Жорди Сьерра-и-Фабра - 2012. Загадка майя
— Я очень корю себя, что втянул тебя в эту историю, дочь! — На его лице появилось выражение горького сожаления.
— Папа, но я имею к этому самое непосредственное отношение.
— Как им удалось тебя захватить?
— Я шла по твоим следам, по бумагам из…
Хулиан Мир приложил указательный палец к своим губам, другой рукой прикрыл дочери рот и с многозначительным видом обвел глазами стены и потолок.
Не в силах молчать после разлуки, она придвинулась к отцу так, что ее губы почти касались его уха, и, сложив вокруг них ладони трубочкой, перешла на шепот.
— Почему ты мне ничего не рассказывал о маме, обо мне самой, о ребенке, которого мама потеряла, обо всем этом?
Отец точно так же, на ухо и создавая руками защитный экран, ответил на ее вопрос вопросом.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Знаю, откуда — не важно. Кроме всего прочего, я ездила к бабушке. И мне удалось вступить в ментальный контакт с мамой!
— Боже милостивый, Джоа…
— Да, я пошла на это, потому что ты меня никогда ни во что не посвящал!
Глаза отца округлились от изумления.
— Я должен был беречь тебя!
— Ты все равно не смог бы держать меня всю жизнь в башне из слоновой кости, и тем более беречь от такого! — Несмотря на необходимость соблюдать осторожность, шепот стал громче.
— Еще пару недель назад я и сам не подозревал, чем это может закончиться и куда нас приведет, — посетовал он.
— Ты не переставал искать маму?
— Ни на один день, — согласился он, и нахлынувшие теплые воспоминания озарили его лицо улыбкой. — Я не сомневался, что рано или поздно… Что нужно только неукоснительно следовать знакам и верить, что они приведут меня к ней.
— Каким знакам?
— Мне недоставало лишь главных ответов — когда и где…
— Ты ничего не сказал им? — Джоа показала в сторону двери.
— Нет, — прозвучало категорично в ответ. — Поэтому-то они и тебя сюда затащили. Во-первых, ты моя дочь, а во-вторых, может быть, ты тоже сумела найти эти ответы, — и, глядя ей в глаза, добавил: — Ты ведь сумела, Джоа, не так ли?
— Да, — прошептала она ему прямо в ухо. — Я обнаружила след на рисунке с надгробной плитой Пакаля, спускалась в гробницу двадцать семь в Паленке и обнаружила там информацию о 15 тысячах дней.
Глаза Хулиана Мира сияли гордостью.
— Папа, а как эти вояки пронюхали, на что ты вышел в своих научных изысканиях?
— Ну, они же не тупицы! Каким-то образом я «засветился». А когда у меня сошлись все концы с концами, было уже поздно. Мне времени хватило только на то, чтобы оставить тебе этот знак в виде рисунка крышки саркофага.
— Мне думается, у них уже тоже есть все ответы.
— Если бы это было так, мы не сидели бы здесь, и тебя они не стали бы похищать. Чего-то им не хватает, что-то не срастается. Мне не встретился здесь ни один специалист по майя. Сплошь военные и технари. Они видят все в совершенно другом ракурсе, в своем обычном, милитаристском. Могущественная внеземная держава, которая может стать либо врагом, либо союзником. Сейчас они всеми силами пытаются выяснить, в какой точке произойдет возвращение.
— Папа, это — единственное, чего я не знаю!
— Да нет, знаешь, — продолжая соблюдать предосторожность, он так понизил голос, что даже Джоа едва его слышала. — Ты это знаешь так же хорошо, как и я.
Она не поняла, к чему отец убеждал ее в этом, и очень боялась, что он произнесет заветное слово. Вдруг тюремщики все-таки способны слышать их разговор.
— Тот тип, что командовал всеми, когда они пытались влезть ко мне в мозг, сказал, ключ к этой двери — я, а они, дескать, хотят вступить в переговоры.
— Я им не верю, — сказал Хулиан Мир. И тут же спохватился: — Как это — пытались влезть к тебе в мозг?
— Подключили меня к каким-то системам, но я блокировала от них свой мозг, и они остались ни с чем. Послушай, папа, как ты думаешь, почему они не захватили для своих исследований никого из дочерей бури?
— Полагаю, они еще попытаются это сделать. Но ты — совершенно иное дело, ты ведь не такая, как дочери бури. В тебе ровно половину составляет земное начало, и эти горе-исследователи рассчитывают найти в тебе уязвимые места и воспользоваться ими…
Джоа крепко обняла отца. Эмоции первых минут встречи улеглись, и они вполне владели своими чувствами. Несмотря на обстоятельства, отец и дочь, после стольких недель разлуки и неизвестности оказавшись снова вместе, испытывали воодушевление.
— Ты должен рассказать мне о маме. — Ей уже не было нужды говорить шепотом. — Ты знал о хранителях?
— Да, знал, что они поблизости.
— Ты считаешь, что сейчас уже все потеряно?
— Я, честное слово, не знаю.
— Если этим типам удастся через меня выйти на них… — Джоа передернуло.
— Они ведь могут причинить тебе боль. — На отца обрушились новые переживания. — Я не хочу потерять еще и тебя, понимаешь?
Она понимала, но мысли ее шли в ином направлении.
— Папочка, ты не должен им ничего говорить. Это неважно, что я у них… Не должен!
Хулиан Мир ответил без слов.
Джоа достаточно было посмотреть в его глаза и увидеть в них его истерзанную душу. И отцовскую готовность на что угодно ради спасения своего ребенка.
49
Уже наступил вечер, когда дверь камеры открылась. Их вывели наружу, предварительно связав руки. Хулиан Мир, похоже, уже свыкся с подобным обращением, но Джоа это выводило из себя.
Охранники все как на подбор — в камуфляже, бритоголовые, вымуштровано-бравые, невосприимчивые. С их сурово сомкнутых уст не сорвалось ни единого слова.
Они препроводили отца и дочь по коридору к еще одной двери, за которой оказалась небольшая площадка для прогулок — клетка с песчаным покрытием, зарешеченная со всех сторон по бокам и сверху. Их сразу объяла не успевшая остыть духота в сочетании с очень высокой влажностью.
— Мы либо все еще в Мексике, папа, либо уже во Флориде. Но не может быть никакого сомнения, это типично карибский климат. — Джоа жадно вдыхала воздух, словно берущая след гончая.
Вдали голубел лоскуток моря, обрамленный по сторонам поросшими лесом грядами невысоких холмов. И ничего более. Можно сколько угодно гадать, где они, и не угадать. Да и не столь это важно в их положении.
Они были пленниками. Два человека, безнаказанно похищенные представителями военной машины мировой державы номер один.
— Все это время тебя держали здесь?
— Да.
— Тебя пытали?
Хулиан Мир опустил голову.
— В прямом смысле слова — нет, но ведь существует немало других способов причинять боль, — признался он.
