?
