Галина Полынская - Патриций
– Ну, не знаю, может он на тебя косо посмотрел?
Алмон сделал движение, словно хотел подняться с кресла, и Макс тут же прикрикнул:
– Э-э-э! Держи себя в руках! Граждане, уверяю, у него с головой не все в порядке, наверняка развилась какая-нибудь мания преследования!
– У волков мании преследования не бывает, – отрезала Терр-Розе, холодно глядя на Макса.
– А сам-то ты где был? – спросил Алмон. – Я все оставил на авторежиме и ушел спать, так что это мог сделать ты, хотя бы из зависти к Дэну. Ты же завидуешь ему, не так ли?
– Не до такой степени, чтобы убивать его. Я все время находился в кают-компании, убирал свинство, которое вы там оставили, потом пришла Ластения. К тому же, я совершенно не умею обращаться со всеми этими кнопками, – Макс кивнул на пульт, – если бы я полез сюда, то непременно что-нибудь сломал или взорвал, так что я исключаюсь.
– Ну зачем кому-то понадобилось убивать Дэна? – Ластения переводила взгляд с одного лица на другое. – Зачем?
– Так, – продолжил Макс, – давайте выяснять, кто и где был в момент совершения преступления.
– А на каком это основании ты взял на себя роль дознавателя?! – взвилась Терр-Розе.
– На том основании, что я единственный, который точно во всей этой истории не виноват. Я находился в кают-компании до тех пор, пока туда не пришла Ластения, разыскивавшая потерпевшего. Ее, пожалуй, тоже можно исключить. Если бы Ластения хотела избавиться от мужа, она могла бы его отравить или, в крайнем случае, подать на развод, правильно я говорю? Хотя, в принципе, ничего нельзя утверждать наверняка – женская психика чертовски непредсказуема.
– Ну, хватит! – сказал Сократ. – Так мы вообще неизвестно до чего договоримся. Закончится тем, что мы друг в друге станем видеть убийцу и каждый начнет следить за своим соседом.
– Правильно, – кивнула Терра, – лично я буду следить за Максом, каждодневно, круглосуточно, ежеминутно!
– При ближайшем рассмотрении любой, даже абсолютно невиновный человек может показаться опасным и подозрительным, – вздохнул толстяк. – Значит, Макс был в кают-компании, ты, Алмон, говоришь, сразу спать пошел?
– Ну да, примерно через пару минут после того, как Дэн уехал на лифте. Когда Ластения пришла меня будить, я спал как убитый.
– Пожалуйста, – вздрогнула девушка, – хватит об убийствах!
– Терра, ты где была, подозрительная моя?
– Как где? – вскинула брови королева. – В своей постели, разумеется, где же еще? После ужина я прямиком отправилась в каюту, потому что здесь вообще невозможно нормально отдохнуть, и я страдаю хроническим недосыпом! Не мудрено, что у Анаис постоянно болит голова! Это же летающий кошмар, а не крейсер!
– Кстати, – Сократ перевел на нее взгляд, – а где Анаис?
* * *– Дракула, – Палач поудобнее устроился в кресле, положив ноги на стоявший рядом столик из розового дерева, – тебе не кажется, что Патриций что-то важное от нас скрывает?
– Не знаю, – вампир бросил на него удивленный взгляд. – С чего ты взял?
– Да так, наверное, просто мои домыслы. Кстати, ты не знаешь, куда подевалась Анаис? Что-то ее не видно.
– Соскучился? – усмехнулся вампир. – Женишок!
– Прекрати! – страдальчески скривился молодой человек. – И почему только Патриций так сразу разрешил на ней жениться?
– Может, потому, что ему глубоко безразлично? – Дракула с трудом выбрался из недр своего кресла. Догорающий огонь в камине отбрасывал на его белое лицо дрожащие багровые блики. – Тебе не кажется, Палач, что Патриций какой-то не такой с тех пор, как вернулся во Дворец?
– О чем ты?
– Так, ни о чем…
* * *– С тех пор, как она ушла из кают-компании с разболевшейся головой, я ее больше не видел, – ответил Алмон.
– Вдруг с нею что-то случилось, – забеспокоился Макс. – Пойдемте, проверим.
Друзья поднялись на третий уровень, Алмон негромко постучал в каюту С-12 и прислушался. За дверью царила тишина.
– Анаис! – он постучал погромче. – Анаис, это я, Алмон, ты меня слышишь?
– По-моему, ее там нет, – Терр-Розе распахнула дверь.
Анаис спала. Услышав шум, она открыла глаза и подняла голову.
– Что случилось? – ее голос звучал сонно.
– Анаис, ты все время здесь была?
– Да, – она приподнялась и села. В глазах девушки появилось удивление. – А что?
– Нет, ничего, – Алмон собрался выходить, но остановился в дверях и обернулся. – Ты все время спала и никуда не выходила?
– Да нет же. Что произошло?
– Ничего особенного.
– И тебя не разбудил вой тревоги? – поинтересовался Сократ.
– Нет, я выпила снотворное и спала крепко. Вы расскажете, наконец, что произошло? Причем тут тревога?
– Уже все нормально, так, были небольшие неполадки, – Алмон вышел в коридор. – Извини, что разбудили.
– Ничего страшного, – пожала плечами Анаис. – Уже устранили?
– Что?
– Неполадки?
– Да, все в порядке. Спокойной ночи, – Алмон закрыл дверь каюты. – Разумеется, Анаис исключается, глупо было даже предполагать. Пойдемте вниз.
Друзья снова спустились в Зал Управления и расселись в кресла.
– Итак, – вздохнул Сократ, – с мертвой точки мы не сдвинулись, по-прежнему неясно, кто и зачем это сделал. Среди нас находится убийца, и мы подозреваем друг друга. Веселее ситуации не придумать.
– Вот что, уважаемые, – сказал полуволк, – пока всё не выяснится, на Меркурий мы не полетим. Кто бы это ни был, на Меркурии он мгновенно затеряется и ему будет уже все равно, узнали мы о нем или нет.
– Что же мы, зависнем посреди Космоса? – Макс недовольно посмотрел на Алмона. – Будем тут болтаться и играть в детективов, пока не посходим с ума и не поубиваем друг друга? Сто раз такие фильмы видел! Там потом еще корабль обязательно ломается и все гибнут к чертям собачим!
– Зачем же болтаться в Космосе? – Алмон посмотрел на него спокойными карими глазами с едва уловимыми красными огоньками на самом дне. – Вокруг полным-полно маленьких необитаемых планет, мы сядем куда-нибудь и будем думать. Ты знаешь, как это делается?
– Мы подохнем в этом корабле, если будем сидеть в нем безвылазно!
– Не беспокойся, на крейсере можно жить практически всю жизнь, не выходя наружу.
– Ты что, собираешься торчать в какой-то богом забытой дыре, держать нас тут всех до тех пор, пока кто-то не выйдет на середину зала и не скажет: «Я – убийца»?!
– Ты когда-нибудь, наконец, закроешь свой рот или нет? Чуть было не погиб наш общий друг. Я вижу, тебе совершенно безразлична его судьба, и это наводит на соответствующие мысли, не так ли?
