Алексей Фомичев - Спаситель по найму: Преодоление
— И где теперь их мятежные души?
— Да при них же. Нечего народ привлекать. Дал по щелбану и ушел.
Кир покрутил головой, словно оценивая, верно поступил друг или ошибся. Потом изрек:
— Ну и ладно!
— А ты как здесь? Дрых напропалую?
— Ну да, как же. Я успел и газетку почитать, и с барменом поговорить. Правда, тот не особо болтлив, но от дармовой выпивки отказываться не стал. Ну и немного развязал язычок.
— На тему?
— Изобилие полиции в городе и перспектива поиска убийц канцлера. Самые насущные темы дня!
Герман бросил взгляд на газету.
— Это я потом прочту. А пока двигаем отсюда. Запасов хватит на несколько дней. Можем ехать без перерыва.
— Да нам и ехать-то не так много осталось.
Друзья быстро собрали вещи и вынесли их во двор. Сходили за лошадьми, оседлали их. Потом погрузили поклажу на седла. Герман рассчитался за номер, отдал ключ.
Наемники покинул двор мотеля и взяли курс к ближнему выезду из города.
Пост полиции они миновали благополучно. И здесь стражи порядка почти не обратили внимания на жрецов, даже не трогали их вещи. А вот всем мужчинам в возрасте от двадцати до сорока уделяли пристальное внимание. А также тем, у кого были винтовки и ружья.
Отъехав от города на несколько километров, наемники свернули на проселочную дорогу, что шла вдоль леса. По ней обычно ездили жители лежащих к востоку от Орта поселков.
Дорога была малолюдна. И пролегала в тени деревьев, что весьма кстати в теплый день.
Наемники уже расслабились после города и хотели было отыскать удобное местечко, чтобы перекусить. Но на повороте дорогу им перегородила стоящая поперек телега.
Расслабленность и веселье разом слетели с землян. Они достали револьверы и стали внимательно смотреть по сторонам, вполне логично считая, что угодили в засаду.
Но вокруг было тихо. Зато за телегой явно кто-то кричал, стонал и, похоже, плакал. Наемники пустили лошадей вперед медленным шагом. Сами готовые в любую секунду слететь с седла и стрелять на поражение.
Кир ехал чуть впереди. Ему первому и открылась картина за телегой.
На обочине, на грязном покрывале лежала маленькая девочка. Рядом с ней суетились две женщины, а чуть в стороне стоял мужчина среднего роста. Все в обычной сельской одежде. Оружия не видно.
Внимание взрослых было сосредоточено на девочке. Кир видел только ее лицо. Искаженное болью, в слезах. С прокушенной губы капала кровь.
Мужчина оглянулся на стук копыт, поднял бледное, полное страдания лицо.
Подъехал Герман, обогнул мужика и подвел коня ближе к ребенку. Кир проследовал за ним. И увидел девочку целиком.
У ребенка сломаны обе ноги чуть ниже колен. Переломы открытые, кровь залила покрывало.
— Что случилось? — спросил Герман.
Ближняя женщина повернула голову и, давясь от рыданий, сказала, что ее дочка заигралась и попала под колеса телеги. А взрослые не успели остановить лошадей.
Кир насупился. После случая в Степи он дал зарок не лезть с помощью, что бы ни произошло! Но здесь маленький ребенок страдает от дикой боли. Оставить его в таком состоянии?
Он смотрел на красивое, но искаженное болью лицо ребенка, на ясные, полные слез глаза, а потом покосился на друга. Пожалуй, придется сделать исключение.
Пока Кир осматривал ноги девочки, Герман и отец несчастной разожгли костер, вскипятили воду. Потом Герман помогал Киру. Вкололи промедол, вправили сломанные кости, очистили раны. Промыли их. Кир уложил ноги в лубки, зафиксировал. Вколол еще пару уколов: противостолбнячный и укрепляющий.
Боль немного отпустила девочку, и она заснула. А обрадованные родители бросились целовать спасителям руки и предлагать деньги.
— Никаких денег! — поднял руку Кир. — Вашей благодарности вполне достаточно! Ребенка покажите врачам, пусть осмотрят. Ухаживайте за ней и хорошо кормите! Ясно?
Женщины и мужчина наперебой стали заверять, что все сделают, как сказано. И что они будут благодарить богов за спасение родной кровиночки.
— Пусть Хранитель одарит вас благосклонным взором! — ответил уже привычно Кир. Потом подмигнул Герману: — Сваливаем.
— Не осуждаешь? — спросил он через десять минут.
— Нет, — покачал головой Герман. — Жрецы помогли ребенку. Ну и что? Такая у них работа — страждущим помогать. А девочку жалко.
— Лишь бы не проболтались в городе.
— Да пусть говорят! Кто обратит внимание?
Герман говорил почти искренне, и только в глубине души царапала мыслишка, что лучше бы до мыса доехать сосем без приключений, даже со спасенными детьми.
Донос мелкого осведомителя шел по инстанциям медленно, со скрипом. Его и продвигали только потому, что он имел кое-какое отношение к делу номер один — убийству канцлера.
Вот так тихой сапой он и дополз до аппарата начальника розыскного отдела. Отдел был создан в вечер убийства. Исполнять обязанности поставили легата Эвенару. И только потому, что он уже занимался розыском двух неизвестных. Видимо, высокое руководство решило так: неудачу с поиском спишем, если найдет убийц. А если нет — ответит за все сразу.
Эвенара, не будь дураком, конечно догадался о рассуждениях руководства. Но поделать ничего не мог. Он и так висел на волоске.
Его сборная команда, усиленная сотрудниками других департаментов, искала во всех направлениях. Круглосуточно, без перерывов и отдыха.
Сквозь густые сети поиска просеивали сотни человек в день. Столько же проверяли донесений от агентов, осведомителей и добровольных помощников. Как всегда больше девяноста процентов информации — вода. Но пропустить хоть одно сообщение смерти подобно.
Двое суток поиска ничего не дали. Легат знал, что именно в первые часы и дни можно ожидать результата, потом шансы на успех станут резко падать. И к исходу вторых суток он уже оценивал свои шансы выйти сухим из воды как один к ста.
То самое донесение осведомителя Эвенара просматривал лично только потому, что взял последнюю сводку сам, а не послал помощника. Скупые строки описания, составленные не очень-то грамотным человеком повествовали о некой девочке, спасенной странствующими жрецами братства Хранителей.
Банальная картина — спасенный ребенок! Скольким детям и взрослым помогают служители культов, правда, не всегда успешно. Но что из этого? Ага, осведомитель пишет, что жрецов было двое. Ехали из Орта на север. Оба высокие, плечистые. Выправка армейская. Поведение уверенное, тон властный. Лечил ребенка один из них, второй помогал. Использовали некие препараты, никому не знакомые. Даже лекари в городе, когда осматривали ребенка, не смогли опознать препараты по описанию.
