Дэвид Эддингс - Рубиновый рыцарь
- Вам можно и не входить, Мой Лорд, - повторила Сефрения. - Это для Бевьера необходимо увидеть воочию все злодеяния вашей сестры, чтобы излечиться от своего одержания. Ваше присутствие как владельца дома здесь необходимо, но в саму комнату вам заходить необязательно.
- Нет, мадам, зрелище того, что случилось здесь когда-то придаст мне решимости для принятия более жестких мер к моей сестре, если нельзя будет ограничиться заключением.
- Будем надеяться, что до этого дело не дойдет.
- Вот дверь в эту комнату, - сказал граф, доставая еще один ключ. Он отпер замок и распахнул дверь. Запах крови и зловоние распадающейся плоти ударило из темного проема.
Граф поднял факел, и Спархок сразу понял, почему эта комната внушала такой ужас. Посреди нее на запачканном кровью полу стояла дыба и устрашающего вида крюки свисали со стен. Он вздрогнул, увидев, что со многих обагренных кровью крюков свисают полуразложившиеся куски плоти. Тут же на стене висели отвратительные орудия пыток, ножи, клещи, зубцы с почерневшими от накала остриями, длинные изогнутые иглы, тиски для пальцев, железный башмак и множество разнообразных хлыстов.
- На это уйдет время, - сказала Сефрения, - но мы должны закончить к утру. Кьюрик, возьми факел и держи его как можно выше. Спархок держи копье наготове - что-нибудь может попытаться помешать нам, - она взяла Бевьера за руку и подвела ближе к двери. - Ну вот, Бевьер, - сказала она ему, проснись.
Бевьер открыл глаза, заморгал и с удивлением огляделся вокруг.
- Что это за место? - спросил он.
- Ты здесь для того, чтобы смотреть, а не говорить, - ответила Сефрения, и заговорила по-стирикски, быстро двигая пальцами в воздухе перед собой. Потом указала на факел и выпустила заклинание.
Сначала, казалось, ничего не произошло, но немного спустя, Спархок, приглядевшись увидел смутно различимое движение рядом с дыбой. Призрачная фигура постепенно приобретала более весомые очертания, а когда факел внезапно полыхнул ярким белым пламенем, стала видна совсем отчетливо. Это была женщина, и он узнал ее лицо. Это была та пелозианка, вышедшая ночью из земохского дома в Чиреллосе, и в то же время суккуб, возникший над кроватью Бевьера этой ночью. Женщина была обнажена, на лице отражалось ликование. В одной руке она сжимала нож, в другой крюк. Постепенно начала появляться другая фигура - человека, притянутого ремнями к дыбе. Это оказалась крепостная, девочка, судя по одежде, на лице ее застыла маска ужаса и она тщетно пыталась освободиться от стягивающих ее ремней.
Женщина с ножом начала медленно срезать одежду со своей жертвы. Полностью обнажив крепостную, сестра графа занялась ее телом, все время бормоча что-то на чужеземном стирикском диалекте. Девочка пронзительно кричала, а кровавое ликование на лице женщины застыло отвратительной ухмылкой. Спархок с содроганием заметил, что ее зубы заточены до остроты стального клинка. Не в силах больше смотреть, он отвернулся и увидел лицо Бевьера. Арсианец застывшими от ужаса глазами смотрел на Белину, жадно поглощающую сочащуюся кровью плоть несчастной жертвы.
Наконец она покончила с этим, кровь стекала из уголков ее рта и все тело было в алых брызгах.
Затем образы сменились - на этот раз жертвой Белины был мужчина. Он корчился от боли, подвешенный на одном из крюков на стене, а Белина медленно отрезала куски его плоти и жадно поглощала их.
Череда картин, одна ужаснее и отвратительнее другой, продолжалась. Бевьер зарыдал и пытался закрыть глаза руками.
- Нет, - резко сказала Сефрения, отбрасывая его руки, - ты должен видеть все это.
Ужас все продолжался и продолжался, под ножом Белины оказывалась одна жертва за другой. Самым ужасным зрелищем были дети. Спархок не мог вынести его и отворачивался.
Наконец, после вечности крови и агонии все было кончено. Сефрения пристально посмотрела в лицо Бевьера.
- Ты узнаешь меня, сэр Рыцарь? - спросила она его.
- Конечно, - проговорил он сквозь рыдания. - Пожалуйста, леди Сефрения, не надо больше, умоляю вас.
- А вот этого человека? - она указала на Спархока.
- Это сэр Спархок из Ордена Пандиона, мой брат-рыцарь.
- А его?
- Это Кьюрик, оруженосец сэра Спархока.
- А этого человека?
- Граф Гэзек, владелец этого несчастного дома.
- А его? - Сефрения указала на Оккуду.
- Это слуга графа, хороший честный человек.
- Ты все еще намереваешься освободить сестру графа?
- Освободить ее? Никогда! Это просто сумасшествие. Эту дьяволицу ждет самая глубокая яма в аду.
- Сработало, - облегченно сказала Сефрения Спархоку.
- Простите, моя госпожа, - сказал Оккуда дрожащим голосом, - можем ли мы теперь уйти из этого ужасного места?
- Мы еще не закончили. Теперь мы приступаем к самой опасной части. Кьюрик, ты с факелом ступай к дальней стене комнаты и ты, Спархок иди туда же и будь готов ко всему.
Спархок и Кьюрик медленно и осторожно плечом к плечу пошли к противоположной стене, там, в нише, они увидели небольшого каменного идола. Фигура была гротескно уродлива и имела совершенно отвратительную морду.
- Что это? - проговорил Спархок.
- Это Азеш, - ответила Сефрения.
- Он что, действительно такой?
- Приблизительно, хотя весь ужас его не может передать ни один человек.
Воздух перед идолом заколебался и между образом Азеша и Спархоком встала высокая худая фигура в черном балахоне с капюшоном. Зеленый свет из-под капюшона с каждым мгновением становился все ярче и ярче.
- Не смотри на его лицо, - предупредила Сефрения. - Спархок, передвинь левую руку по древку копья, пока не подберешься к наконечнику.
Спархок смутно понял, о чем идет речь, и, когда его ладонь почувствовала стальной холод наконечника, его снова окатило волной небывалой мощи, исходящей из колец.
Ищейка пронзительно взвизгнул и отшатнулся. Зеленое сияние задрожало и начало меркнуть. Шаг за шагом Спархок начал наступать на колеблющуюся фигуру в черном, держа копье перед собой. Демон снова пронзительно завизжал и растворился в воздухе.
- Уничтожь идола, Спархок! - приказала Сефрения.
Все еще держа копье перед собой, он потянулся свободной рукой и взял статуэтку из ниши. Идол казался очень тяжелым и горячим. Спархок поднял его над головой и с силой бросил об пол. Идол разлетелся на сотни мелких частиц.
Откуда-то сверху послышался крик невыразимого отчаяния.
- Сделано, - сказала Сефрения. - Ваша сестра теперь лишена могущества, граф Гэзек. Разрушение образа ее бога лишило ее всех ее сверхъестественных способностей и сейчас она стала такой же, какой была того, как вошла в стирикский дом в Чиреллосе.
- Я никогда не смогу вас достойно отблагодарить, леди Сефрения, произнес потрясенный граф.
