Бен Кей - Инстинкт
Лора закрыла собой Эндрю, остальные постарались съежиться насколько возможно, чтобы не пострадать от взрыва. Все напряглись, будто в кресле дантиста.
Резкий звук ворвался в уши, ударив по барабанным перепонкам, эхом раскатился по кабинету и наконец затих. Оглушенным, ослепленным и потерявшим ориентацию людям казалось, что они останутся в этом состоянии навсегда. Постепенно, однако, звуки снова стали просачиваться в уши, а вскоре они поняли, что возможности видеть их лишила не слепота, а густое облако пыли, вызвавшее помимо прочего мучительный кашель. Затем они убедились, что Уэбстер сказал им правду: в проломе они увидели люк, казалось, говоривший: рискните!
И никто из них не обратил внимания на то, что звуки от ударов в дверь прекратились. Да это и не имело значения — они не собирались выходить из кабинета этим путем. Перед ними была другая дорога.
Все встали со своих мест и осторожно двинулись к люку. Лора сжала руку сына и повернула его лицом к себе.
— Что бы ни случилось, Эндрю, не отходи от меня ни на шаг, держись за меня. Ты понял?
— Мы все будем держаться вместе, — громко сказал Уэбстер. — Гаррет, Картер и Уэйнхаус, если кого-то оторвет от общей группы, распределите между собой Джорджа, Майка, Сьюзен, Такеши и Лайзу. А теперь сомкнитесь плотнее и следите друг за другом. И не делай такое лицо, Гаррет. Я не исключаю, что Лайза будет нужна тебе в большей степени, чем ты ей. Я беру на себя доктора Трент, Эндрю и Бишопа. Все это, подчеркиваю, на случай опасности. Никто не знает, что мы там встретим… — Тупые удары в дверь возобновились, и Уэбстер закончил: — Эти твари не угомонились. Пора идти.
Глава 56
— Он не откроет.
Миллс лежал на траве у входа в БРЭВИС, убеждая Джейкобс, что ее попытки достучаться до Таджа — занятие, лишенное смысла. Однако Джейкобс не сдавалась.
— Ты этим занимаешься уже десять минут, если не больше. Может, его вообще там нет.
— Да ведь у него над ухом только-только разорвалась граната. Вполне возможно, он еще плохо слышит.
— Да херня это. Обиделся он, вот и все.
Джейкобс покачала головой и снова заколотила в дверь.
— Тадж! Тадж! Да открой ты наконец! Ты же там, мы знаем. Просто скажи, что происходит.
Она отступила на шаг, чтобы обдумать свое следующее действие, и в этот момент до ее слуха через закрытую дверь просочился едва различимый шум. Джейкобс стала стучать с удвоенной силой.
— Тадж! Это ты, Тадж?
Миллс уловил изменение в голосе Джейкобс, вскочил на ноги и присоединился к ней. Они прислушались — уж не почудились ли ей эти звуки? Миллс уже собрался было снова предложить бросить эти попытки, когда интерком ожил.
— Ну, что вам надо? Мало вам? Хотите еще раз рвануть гранату? Убить меня хотите?
Джейкобс жестом приказала Миллсу молчать. Отвечать надо было очень осторожно, без грубости.
— Тадж, нам надо было убраться оттуда, а мы знаем, как серьезно ты относишься к своей работе. Ты ведь не выпустил бы нас с оружием.
— Верно говоришь, Джейкобс.
— Мы с Миллсом не хотели этого делать, но Гаррет… Она сказала, без этого никак не обойтись. Мы-то ее уговаривали и думали, что она уже согласна, да потом все сделала по-своему.
— Вот оно как? А почему тогда на вас защитные костюмы и маски? Скажешь, на всякий случай?
— Вовсе нет. По плану нас не должны были узнать. Будто мы — Уэбстер и Картер и идем наверх на склад пополнить запасы. А на самом деле мы собирались захватить самолет и заставить Мэдисона улететь отсюда с нами. Богом клянусь, мы не хотели никаких жертв.
Не желая показаться слишком доверчивым, Тадж выдержал паузу.
— А сейчас чего вам от меня нужно?
— Остальные там внизу уже давно. Мы хотим знать, живы ли они.
Долгая пауза.
— Тадж!
— Ну?
— Они живы?
— Живы. Датчик движения так показывает. Похоже, они в кабинете Бишопа и живы все, кроме Гарри Мерчанта. Он остался в седьмой лаборатории с полчаса назад.
— Почему бы тебе не позвонить Бишопу?
— Связи нет уже двадцать минут. Они опустили «иншилд», а потом его понадобилось поднять, чтобы вытащить людей из лифта. И все пошло не по плану.
— Дело в этих новых осах?
— Вроде бы так.
— Черт! — сказал Миллс.
— Что ж нам теперь делать? — спросила Джейкобс через дверь.
— Мы будем ждать, а вы — ждать снаружи.
— Справедливо.
Джейкобс и Миллс вернулись к самолету, чтобы обдумать дальнейшие действия.
— Валить отсюда надо, вот что, как я и говорил.
— Этого не будет, — сухо сказала Джейкобс.
Взобравшись по трапу в самолет, они увидели, что на разбитых губах Мэдисона запеклась красная корка.
— Ага, вернулись, — прохрипел пилот сквозь кровавую слюну. Он потерял несколько зубов.
— Похоже на то, — сказала Джейкобс.
— Делайте со мной что хотите, но с ним я никуда не полечу.
— Будет тебе, Мэдисон. Не хнычь, как баба перед менструацией, у нас дела посерьезней, — сказал Миллс.
— Что, осы добрались до твоих приятелей?
— Вот что, Мэдисон. Рожа у тебя слегка припухла справа. Не заткнешься, я тебе ее подровняю.
— Ты только развяжи меня, и мы посмотрим, кто кому украсит рожу.
— Да я тебе твой гребаный самолет в жопу засуну!
Миллс схватил Мэдисона за челюсть. Взвыв от боли, пилот выплюнул сгусток кровавой слюны, которая расплылась по носу Миллса. Тот утерся, с омерзением посмотрел на рукав и занес было кулак для удара, но Джейкобс схватила его за руку с неожиданной силой.
— Остынь, мать твою, — зашипела она в самое ухо Миллса. — Ты хоть представляешь, куда мы без него денемся?
Униженный женщиной и беспомощным Мэдисоном, Миллс попытался сохранить достоинство. Освободившись от хватки Джейкобс, он пнул несколько раз корпус самолета и тяжелыми шагами спустился по трапу.
— Засранец! — пробормотал Мэдисон.
Джейкобс медленно выдохнула, закрыла глаза и села напротив Мэдисона. Какое-то время они молчали, старательно не обращая друг на друга внимания. В конце концов, это поведение показалось им лишенным смысла.
— Так они что… они там и впрямь влипли?
— Вполне возможно, — ответила Джейкобс.
— Если БРЭВИС накрылся, мне надо это знать. Раз есть сомнение, я останусь здесь. Уж какой будет груз, не знаю: то ли трупы, то ли уцелевшие, то ли вся команда…
— Заткнись, а, — устало сказала Джейкобс.
— Похоже, вы с Миллсом ходили в один кружок хороших манер.
— Слушай, Тадж сказал, что они опустили «иншилд», а это значит, дело там было совсем плохо. Потом двадцать минут с ними нет никакой связи. Стало быть, все пошло хуже некуда. Там мои друзья, и я ничем не могу им помочь. Так уж прости меня, если я не приседаю в реверансе и не краснею от слова «жопа». Я оказалась в этой самой жопе, и мне надо отсюда выбраться.
