Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Есть одиночество духа, которое переносится намного тяжелее, чем одиночество тела. За все годы, которые я прожила в Норстатте, я нашла только двух людей, которые привлекли меня. Когда я пришла в Норстатт, монахиня Алюзан была уже женщиной средних лет. Она тоже держалась несколько поодаль от остальных. Жизнь ее была посвящена травам, из которых она потом приготавливала порошки, мази и настойки, исцеляющие, успокаивающие и освежающие. Ее познания были широко известны, и сражающиеся в горах отряды часто присылали к ней своих самых быстрых курьеров, чтобы попросить у нее средства для заживления ран, от лихорадки и ревматизма, который постоянно мучил людей, в любую погоду и в любое время года живущих под открытым небом.
Встретив меня в Норстатте, она пристально поглядела на меня, словно рассматривая только что найденную траву, а потом взяла к себе на службу. И сначала это было все, что мне было нужно, потому что я была слишком усталой, чтобы учиться, а душа моя изголодалась по работе. И несколько следующих лет я была этим вполне довольна.
Однажды, когда я работала в саду, выпалывая сорную траву, произошло нечто, нарушившее мою размеренную жизнь, заполненную учением и работой. В саду громко гудели пчелы на цветах, но внезапно я услышала звук, сначала ушами, а потом в голове. Что-то шевельнулось в моей памяти, но я не смогла осознать, что это было.
Звук этот словно невидимым канатом тянул меня вперед. Я встала и прошла через арку ворот во внутренний садик, который использовался только для отдыха; садик с фонтаном, прудом и множеством цветов в любое время года. Там стояла скамейка, наполовину на солнце, наполовину в тени, и на ней сидела одна из монахинь, закутанная в шаль, хотя день был очень теплым. Эта старая монахиня очень редко покидала свою келью и была легендой среди молодых девушек, живущих в монастыре.
Лицо под капюшоном было маленьким и бледным, но глубокие старческие морщины виднелись только в уголках её глаз и вокруг рта. Еще по лицу разбегались маленькие морщинки, такие, какие возникают во время смеха. Руки ее были искривлены от старости и неподвижно лежали на животе. А на ладони сидела маленькая ящерка, подняв блестящую головку и вытаращив на нее свои искрящиеся глаза, словно они вели друг с другом безмолвную беседу.
Она все еще глядела на ящерку, но гудение в моей голове смолкло. Потом она тихо сказала:
— Приветствую тебя, дочь моя. Сегодня великолепный день.
Так мало слов, но прозвучали они так добро, что я приблизилась и опустилась на скамейку рядом с ней. Так я познакомилась со старой аббатисой Мальвиной, и она тоже стала обучать меня. Но её знания касались не растений, а летающих, четвероногих и ползающих животных. Правда, аббатиса уже находилась на закате жизни, и она была моей наставницей очень недолго. И только она одна во всем Норстатте знала мою тайну. Я не знаю, чем я выдала себя, но она не выказала никакой неприязни, когда заметила, что я могу иногда воспринимать то, что скрывается в какой-нибудь вещи. Когда я увидела ее в последний раз, она лежала в постели, и её тело, сковывавшее такой свободный дух, не могло уже больше двигаться — она задала мне вопрос, чего прежде никогда не делала. Но что я могла вспомнить, кроме корабля Ализона? И когда мне стало известно, что я отличаюсь от остальных людей, с которыми жила до сих пор? Но я ответила на ее вопрос так подробно, как только смогла.
— Ты очень умна для своего возраста, дочь моя, — проговорила она тогда своим слабым голосом. — Это заложено в твоей природе. Недоверие охраняет нас от того, чего мы не понимаем. Я слышала рассказы о стране за морем, где некоторые женщины имеют способности, далеко выходящие за рамки обычного. И также я слышала о том, что этот народ считает Ализон своим врагом и преследует его так же, как эта свора собак из Ализона преследует нас. Очень может быть, что ты принадлежишь той, другой расе, и ализонцы по какой-то причине взяли тебя в плен.
— Пожалуйста, мать аббатиса, — возбужденно обратилась я к ней, — скажите, где находится эта страна? Как я могу…
— Найти путь туда, дочь моя? Нет никакой надежды попасть туда, и ты должна смириться с этим. Если ты отважишься отправиться туда, ты снова можешь попасть в руки ализонцев, и ты погибнешь самой худшей и далеко не быстрой смертью. Не омрачай свои юные годы напрасным стремлением. Всё происходит по воле того, кто Зажигает Пламя. Всё, что тебе положено, ты получишь в свое время, — глаза ее улыбнулись. — Я говорю это при Пламени: придет то, что заполнит пустоту в твоей жизни.
Но это было сказано три зимы назад. С окончанием войны в стенах Норстатта все пришло в движение. Вскоре приехали Лорды, чтобы забрать своих жен, сестер и дочерей. Потом настало время свадеб, и теперь возбуждение царило даже в маленьких комнатушках под колоколообразной башней.
Свадьба — я думала о ней, как о Великом Таинстве. Теперь пришло время, и Великое Таинство началось.
В первые весенние дни Года Грифа между Лордами Верхнего Халлака и Всадниками-оборотнями был заключен договор. Жестоко притесняемые ализонцами, преследуемые ими, боясь каждой тени, гонимые ненавистью и отчаянием, Лорды назначили встречу в соляных дюнах, чтобы заключить договор со Всадниками.
Те Всадники, которые пришли говорить с Лордами, имели человеческий облик, но они не принадлежали к человеческому роду. Они были великолепными бойцами, сильными, мужественными людьми, или существами, которые пришли из диких земель на северо-востоке, и все их сильно боялись, хотя они никому не сделали ничего плохого и не захватывали ничьих земель. Сколько их было, не знал никто, но было известно, что они обладали знаниями, которые намного превосходили человеческие.
Оборотни, колдуны, волшебники… они были всем этим и даже больше. Но уж если они принесли присягу, то были лояльны и верны ей несмотря ни на что. И теперь они вместе со своими предводителями были готовы сражаться за права Верхнего Халлака.
Война продолжалась на протяжении Года Огненного Дракона и Года Шершня, пока ализонские силы не были сломлены и полностью разбиты. Из-за моря больше не приходил ни один корабль, чтобы доставить продовольствие и припасы людям Ализона. Последний их морской порт на побережье был захвачен; их крепости превратились в смрадные руины, и ализонцы, высадившиеся на берег моря, были уничтожены.
Теперь наступал новый год, Год Единорога, и Лорды Верхнего Халлака должны были выполнить свою часть договора со Всадниками, как те выполнили свою часть. Всадники обязались выполнить две задачи: они должны были помочь Лордам бороться за освобождение страны, а потом они должны были покинуть степь, попутно освобождая её от остатков банд ализонцев, и оставить её в полное распоряжение людей.
