Михаил Ахманов - Бойцы Данвейта
Вальдес крепко стиснул его плечо, наклонился и заглянул в темные глаза.
– Я не требую доказательств, Кро. Они мне просто не нужны.
Ладонь Вождя легла на его руку, и он ощутил ответное пожатие.
* * *
Они с Занту сидели в увитой зеленью беседке над морем. С каждой их встречей фантомный океан все больше напоминал земной: зеленоватая нефритовая поверхность, переходившая вдали в нежную синеву, ажурные узоры пены, стайки играющих дельфинов и даже далекие острова в зарослях пальм, маячившие на горизонте. Вальдес не знал, откуда появляются все новые и новые детали; возможно, Занту выбирала их из фильмов, записей или из его рассказов?.. Может быть, прямо из его памяти?.. Но так ли, иначе, с каждым свиданием океан казался все более знакомым, близким и родным. Временами Вальдес ловил себя на мысли, что всматривается в морские просторы, надеясь увидеть свой плавучий островок. Он оживал в его воображении: прибрежные камни и пески, рощица пальм, пара цветущих магнолий, сосна и старый дом в два этажа, веранда на восток, веранда на запад…
Занту держала его ладонь обеими руками, поглаживала, улыбалась, ворковала.
– Люди, Защитники… вы сильные и никого не боитесь, ни хапторов, ни дроми… с вами, с тобой я тоже не боюсь… я видела, как ты сражался… ты…
– Я и мои сородичи многого боимся, только наши страхи другие, чем у вас, – сказал Вальдес. – Я опасаюсь потерять свой остров, боюсь, как многие люди, за своих родных. Кого-то страшат бедность и голод, пугает новый мир, куда пришлось переселиться, спасаясь от тех же голода и бедности… Других терзают воспоминания, тоска по умершим и погибшим, страх перед расплатой, что уготовлена им за грехи, ужас перед смертью… Мир устроен так, Занту, что страхов в нем больше, чем радостей.
Она замотала златовласой головкой:
– Есть страхи и есть Страх… Ваша раса, Сергей Вальдес с Земли, не знает Великого Страха. Вы молоды и сильны – может быть, сильнее всех. – Занту помолчала, прижалась к нему хрупким плечом, и Вальдес, охваченный нежностью, поднял ее и посадил на колени. – У нас есть легенда о том, что свершилось на заре времен, когда свет был отделен от мрака и звезды начали собираться в галактики. Тогда меж Владык Пустоты случился спор, кто из них самый могущественный и мудрый, и решили они, что каждый создаст одну породу живых разумных тварей, и поселят их всех в одном-единственном мире, а затем посмотрят, кто из них окажется победителем. И сотворили Владыки разные существа, хищных лльяно и грозных хапторов, могучих дроми, мудрых даскинов, неуловимых сильмарри, айхов, шадов, кайтов, кни'лина и тысячи иных, а один сотворил род земных людей. И по прошествии времен все иные были повержены людьми, истреблены и развеяны пылью. Тогда Владыка, сотворивший их, сказал: «Я сильнейший и мудрейший!» Но другие с ним не согласились и решили продолжить игру, расселив разумных тварей по разным звездам и галактикам. Спор Владык идет до сих пор, и мы в нем участники, но о том, кто одержал победу на заре времен, не забыто.
– Для Саваофа очень лестная история, – сказал Вальдес. – И для Аллаха, Зевса, Будды и Амона.
– Кто они?
– Земные боги. Вернее, ипостаси единого бога, того Владыки Пустоты, который создал нас на гибель прочим расам. Кстати… – Он наклонился к Занту, словно хотел погрузиться в ее синие бездонные зрачки. – Кстати об этих Владыках, милая. Ты смотрела запись моей беседы с хаптором?
– Да.
– Верно ли то, что он сказал? Что существуют Владыки Пустоты и что лоона эо знают, как с ними связаться?
Глаза Занту потемнели:
– Многие расы служили нам, охраняя наши миры и наш покой. Не видя лоона эо, не зная, как мы живем, они сотворяли легенды о нас, а у всякой легенды есть свойство казаться правдой, если прошли тысячелетия и ее повторяют из века в век. Своя легенда у хапторов, своя у дроми, и у вас, люцей, тоже будет своя. – Она вздохнула и теснее прижалась к Вальдесу. – Может быть, о человеке, полюбившем женщину лоона эо и одарившем ее нежданным даром. Но если бы…
– Если бы?.. – повторил Вальдес, когда молчание затянулось.
