Сергей Цикавый - Замена
Была еще одна мысль – странная, страшная даже. Куарэ искал информацию о закрытом лицее, его тревожило нечто, связанное настроением со всеми нами. Я видела так же ясно, как и он: инспектор Старк, ликвидированный филиал «Соул» в Лиссабоне, Константин Митников, страхи учеников и даже Кристиан Келсо – все это части чего-то огромного.
Куда большего, чем я могу вынести.
Движением локтя я зацепила мышь, вспыхнул экран, и вспомнились гренок и сыр, недоделанный сценарий. Вспомнила, что так и не зашла к Мовчан получить результаты гистологического анализа. А если верить часам, давно пора было уже гладить выстиранные вещи и готовиться на завтра.
«Вместо семи с половиной минут я шла домой пятнадцать. Почему же накопилось столько дел?»
* * *– Смотри, вот это чашка.
Я посмотрела. Джоан обвиняющим жестом указывала на посуду перед собой. Шумел кран, я уже почти все домыла.
– Вижу.
– Она бесполезна, пока не придет в движение, пока ты не выведешь ее из устойчивого положения. О микроуровне ни слова, хорошо? Даже для того, чтобы создать ее, кризис возникал на десятке этапов. Из земли вынули грунт, докопались до глины. Потом глину промывали, добавили туда… Ммм… Полевой шпат? Кварцевый песок точно. Кажется. Не помню, что туда подмешивают. Потом идет вымешивание, обжиг… Понимаешь? Нельзя управлять лежачим камнем.
По-моему, это был очевидный факт, но Малкольм не унималась.
– Витглиц, ты понимаешь?
– Да. Ты говоришь очевидность.
– Во-от! – она подняла палец. – А теперь идем дальше. Ты можешь что-то сделать с чашкой, не выведя ее из устойчивого состояния?
– Нет.
– Вообще-то, можешь, но мы углубляться не будем. Так вот, управлять не-движением невозможно. Только в то, к чему приложено усилие, можно налить кипятка, подвинуть к собеседнику…
– Можно помыть, – вклинилась я.
– Что?
– Ты допила?
– А, да. Держи, – она протянула мне чашку и рассмеялась. – Говорят, простые примеры ученые придумывают только для аудиторий. Или классов. Никогда не была в классе.
– Простые примеры чего? – спросила я и обернулась. Осталось вытереть мойку. «И не забудь о креме для рук», – сказал в голове голос Николь. Я чувствовала себя странно: на моей кухне не было пусто и тихо.
– То, что я тебе разжевывала, – это философия сложного математического моделирования. Предикция и мониторинг динамических систем.
– Предикция и мониторинг?
– Контроль по сути, но на словах это все скучно.
Джоан зевнула и встала.
– А если чашку разбить? – спросила я.
Она прищурилась и села на место. Уткнула локоть в стол и приложила палец к губам:
– И что?
– Можно управлять поведением осколков?
– Это теория хаоса, моя гуманитарная. Можно смоделировать, предсказать, но зачем управлять?
Я смотрела на нее, ощущая, что ей интересно. Я невольно задала какой-то странный и важный для нее вопрос. Она привела ко мне Келсо – и сама же подставила ему подножку сегодня. Она изучает меня, сидя на кухне, с моим чаем и моим гренком в желудке.
– Смотри, – вздохнула Джоан. – Я сейчас роняю чашку. Здесь, когда мы вдвоем. Или роняю ее среди пяти человек, нацеливших друг на друга оружие. Понимаешь разницу?
– Да. А почему они целятся друг в друга?
– Потому что я раньше в нужных местах и в нужное время уронила три другие чашки, сервер и, например, авторучку.
Мне стало неуютно, в голове скрипучей болью отозвалась опухоль, и свет немного померк. Джоан тоже была связана со странной атмосферой последних дней, и только что сама это подтвердила.
– Иди-ка спать, – снова зевнула она. – Только больше не лазай мне в голову, окей?
– Малкольм.
– Мм?
– Что это за лабиринт?
Она склонила голову и одним пальцем потрепала челку.
– А вот это тебе без надобности. Тебе хватит знать, что в следующий раз ты там останешься навсегда. Спокойной ночи.
* * *Когда я проснулась, она сидела за компьютером, подобрав под себя ноги. Был треск клавиш, шептал свет настольной лампы.
– Спи давай, – сказала Малкольм, не оборачиваясь. – Я гей-порнушку докачиваю, за свои файлы не волнуйся.
– Келсо проник в сон Куарэ, – сказала я и отвернулась к стене.
Липкие касания чужих снов застыли на коже потом, меня морозило под тяжелым одеялом. ELA тонкими иглами била в кости черепа, и я устала сильнее, чем после рабочего дня.
– Хрен бы тебя побрал, – пробурчала Малкольм и вылезла из кресла.
Я только сейчас обратила внимание, что ее голос ярко-бронзовый. Мне было слишком никак, чтобы искать закономерности.
– Хрен бы тебя побрал, Витглиц, – повторила Джоан. Она стащила с меня одеяло и укрыла снова – перевернув сухой прохладной стороной к телу. – Ну почему ты не можешь просто поспать?
* * *<Так рождаются решения жить – на фоне смертельной болезни, усталости и сорока трех прошлых решений жить. Так рождаются грубые планы, которые всегда осуществляются. Так всегда всплывет дерьмо там, где потонет «Королева Мария». Я могу сколько угодно моделировать ситуации, странные аттракторы и чувствительность к начальным условиям.
Я даже могу считать, что ваша вечерняя прогулка укладывается в созданную мною модель.
Ты готова не бояться решений.
Но, черт побери, какой у тебя скучный и упорядоченный компьютер!
18 окт. doc
Проснулась.
Ты спи, спи. Я расскажу тебе колыбельную. Со смыслом.>
13,5: Прикосновение
– Хорошо здесь у вас.
– А климат, климат!..
Миссис Белинда Роу чувствовала фальшь, ей сводило скулы от напускного восторга гостей, но она улыбалась. Вежливо, доброжелательно, по учебникам («не показывайте зубы, это подсознательно воспринимается как демонстрация агрессии»). Миссис Роу улыбалась, хотя ей очень хотелось взять этих двоих за воротники, встряхнуть и вышвырнуть вон из своего кабинета.
Она держала лицо, представляя, как с треском сталкиваются их лбы, как распахиваются двери.
– Полагаю, у вас здесь все условия идеальны?
«Дин-дон», – сказал тревожный колокольчик в голове у миссис Роу.
– Разумеется, – ответила она. – Буэнос-Айрес – один из лучших городов мира.
Мистер Ванников кивнул, поджав губу: словно только и ждал этих слов.
– Рад слышать, рад слышать, – отозвался он. – Но вы, я надеюсь, не против поговорить о будущем?
– О вашем будущем, – уточнил второй гость.
«Мистер Нагахама, – вспомнила Белинда. – Мистеры Ванников и Нагахама. Как же вам не идут эти «мистеры»«.
Они появились в ее офисе ранним утром. Они долго сидели в приемной, честно выждав очередь. Они чинно выпили по чашечке кофе, предложенной Вероникой. Они почти синхронно утерли бисеринки пота и положили свои визитные карточки ей на стол.
