Сергей Гатаулин - Вирус
– Как исчез?! Почему?!
– Исчез ваш друг точно так же, как и сегодня. Один в один. Только кожаные ремни прошуршали, вздрогнул воздух, заискрился – и нет его. Это уже к утру было. Поэтому я вначале подумал, что глюк поймал. Глазами похлопал – картинка не фокусируется. Ну, думаю, крыша поехала, спать пора. Вышел в соседнюю комнату и отрубился. Все! – развел руками Бейрут, глядя на слушателей.
– Мне кажется, я знаю, где видел все эти эффекты, – заговорил Анатолий, с глубокомысленным видом махая руками и изобразил нечто круглое. – Я имею в виду всю эту визуальную канитель, с которой нынче появился твой друг, – попытался пояснить свои пассы Анатолий.
– Дорога, ДТП, падающий столб! – подсказал Дмитрий, но Анатолий отрицательно замотал головой.
– Нет, братишка! В тот момент я и слона на дороге не заметил бы от страха. Гораздо позже, когда я пришел в себя, а на дороге перед нами появился тот самый нетрезвеющий свидетель Кудников и его старенький жигуленок. Ты рулил. Мне тогда еще показалось, что мы выехали из светящейся трубы.
Дмитрий сосредоточился. К новым возможностям организма он еще не привык, но уже знал свою способность запоминать абсолютно все увиденное. Это как работа с компьютером. Главное – поточнее задать условия поиска: какое-нибудь лицо, предмет или даже запах, и ты зритель картины под названием «Жизнь в повторе».
– Теперь все понятно, – пробормотал он, вытаскивая из памяти нужные кадры. – Когда должен был рвануть бензовоз, мы прыгнули туда, едва не угодив под столб, нырнули обратно, а Кудников на своей развалюхе появился в момент нашего возвращения оттуда, – добавил Дмитрий, наталкиваясь на умоляющий взгляд Анатолия.
– А можно для не особо сообразительных телохранителей еще раз? Туда – это, извиняюсь, куда?
– Называй как хочешь: другой мир, иная реальность, параллельная Вселенная, соседняя ветвь Древа Времен.
– Стоп, стоп, стоп! – завопил Анатолий, поднимая руки. – Оглянись вокруг!
Дмитрий повертел головой и понял, что телохранитель прав. Развороченная взрывом прихожая, заваленная обломками мебели. Остатки одежды, перемешанные с кусками бетона, вырванными из закопченной стены. Кухня с переломанной мебелью. Холодильник, превращенный в развороченную гигантскую банку из-под кока-колы. Сплошной сюр. Место и впрямь не располагающее к обсуждению научных теорий. Сочувственно взглянув на хозяина квартиры и не придумав ничего лучшего, он махнул рукой:
– Это всего лишь вещи!
Медведев вымученно улыбнулся:
– Ты в курсе, что все, о чем ты сейчас говорил, не просто слова, а серьезная научная теория, эвереттовский «фрактал времен»?
Потемкин хлопнул глазами, не понимая, что с ним происходит, испуганно осмотрелся. Он вдруг обнаружил, что непонятным образом может воспринимать не только обозримое взглядом пространство, но и соседнюю комнату, и ту, что рядом с ней, и площадку в подъезде, и лестницу. Пытаясь прочувствовать и зафиксировать в памяти сопровождающие этот феномен ощущения, он сосредоточился. Картинка тут же исчезла. Тогда он вновь расслабился, закрыл глаза – и тут же в голове возник подъезд с испуганными жильцами перед дверью профессора.
– Дмитрий Степанович, успокойте соседей, а то они… – произнес он, выглядывая за пределы подъезда, и замолк.
Белый, только что выпавший снежок покрыл землю, маскируя свежий мусор. Пятнистые комбинезоны, пытаясь оставаться незамеченными, мелькали среди деревьев. Дмитрий с волнением, пытаясь нащупать предел своих возможностей, устремил взгляд еще дальше, через двор. В поле зрения втиснулся соседний дом, с сотнями темных окон. Лишь некоторые из них, словно прожектора, концентрирующие человеческие эмоции, пылали фиолетовой злостью и пунцовым раздражением. Дмитрий «всмотрелся» в один из светящихся прямоугольников и ощутил специфический аромат просачивающегося сквозь стекло страха, замешанного на любопытстве. Пришедшее вслед за этим холодное спокойствие плавно перешло в тупую сосредоточенность. Он на секунду отвлекся от чувств человека, видневшегося в оконном проеме, и в этот момент дневной свет отразился в оптическом прицеле винтовки, смотрящей прямо в его лицо.
– Да что же это такое! Неужели опять? – застонал он, присматриваясь к бородатой физиономии.
Спокойный взгляд – теперь уже без эмоций. С чувством, с толком, с расстановкой (как в тире) стрелок вышел на позицию. Будучи уверенным, что клиент не может его видеть, он не торопился.
Не отрывая глаз от тонкого пальца, лежащего на курке, Дмитрий спокойно, но достаточно громко произнес:
– Всем без спешки отойти от окна! Снайпер в доме напротив. Последний этаж, окно открыто. Полковник, сообщите своим людям. А вы, Ванькин, не дергайтесь! Он целит в меня, но может и промахнуться.
Полковник мгновенно оказался на полу, выхватывая миниатюрную рацию, отполз к окну и уже оттуда выкрикивал указания:
– Да, живым! Последний этаж!
Дмитрий вновь сфокусировался на стрелке. Всклоченная борода, цепкие глазки, пухлые щеки, верхняя губа медленно накрывает нижнюю, палец тянет курок. Выстрел!
Время, останавливаясь, стало густым и тягучим, как сироп. Мгновения лениво поползли, приближая маленькую пулю к его голове. Металлический цилиндрик все ближе, а Тромба все нет. Ощущение тела не исчезает, оно сковано страхом и ожидает удара пули. А что, если он и вовсе не появится? Еще мгновенье… Нет!!
Глава пятнадцатая
СТАРЫЕ СПОРЫ, НОВЫЕ СРАЖЕНИЯ
Если «послание божье» материализуется в виде снаряда, то лучше найти его отправителя. Война симбионтов на фоне церковной сети
Комната дрогнула, теряя очертания. Предметы поплыли перед глазами, удаляясь, исчезли. Дмитрия куда-то несло, выворачивая на ходу, разбрасывая на молекулы. У него не было чувств – они исчезли вместе с превратившимся в цепочку атомов телом. Вместо привычных ощущений – вывернутая наизнанку Вселенная и непроглядная тьма. Но и она прожила недолго, через миг сменилась ярким светом. Шаг – и Дмитрий за белоснежной колонной.
Иконы на стенах, изображения святых на потолке, множество свечей и тихий шепоток верующих. Крестятся, беззвучно шевеля губами; крестятся, покорно склонив голову; крестятся, поднимая виноватые, полные мольбы глаза к небу.
Дмитрий осмотрелся, ошеломленный мгновенным перемещением, вспомнил Пугачева. Откуда-то сбоку, неслышно ступая по мраморному полу, появился молодой человек крепкого сложения и церковной наружности. Большой, нескладный, хоть и безбородый детина. Борода не выросла еще – годы не те. Черная ряса, несмотря на немалый рост хозяина, касаясь пола, путалась под ногами. Кажется, парень еще не привык к своему одеянию – или одеяние не привыкло к нему. Увалень, одним словом. Выглядит вольно: нет в его взгляде напускного смирения и кротости нрава.
