Клиффорд Саймак - Всякая плоть – трава
— Вы сказали, есть много разных миров и много разных народов. Это значит — длинная, непрерывная цепь миров и народов?
— Не в каждом мире есть народ. В некоторых никого нет. Совсем никого живого. В других мирах есть живые, но нет разумных. Еще в других прежде жили разумные, но теперь нет. — Он как-то странно повел рукой. — Это очень печально, что случается с разумной жизнью. Она сильно непрочная, она не может оставаться всегда.
— А разумные существа все — гуманоиды?
— Гуманоиды? — неуверенно переспросил великан.
— Ну, такие, как мы. Две руки, две ноги, голова?
— Больше всех гуманоиды, — подтвердил он. — Больше всех — как вы и я.
Сухонький вдруг забеспокоился и стал дергать моего собеседника за жилет. Великан обернулся и замер — воплощенное внимание. Потом вновь повернулся ко мне.
— Очень волнуется, — объяснил он. — Говорит, все здесь больные. Страдает большой жалостью. Никогда не видел столько ужасно больных.
— Да нет же! — воскликнул я. — Он ошибается, больные лежат у себя дома. Тут все здоровые.
— Это не может быть, — сказал мистер Смит. — Он горестно поражен. Может видеть внутри человека, видит — все плохо. Говорит, кто сейчас не больной, очень скоро сделается больной, говорит, внутри у многих болезнь пока спит, может проснуться, у других внутри мусор от прежних болезней, надо выбросить.
— А он может их подправить?
— Не подправить. Полная починка. Тело будет совсем как новое.
Между тем к нам потихоньку придвигался Хигги и за ним еще несколько человек. Большинство оставалось на косогоре, подальше от греха. И понемногу в толпе поднялся глухой говор. Сперва все онемели от изумления, но теперь языки развязались.
— Хигги, — позвал я, — познакомься с мистером Смитом.
— Смотри-ка! — удивился Хигги. — У них такие же имена, как у нас!
Он протянул руку, мистер Смит секунду смотрел на нее с недоумением, потом подал свою, и они обменялись рукопожатием.
— Тот, другой, не может говорить, — объяснил я. — Он телепат.
— Вот жалость! — посочувствовал Хигги. — А который из них врач?
— Маленький, — сказал я. — И еще неизвестно, можно ли назвать его врачом. Похоже, что он чинит людей, они у него получаются как новенькие.
— Ну, — заметил Хигги, — собственно, докторам так и полагается, только это у них не очень выходит.
— Он говорит, мы тут все как есть больные. И хочет всех нас привести в порядок.
— Что ж, очень хорошо, — одобрил Хигги. — Весьма любезно с его стороны. Можно в здании муниципалитета устроить клинику.
— Но ведь по-настоящему у нас больны только доктор Фабиан, Флойд и еще кое-кто. Он пришел лечить их, а не нас.
— Ну что ж, сперва сведем его к ним, пускай он их вылечит, а потом устроим клинику. Раз уж он здесь, мы все попользуемся.
— Если вы придете в соединение со всеми нами, вы можете получать такую услугу, как от него, в каждую надобную вам минуту, — вставил свое слово мистер Смит.
— Про какое соединение он толкует? — спросил Хигги.
— Это чтобы мы впустили на Землю пришельцев и присоединились к другим мирам, их много, и Цветы связали их между собой, — объяснил я.
— А что, в этом есть смысл, — сказал Хигги. — И, наверно, он ничего с нас не возьмет за услуги?
— Как это — возьмет? — спросил Смит.
— Ну — платы, — пояснил Хигги. — Звонкой монеты. Гонорара.
— Эти выражения не постигаю, — сказал Смит. — Но надо все делать скоро, у моего собрата есть пациенты и кроме. Он и коллеги имеют призвание обходить много миров.
— Значит, они — доктора и для других миров? — переспросил я.
— Вы ясно ухватили мое значение.
— Стало быть, время терять не приходится, — сказал Хигги. — Тогда займемся делом. Угодно вам обоим последовать за мной?
— Со рвением! — воскликнул Смит.
И гости вслед за Хигги стали подниматься в гору, потом зашагали по улице. Я побрел было следом за ними, но тут из моего дома с черного хода выбежал Джо Эванс.
— Брэд! — закричал он. — Тебе звонят из Госдепартамента!
Меня вызывал Ньюком.
— Я сейчас нахожусь в Элморе, — сказал он, по своему обыкновению сухо и отрывисто. — Мы здесь вкратце передаем представителям печати то, что вы нам сообщили. Но они требуют встречи с вами, им, видите ли, непременно надо с вами говорить.
— Что ж, я не против. Пускай подойдут к барьеру.
— А я очень против, — с досадой сказал Ньюком, — но они так нажимают, что нет возможности отказать. Я вынужден дать согласие. Полагаюсь на вашу скромность.
— Сделаю, что могу, — сказал я.
— Хорошо. Воспрепятствовать не в моих силах. Через два часа. На том же месте, где мы тогда встречались.
— Ладно, — сказал я. — Надеюсь, я могу привести с собой приятеля?
— Можете, — разрешил Ньюком. — И ради всего святого, будьте поосторожнее!
Глава 22
С понятием пресс-конференции мистер Смит освоился очень легко. Я объяснил ему, в чем тут соль, по дороге к барьеру, где нас ждали журналисты.
— Значит, они — передатчики, — сказал он, еще раз проверяя, так ли понял. — Вы им нечто говорите, а они говорят другим. Переводчики, как я.
— Да, в этом роде.
— Но ваш народ говорит одинаково. Механизм учил меня одному языку только.
— Потому что вам больше и не надо. Но люди на Земле говорят на разных языках. Впрочем, газетчики нужны не поэтому. Понимаете, весь народ сразу не может собраться и выслушать то, что мы хотим сказать. Поэтому задача репортеров — распространять новости.
— Новости?
— То, что мы скажем. Или что скажет еще кто-нибудь. Их дело — сообщать обо всем, что происходит. Где бы что ни случилось, репортеры тут как тут — и сразу сообщают. Держат весь мир в курсе событий.
Смит чуть не пустился в пляс от восторга.
— Как прекрасно! — воскликнул он.
— Что ж тут прекрасного?
— Так изобретательно! Придумать все это! Таким способом один разумный говорит со всеми разумными. Все про него знают. Все слышат, что у него есть сказать.
Вот и барьер, по другую его сторону, на ближайшем клочке шоссе толпятся репортеры. Цепочка их тянется вправо и влево от полосы асфальта. Мы подходим, а фотографы и кинооператоры без передышки нас снимают.
Наконец мы у самого барьера, с той стороны сразу десятки голосов начинают что-то выкрикивать, но тотчас же кто-то наводит порядок, и тогда заговаривает один:
— Я Джадсон Барнс, от «Ассошиэйтед Пресс». А вы, очевидно, Картер?
— Он самый.
— А кто этот джентльмен, ваш спутник?
— Его зовут Смит, — сказал я.
— Он, видно, прямо с маскарада? — поинтересовался кто-то другой.