– Если бы существовал Владыка Пустоты, то я, на месте хапторов, не искала бы с ним встреч. Владык лучше не беспокоить.
Еще одна фантазия, решил Вальдес, но эту мысль тут же догнала другая. Не все в фантазиях Занту являлось сказкой или игрой воображения – ведь о Светлой Воде она сказала чистую правду. Подумав об этом, он улыбнулся:
– Мой друг мзани тебя благодарит. Я передал ему твои слова, и он успокоился.
– Я рада. Я ощущаю его ментальное поле. Он… – Занту на миг прикрыла глаза, – он особенный мзани. Почти во всем подобен человеку.
– Он больше человек, чем я, – сказал Вальдес. – Он прожил с нами тысячу лет и знал моих предков. Он любил земную женщину, и она была с ним счастлива.
Занту подняла к нему грустное личико:
– Жаль, что я не могу подарить тебе такое же счастье, Сергей Вальдес с Земли. Ты, должно быть, уже понял… у лоона эо нет тех органов, которые… – Она сделала паузу, потом с решимостью продолжила: – Тех, что есть у людей, у хапторов, кни'лина. Мы другие. В чем-то похожие на вас, в чем-то – нет.
– Но как же вы рожаете детей? – пробормотал Вальдес в некотором ошеломлении.
Она взяла его руку, просунула под одежду. Пальцы коснулись нежной кожи живота, упругого, ровного и гладкого, как боковина фарфоровой чаши. Внезапно мышцы Занту напряглись, и Вальдес почувствовал под рукой небольшую припухлость, что-то вроде шрамика, тянувшегося чуть ниже талии. Он был довольно длинным, не меньше ладони.
– Это край родильной сумки, – сказала Занту. – Когда дитя готово увидеть тьму и свет, сумка раскрывается, и ребенок ползет к моей груди. Мы выкармливаем своих детей. В этом мы на вас похожи.
– У тебя уже были дети?
– Нет. Я… – Голос Занту дрогнул. – Так получилось, что мне запретили их иметь. Хотели запретить, но я…
Ещё одна тайна, подумал Вальдес, гладя ее поникшую головку. Некая истина прорастала в нем, пробивалась как нерожденный младенец, напоминавший своим шевелением, что он готов увидеть тьму и свет. Вот Кро Лайтвотер, чуждое создание, способное менять обличье, но ставшее человеком, ставшее другом для него, Вальдеса… Вот Занту, не человек, его возлюбленная… Не значит ли это, что ощущения близости, приязни и даже любви не зависят от телесных форм, от облика, физиологии? Что любовь нечто большее, чем всплеск гормонов и соитие плоти? Что можно любить по-другому, чем принято издревле на Земле, так, что различие тел не будет помехой?
Он размышлял об этом, погружаясь в светлые бездны, куда его вела Занту.
АСТРОИД. Космическое поселение лоона эо, выполненное из неизвестного материала, способного поглощать энергию центральной звезды, Лимба и других источников, преобразуя ее в различные промышленные формы. Астроиды обычно выполнены в форме эллипсоидов и достигают 40–80 км в длину и 20–30 км в ширину и высоту. Их нижняя часть, обращенная к планете, заполнена слоем грунта и имитирует определенный тип ландшафта: лес или тропические джунгли, холмистую лесостепь, горный пейзаж, прибрежную местность с утесами или песчаными пляжами, остров в океане и так далее. Несмотря на разнообразие этих конструкций, между ними есть нечто общее: обязательный водоем (озеро, замкнутый кольцом водный поток, прибрежная морская полоса); обилие зелени (не совсем верный термин – часть растительности имеет алую, бордовую, золотистую, синеватую и другие окраски); наличие транспортных магистралей и пешеходных дорог; внешние порты для космических кораблей. Пейзаж, представленный в астроиде, иногда расширен за счет голографических картин, а верхняя часть купола имитирует небо с регулируемым суточным циклом. Примерно четверть территории отводится для поселения; гравитация составляет от 0,2 до 0,3 «же».
