Ник Перумов - Череп в небесах
А над ней, можно сказать, любимой-родной мёртвой головой, помещалась ещё одна, незнакомая: коронованный змей, вцепившийся в свой собственный хвост. Часть из дивизии «Totenkopf», но что за второй герб? Раньше за полками своих собственных эмблем в новом рейхсвере как-то не водилось.
– Лежать, не шевелиться! – на всякий случай предупредил я ребят, а то Костя уже примеривался, ловя в прицел головной танк. А ну как у мальчишки не выдержат нервы? Офицера в люке он, конечно, уложит, а потом?..
Колонна приближалась; чуть ли не с головой засыпанные землёй, мы лежали в глубокой воронке шагах в пятидесяти от шоссе, на самом краю того, что некогда было лесом.
Имперцы двигались уверенно, если не сказать нагло. Из люков торчали высунувшиеся по пояс фигуры; не все даже потрудились надеть броню. Похоже, моя бывшая дивизия уже никого и ничего не боялась. Решили, что последние защитники полегли у Владисибирска?
…И лишь когда колонна подошла совсем близко, я разглядел выведенную готическим шрифтом полукруглую надпись над щитами с черепом и коронованным змеем: Tannenberg.
…Хотя, собственно говоря, что я удивляюсь? Раз уж сюда не побрезговали перебросить 1-ю мотодивизию, почему «Танненберг» должен оставаться в стороне? Вполне возможно, что имперский Генштаб счёл вероятности солдатских сантиментов пренебрежимо малыми. И, если здесь вся 3-я десантная дивизия «Мёртвая голова», отчего бы не прибыть сюда и до сих пор приписанному к ней, хотя и отдельному полку?
Ну что ж, видать, новокрымчане всё-таки запугали имперцев. В бой пошли настоящие войска, не каратели. Этим, думаю, и объяснялся убийственный огонь…
А «Танненберг» изрядко укрепили. По крайней мере, в моё время танков мы не имели. Были чисто десантной частью, а теперь гляньте на этих красавцев!
За танками тянулась длинная вереница БМД и БМП вперемешку со штурмовой артиллерией и мобильными комплексами УРО.
Я оглянулся на ребят. Перемазанные, в разодранных кое-где штормовках… и, конечно, уже готовые к последнему бою. Но, с другой стороны, «Танненберг» нужен мне. Что ж, мне не привыкать к роли «предателя».
Передовые танки грохотали совсем рядом, когда я медленно выпрямился. Выпрямился с поднятыми руками.
Что-то сдавленно выкрикнула Инга. И я успел пинком ноги вышибить винтовку у Костика, всерьёз решившего выполнить положение приказа о безусловном уничтожении предателей, паникёров и тому подобных личностей.
Нас заметили. Колонна не замедлила ход, но одна из БМП вдруг резко вильнула в сторону (насколько это можно сказать по отношению к тяжёлой гусеничной машине), и по пояс высунувшийся из башенки штабс-ефрейтор откинул тонированное бронестекло шлема.
Микки! Ну, конечно же, Микки Варьялайнен! Дослужившийся до штаб-ефрейтора Микки, уставившийся на меня, словно на привидение. БМД резко встала, и мой недавний подчинённый спрыгнул наземь.
– Господин лей… Руслан… – он явно не знал, как ко мне обратиться. Для всех в «Танненберге» я числился в длительной командировке.
– Всё в порядке, это я, Микки, – ответил я по-имперски. – Где командир? Валленштейн? Мне надо срочно к нему.
– Так точно, герр лейтенант, – финн вытянулся, окончательно решив для себя мою принадлежность. – А кто это с вами?
– Местные ребята. Их надо будет накормить, дать еды и медикаментов на дорогу и отпустить восвояси. Они мне здорово помогли.
Спрыгнувшие следом за Микки трое солдат опустили направленные на Ингу и Костика стволы. Ребята наблюдали за мной совершенно безумными глазами.
– Я знаю, что делаю, – сказал я им по-русски. – Разрядите винтовки. Отдайте патроны.
Костя и Инга повиновались, двигаясь точно во сне.
– Залезайте на броню, – распорядился я. – И не бойтесь. Всё будет в порядке.
Инга послушно полезла на боевую машину, а вот Константин, похоже, потерял голову. Метнулся, как заяц, в сторону и, наверное, попал бы под пулю, не перехвати его Микки.
– Костя! Спокойно! – опять же по-русски выкрикнул я, но мальчишка бился в истерике, пока его не скрутили двое незнакомых мне солдат «Танненберга».
– Отвечаешь мне за них, штаб-ефрейтор, понятно? – как можно внушительнее произнёс я.
– Так точно, господин лейтенант, понятно!
– Теперь дай мне провожатого к Валленштейну.
– Слушаюсь! Эй, Бенда! Останешься с господином лейтенантом. Я сейчас передам по команде…
Бенда остался стоять рядом со мной, а БМД Микки взревела мотором и, набирая ход, стала обгонять колонну по обочине, возвращаясь к своему месту.
…Оберст-лейтенант Иоахим фон Валленштейн редко прибегал к услугам большого штабного броневагона, настоящего трейлера на гусеницах, предпочитая лёгкие джипы. Вот и сейчас, обгоняя казавшуюся нескончаемой колонну техники «Танненберга», его машина промчалась по обочине и лихо затормозила прямо передо мной. Я поспешно вытянулся.
Оберст-лейтенант не изменился, разве что глаза запали от недосыпа и лихорадочно блестели. Он принял мой салют по всей форме.
– Благодарю за отличное выполнение задания, господин лейтенант. И… добро пожаловать домой в «Танненберг». Мы теперь уже не полк, мы теперь настоящая бригада, – он улыбнулся одними губами. – Прошу, садитесь. Нам о многом надо поговорить. Ради такого случая и в этом гробу проехаться можно, – пошутил он, когда рядом с нами сбавил ход штабной трейлер.
Мы заскочили на подножку. Бронированная дверь отворилась – и мне прямо в глаза посмотрела не кто иная, как Гилви собственной персоной. Гилви, в полевом камуфляже, с парой ярко-зелёных нашивок шарфюрера (ого! очередное повышение!) на левом рукаве. Глаза её расширились, она совсем не по уставу прижала обе ладони лодочкой к низу лица, а потом вдруг бросилась мне на шею.
– Спокойно, dame Scharfuhrer, – не без ехидства заметил Валленштейн у меня из-за спины. – Может, позволите мне подняться, а потом уже будете проявлять пылкие чувства?
Красная, как мак, Гилви поспешно отскочила. Валленштейн следом за мной поднялся на подножку бронированного левиафана.
Я знал, что увижу внутри. Плотно упакованные в вертикальные консоли электронные блоки, голографические установки панорамного моделирования, дисплеи, отражавшие обстановку в режиме реального времени, бесконечные вычислители, шифровальные устройства, передатчики и так далее и тому подобное. Я удивился – почти все, кто сидел у экранов, оказались девушками.
Гилви вихрем выскочила из заднего компартмента, уже не в камуфляже, а в чёрной «повседневной» форме, на правой петлице – сдвоенные руны на левой – косая полоска и одиночная «розетка» шарфюрера.
– С благополучным возвращением вас, господин лейтенант, и, конечно же, с успешным выполнением задания командования!
