Джон Кристофер - Долгая зима
– Они как будто не стремятся к этому.
– Но разве они откажутся от контакта, если мы предложим его сами?
– Каким образом?
– Выслав парламентера с белым флагом.
– Может, и не откажутся. Но пока они не предлагали нам ничего похожего.
– Возможно, они считают, что первый шаг должны сделать мы. Ведь это их страна.
– Было бы куда проще убраться подобру-поздорову.
– И вернуться, вооружившись напалмом? Это Лондон, Эндрю! Я хочу согреть мою королеву, а на зажарить ее.
– Значит, парламентер. Зиггури? Думаешь, он справится?
– Нет, не Зиггури. И вообще никто из наших.
– Ты думаешь, что я сгожусь для этого? – медленно осведомился Эндрю.
– Убедить их удастся только тебе.
– Убедить?
– Да. Что у нас мирные намерения. Что мы хотим оказать им помощь. Но я не прошу тебя об этом, Эндрю. Разве что ты вызовешься сам. Я знаю, как это рискованно.
Эндрю улыбнулся. На его облике лежала печать нечеловеческой усталости, лицо горело от начавшейся лихорадки.
– От риска все равно никуда не денешься, – выговорил он. – Остается надеяться, что в этих местах все еще признают белый флаг.
Глава 4
Он в одиночестве подошел к берегу, высоко подняв обрезок узкой трубы с болтающимся на кончике белым лоскутом. До самой набережной он не видел ни души. Потом из-за парапета ему бросили веревочную лестницу.
– Лезь сюда, – велел голос с северным произношением.
Наверху его встретили человек шесть. В их глазах читалось любопытство, смешанное с неприязнью.
– Белый? – удивился главный в группе. – Там есть Другие белые?
– Нет, только я.
– Черномазые ублюдки! – прошипел рыжеволосый коротышка. – Хотел бы я…
Человеку, говорившему с северным акцентом, было на вид лет пятьдесят – коренастый, седовласый и чисто выбритый, в то время как остальные заросли щетиной. Он повысил голос, и все разом умолкли.
– Кто послал тебя к нам? Чего ты хочешь?
– Меня направили для переговоров с вашим командованием.
Оглядев Эндрю с ног до головы, коренастый проговорил:
– Ладно. Пойдем.
Рыжеволосого послали доложить о появлении парламентера. Остальные двинулись вместе с Эндрю вдоль набережной по направлению к Чаринг-Кросс. Их ноги то и дело вязли в снегу и скользили на льду. Потом они свернули к Нортамберленд-авеню. Деревья вокруг были по-зимнему голы, но все же их вид отличался от того, что остался у Эндрю в памяти, – видимо, они погибли от холода. Некоторые были спилены.
Вдали показалась Трафальгарская площадь.
– Осторожность не помешает, – сказал коренастый. – Завяжите-ка ему глаза.
Эндрю завязали глаза куском материи, пахнущим машинным маслом, и повели дальше под руки. Он пытался сообразить, куда именно. Сперва они пересекли Трафальгарскую площадь по диагонали; дальше Эндрю утратил ориентировку. Ясно было, что они перемещаются приблизительно в направлении Пиккадилли-Серкус. Их дважды окликали, и провожатые давали невидимым встречным объяснения насчет Эндрю. Человек с северным акцентом старался отделываться краткими ответами.
– Ступеньки! – раздалось по правую руку. – Осторожнее!
Сперва они преодолели короткий лестничный марш, потом еще один, уже подлиннее. Эндрю почувствовал под ногами мягкий ковер.
– Подождите здесь, – велел человек с северным акцентом. – Я посмотрю.
Пока он отсутствовал, Эндрю успел сообщить своим стражам, что у него в кармане имеется пачка сигарет.
– Боже! – откликнулся голос. – Давненько я не затягивался!
Эндрю уже хлопал себя по карманам, когда новый голос сурово одернул его:
– Опустите руки. Нам от вас ничего не нужно.
Дисциплина у них была на высоте – это Эндрю успел подметить сразу.
– Как угодно, – безразлично ответил он.
Заскрипела дверь, раздались шаги.
– Так, – молвил вернувшийся начальник, – введите.
Они прошли в дверь, спустились еще на несколько ступенек, оставили позади коридор. Эндрю провели в еще одну дверь и велели остановиться.
– Снимите тряпку, – скомандовал новый голос, показавшийся почему-то смутно знакомым. На затылке завозились чужые пальцы, развязывая узлы, и Эндрю зажмурился от света. Комнату освещали всего две керосиновые лампы, однако их тусклого мерцания хватило, чтобы он на какое-то время стал незрячим. Одна лампа свисала посреди комнаты с потолка, наподобие люстры, другая стояла напротив него на столе. За столом восседал человек. Он снова заговорил, и теперь Эндрю покинули всякие сомнения.
– Энди?! Боже мой, откуда ты взялся?
* * *Комнатка оказалась совсем небольшой и лишенной окна; видимо, она служила когда-то кабинетом менеджеру ресторана. На полу лежал ворсистый ковер цвета электрик. Стол из красного дерева был покрыт алой кожей. Дэвид сидел в удобном вертящемся кресле. Комнату обогревал керосиновый камин, так что Дэвид был без пиджака и в рубашке с короткими рукавами. Он кивком отпустил приведших Эндрю людей.
– Оставьте нас. – Дверь захлопнулась. – Ну что, я жду объяснений, парень.
– Я здесь с экспедицией. Меня прислали для переговоров. Может быть…
– Значит, они из Нигерии?
– Да.
– А мы думали, из Ганы – эскадра ушла именно туда.
– Ей что-то помешало. Она осталась в Нигерии.
– Одного не пойму: как ты оказался среди них?
– Мы снимаем фильм. Я оператор. Но в последнее время нам было не до съемок.
– Ты сам вызвался участвовать?
– Когда Мадлен ушла… Это был единственный способ попасть сюда. Конечно, я не надеялся ее отыскать. Но все Равно… А идея принадлежала Абониту.
– Абониту? Тому, кто устроил тебя на телевидение?
– Да. – Эндрю немного поколебался. – Сейчас он командует экспедицией.
– Вот это да!
– Мадлен… Как она?
Дэвид с любопытством посмотрел на него и ответил:
– С ней все в порядке.
– Она здесь, с тобой?
– Недалеко отсюда. Итак, наши чернокожие друзья прислали тебя для переговоров. О чем же?
– Они хотят понять, почему на них нападают и что они могут сделать, чтобы это прекратилось.
Дэвид улыбнулся все той же располагающей улыбкой, от которой с его лица исчезла недавняя напряженность.
– Нет ничего проще: пусть уберутся восвояси.
– Пойми, у них самые мирные намерения. Они просто изучают, что к чему, – вот и все. У них и в мыслях нет водружать флаг.
– Пока.
– Они хотели бы помочь вам.
– Мы пришли в Африку с такими же лицемерными словами на устах. Ты сам в это не веришь, Энди. Мы противимся колонизации.
– «Мы»? Кто это «мы»? Банда беспризорников, обитающая среди руин мертвого города. – Он указал на керосиновые лампы. – Надолго ли вам хватит керосина? Наверное, вы до сих пор сидите на консервах. Что произойдет, когда кончатся и они? Кто станет ремонтировать дома, когда начнут обваливаться стены?
