Лев Соколов - Корну
– Я что, должен допросить его? – уточнил Роман.
– Ну… – Виннеке состроил неопределенное выражение лица. – Можно и так сказать. Допрос – это слишком официально. Форму беседы вы сможете выбрать сами.
– Что-то я пока вообще ничего не понимаю. А почему вы сами не хотите его допросить? Зачем вам нужен я?
– На это есть причины, – поморщился Виннеке. – Одна из них – я совсем не уверен, что работа в СНБ оставила у доктора приятные воспоминания. Возможно, с представителем другого ведомства он гораздо охотнее пойдет на контакт.
– Но я не такой уж большой специалист по допросам, – сказал Роман. – У меня еще и двух месяцев стажа в полиции нет. Вы об этом, случайно, не забыли?
– Мы это учитываем, – улыбнулся майор. – Поверьте, для той услуги, что мы от вас просим, вашего, пусть пока и скромного опыта, будет вполне достаточно.
– Ну хорошо, но я не понимаю, что вы хотите от него услышать? Разве после инцидента его не допрашивали?
– Допрашивали, конечно. Еще тогда, при первом расследовании. Как только он достаточно оправился, чтобы говорить, с ним сразу побеседовали. Есть отчет, но там нет ничего полезного для нас.
– А что он рассказал?
– Вкратце. Он рассказал, как в его комнату вошел подопытный с пистолетом и выстрелил в него. Самое интересное, что он даже не потерял сознание, только упал на пол. Видимо, после выстрела в голову ни у кого не возникло сомнения в том, что он мертв. Потом он смог добраться до системы вентиляции и попробовал выбраться наружу, но потерял сознание. Там его и нашли спасатели. Кстати, если бы спасатели не разрушили наружную защиту вентиляционного выхода, сам бы он никогда не смог бы этого сделать. А ведь они вполне могли выбрать для спуска другой вентиляционный канал. Так что этот доктор – просто невероятный счастливчик.
– Счастливчик бы не схлопотал пулю в голову, – проворчал Роман.
– Да… Как видите, ничего полезного доктор тогда не сообщил. Ни на первом допросе, ни на последующих. Он не смог объяснить, как подопытные выбрались из камер и как захватили комплекс.
– Если он ничего не смог сказать тогда, что вы собираетесь услышать от него сейчас?
– А нам вовсе не нужно, чтобы вы расспрашивали его о событиях двадцатилетней давности.
– О чем же тогда я должен с ним говорить?
– Вот возьмите. – Виннеке протянул ему монокристалл. – Здесь несколько имен и фотографий. Это бывшие подопытные. Все, что вам нужно сделать, это прийти к доктору и во время беседы сообщить ему, что полиция заинтересовалось этим старым делом. О том, что это дело передано СНБ, лучше пока не упоминать.
– Я должен сказать ему, по каким причинам возобновили дело?
– Скажите правду. Дело открыто в связи с убийством человека по имени Горемысл Наволод. Потом покажите доктору список с фотографиями его бывших… подопытных. И спросите, не видел ли он кого-нибудь из этих людей уже после инцидента.
– Что еще?
– Это все. Я буду признателен, если вашу беседу вы запишите и потом перешлете мне. У вас ведь браслет с функцией диктофона.
– Да, – сказал Роман.
– Ну и отлично.
– По-моему, вы мне что-то не договариваете, – сказал Роман, посмотрев на Виннеке.
– Почему вы так решили? – удивился майор.
– Знаете, что я думаю по этому поводу?
– Любопытно.
– Сдается мне, вы подозреваете, что доктор Готлиб связан с этим делом не только как потерпевший. Вот и решили послать меня к нему с известием, что делом занялась полиция. А сами потом будете наблюдать, куда он побежит и кому позвонит.
– Знаете, господин Вица, а вы умнее, чем показались мне при первой встрече.
– Даже не знаю, радоваться ли такому комплименту… – пробормотал Роман.
– Так вы согласны нам помочь? – спросил майор.
– Честно говоря, господин Виннеке, теперь это дело не вызывает у меня большого энтузиазма. – Роман покачал головой.
– Почему? Я помню, когда мы в первый раз встретились и я забрал у вас подозреваемых, вы с коллегами не очень-то хотели их отдавать. – Виннеке внимательно поглядел на него. – Что изменилось?
– Потому что тогда для нас… Во всяком случае, для меня, это было чисто уголовное дело, – объяснил Роман. – Убили человека. Все было ясно: я хороший парень, полицейский, ищу плохих дядек, убийц. А потом оказалось, что мы разворошили грязное белье Госбезопасности. Все эти эксперименты… Да еще и с детьми. Все это как-то поубавило у меня рвения. Одно дело разыскивать плохишей, и совсем другое – жертв экспериментов, которые позволяло себе когда-то МГБ.
– Ну, бросьте, Роман, – развел руками Виннеке. – Конечно, то, что сделали в свое время с этими людьми, – ужасно. Но сейчас они бегают по городу и убивают друг друга, как пауки в банке, а мы даже не знаем зачем. Я не могу отвечать за то, что происходило еще до того как я окончил школу. Но нужно же теперь прекратить в городе эти разборки с трупами. Неужели вы думаете иначе?
Роман помолчал.
– Ну хорошо, – сказал он. – Я поговорю с ним. Когда это нужно будет сделать?
– У вас ведь, кажется, завтра выходной?
– Намечался до разговора с вами.
– Сделайте это завтра, Роман. Мы вам будем очень признательны. На кристалле, который я вам дал, есть его адрес и фото. Чтобы вы могли его сразу узнать.
– Хорошо. Я могу рассказать о вашей просьбе своим коллегам?
– Тем, с которыми вы в прошлый раз были у меня? Конечно, как хотите. – Майор подозвал жестом машину. – Спасибо еще раз. Я буду ждать результата.
Майор пожал Роману руку на прощанье и сел в машину.
Роман посмотрел на удаляющийся автомобиль и пошел домой.
– Чего хотел этот твой коллега? – спросила его Марта, когда он вошел в квартиру.
– Хотел бы я знать… – ответил Роман.
17 ноября
«Как можно провести выходной, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитый день? Есть множество вариантов. Можно собраться и сходить в клуб, чтобы потрясти организмом. А можно, – в театр, или в оперу, в зависимости от предпочтений. Можно выбраться на природу, это будет здорово, если не обманут синоптики. В конце концов, можно вообще никуда не выбираться из постели, если вас двое, это тоже более чем достойный вариант. Но нет, все это банально. – Роман похлопал рукой по рулю. – Самые продвинутые парни развлекаются по-другому. Например, едут в другой конец города, чтобы по просьбе умников из СНБ потрындеть с незнакомым человеком о делах, о которых сами не имеют никакого представления…»
Адрес, который ему вчера передал бравый майор, относился к желтой зоне. Однако сам район в целом был относительно благополучный, сказывалась близость от центра. Всякая нечисть старалась держаться ближе к окраинам. Он не стал звонить ни Лагачу, ни Рагозе, чтобы не портить им выходной, благо неприятностей от инвалида ожидать не приходилось.
