Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– За ними присмотрят, – отрезала она в ответ на просьбу Велича-младшего, – и город покажут. К тому же вечером лучше не показываться в клубы всей компанией, их могут принять за «херувимов».
– За кого? – озадачился Ясен.
– Ты уже понял, что у нас женщин больше и они везде занимают главные посты. Мужчин меньше, и они считаются слабым полом.
Ясен скептически хмыкнул, и Истома гневно выпалила:
– Да, слабый пол! Мужчины все неженки и меланхолики, а часть из них вообще «херувимы», то есть мужчинки для удовольствий, простихомики.
Ясен посмотрел на неё недоверчиво.
– От слова «хомо»?
– От слова «проститутка». В прошлые времена девушки продавали себя и назывались проститутками. Ты этого не знал?
– Читал. Но и мужчин-проституток тогда было полно, особенно среди политиков и чиновников.
– Это другое. Ладно, давай сменим тему. В какой клуб пойдём?
– В какой хочешь.
– Тогда в «Молли Гвинс». Там сегодня грандиозное шоу «Танцы с уродами».
И они пошли в шоу-клуб «Молли Гвинс», а потом в другой – «Офигенос», где Ясен с отвращением и содроганием посмотрел на «супербои» девушек в корытах с грязью и фекалиями, и в третий клуб – «Айвозборн», где в шоу «Звёзды на сковороде» выступали знаменитости Брюссельгея вместе с артистами эстрады. Их заставляли петь и плясать на постепенно раскаляющейся жаровне, и побеждал тот, кто выдерживал большую температуру.
Закончился поход землянина и геянки поздно ночью, когда он перестал воспринимать действительность.
Они вернулись в дом-крепость Миличей, гостя взяли под белы руки, сунули в белое сверкающее помещение, где стояла круглая прозрачная кабина под названием «душ». Ясен с неизъяснимым наслаждением искупался, встал под поток тёплого воздуха, струящегося из зарешечённого отверстия в потолке. Полотенец нынешняя цивилизация Геи не знала, только салфетки, поэтому тела здесь после мытья сушили тёплым воздухом.
И в этот момент его обняли сзади, горячие ладошки легли на грудь, к спине прижалась упругая женская грудь, затылок оглушил быстрый огненный поцелуй – и все ощущения пропали, будто их и не было, будто в душевой никто не появлялся, и всё ему почудилось.
Ясен запоздало обернулся.
Дверь была на месте. Но кожа ещё помнила прикосновение женского тела, а затылок – теплоту губ, и по воздуху растекался тонкий аромат незнакомых духов.
– Истома…
В голове развернулось видение: цветущий луг, река, солнышко в зените, слепой дождик, а по лугу бежит босоногая девчонка, протягивает руки и зовёт…
– Истома, – повторил он, улыбаясь.
На сердце легла нежность, какой он раньше не испытывал. Пришла пугающая мысль: неужели с ней придётся скоро расстаться?!
Ясен послал в никуда ответную улыбку, палец на губах, букет цветов и уже не удивился, получив в ответ поцелуй и дразнящий лукавый синий взгляд из-под густых ресниц. Истома умела разговаривать на псилинге, принимая и посылая менто – на её языке, и вела себя с непосредственной откровенностью, но он к таким играм не привык.
«Доброй ночи», – послал он сдержанное пожелание.
«Приятных снов, сын Предтечи», – прилетел нежный ответ.
В спальню к нему, чего он боялся и одновременно желал, Истома не пришла. И уснул он почти мгновенно…
– Где блэкбран? – раздался голос Истомы.
Ясен очнулся от воспоминаний. Его ответа ждал весь отряд: трое дебрян и четыре геянки вместе с Истомой. Она, конечно, могла воспользоваться рацией, но то ли проверяла его, то ли на таких расстояниях рация не работала.
В Брюссельгее земляне пробыли двое суток. На следующий день Ясен снова встретился с Гораном, Ванессой и разидеем Алонсо, прочитал два фрейма и до вечера беседовал с учёным, получившим информацию, о которой он и не мечтал. Особенно его интересовали сведения о Тартаре и удивительная история двух Конструкторов, развёртку первого из которых инициировали косморазведчики в двадцать третьем веке, а второго – файвер Кроули, замысливший создать «подругу» для первого Конструктора.
Ясен и сам постоянно возвращался мыслями к этой теме, находя в ней всё больше и больше интересного.
– У меня крепнет мнение, – сказал ему на прощание Алонсо, – что целью Архитекторов нашего Метагалактического домена было создание совсем иных разумных систем, базирующихся на невероятно сложных логиках и этиках, а вовсе не людей. Мы появились случайно.
– То же самое говорит и мой учитель, – сказал в ответ осоловевший за день Ясен. – И ещё он говорит, что промысел Абсолютного Игрока ему всё равно непонятен.
– Это правда, – задумчиво кивнул разидей.
Ясен ощутил повисшую паузу – все смотрели на него – и поймал наконец слабый отражённый пси-импульс.
– Блэкбран движется по дуге к правеку, огибая Гею-Гору. До него около семисот километров по прямой.
– Значит, он всё-таки пытается нас преследовать, – заметила Истома. – Плохо, если он сядет нам на хвост.
– Он и так сидит и движется быстро.
– В таком случае останавливаться будем реже. Вперёд?
Ясен кивнул, и отряд устремился прочь от тающей в воздухе Геи-Горы, опоясанной кольцом Брюссельгея по всему её периметру.
О том, что столица геянской империи представляет собой практически сплошное кольцо длиной шесть с лишним тысяч километров, Ясен не знал, а когда Истома сообщила ему об этом, не поверил. Границы Дебрянской общины были намного скромнее. Однако после недолгого размышления он пришёл к выводу, что жители планеты-мегаполиса вполне могли построить город-кольцо, спустившись с Геи-Горы на Великую Равнину. Их были сотни и сотни миллионов. В то время как дебрян насчитывалось от силы полтора миллиона человек, и даже самая многочисленная земная община – китайская – не намного превышала её по численности.
Проехали мимо череды наклонных стен, увенчанных острыми штырями.
Теперь Ясен знал, что это не остатки крепостных стен, как можно было предположить, а укрепрайоны с подземными базами, призванными обезопасить империю от набегов агрессивных представителей «неизвестных негуманоидных цивилизаций». В первую очередь имелся в виду Тартар, посланники Конструкторов и Фундаментальных Агрессоров, во вторую – кайманолюди, немоиды (геяне уже встречались с этой разновидностью разума) и прочие гоминоиды, жаждущие пограбить и попользоваться благами геянской цивилизации.
Штыри на стенах олицетворяли собой не только острые зубья, препятствующие доступу к стенам лазутчиков, но и электрические разрядники большой мощности. Правда, Истома похвасталась, что на смену электроразрядникам идут плазмоны – генераторы плазменных струй, и недалёк день, когда вслед за ними Гея подойдёт к производству антиматов – излучателей антиматерии.
