Джон Норман - Звери гора
— Ты, кажется, спрашивал, кто ее вырезал? — произнес он.
— Да-да!
— Карджук, — сказал он.
— Ты настоящий человек, Имнак! — закричал я, обнимая охотника.
— Однажды я действительно убил шесть слинов, — скромно признался он. — Но вообще-то я средний охотник.
— Где найти Карджука? — спросил я. — Мне надо с ним поговорить.
— Его здесь нет, — ответил Имнак.
— А где он?
— На севере.
— А мы где? — растерянно спросил я.
— Карджук живет на самом севере, — пояснил охотник. — Никто не живет севернее его.
— Кто он?
— Страж.
— Страж? — изумился я.
— Ну да, — сказал Имнак. — Он охраняет людей от ледяных чудовищ.
— Мы должны его найти, — заявил я.
— Карджук — странный человек, — заметил Имнак. — Его не могут найти ледяные звери. Нам там нечего делать.
— Я отправляюсь сразу же после того, как посплю, — сказал я.
— На юг? — уточнил краснокожий.
— Нет, — рассмеялся я. — Теперь я пойду на север.
— У тебя дела на севере? — вежливо поинтересовался охотник.
— Да, — сказал я.
— Табуки еще не нагуляли жир, — произнес Имнак. — Их шкуры еще не потолстели.
— Не понимаю, — сказал я.
— На север идти еще рано, — объяснил охотник. — Все можно делать вовремя и не вовремя. Сейчас время охотиться на табуков.
— Я не могу больше ждать, — сказал я. — Я иду на север.
— Но на север сейчас нельзя, — повторил краснокожий. — Табуки еще не нагуляли жир.
— Я все равно иду, — упрямо повторил я.
— Похоже, у тебя там срочное дело, — проворчал Имнак.
— Очень, — кивнул я.
Он внимательно на меня посмотрел.
— Я ищу врага, — сказал я.
— На севере человеку нужны друзья, а не враги, — заметил краснокожий.
Я улыбнулся.
— Это зверь? — спросил он. — Твой враг — зверь с оторванным ухом?
— Да, — сказал я.
— Будем надеяться, что табук наберет жир еще не скоро, — произнес охотник.
— Я немного посплю, — сказал я, — я пойду на север.
— Я пойду с тобой, — сказал он.
— Но табуки еще не нагуляли жира.
— Я не виноват, что они так поздно пришли в тундру, — произнес он и выглянул из чума.
— Поалу! — крикнул он. — Когда проснемся, уходим на север!
— На север сейчас нельзя!.- испуганно откликнулась девушка.
— Я и сам знаю, что это безумие, — проворчал Имнак. — Ты поняла? — добавил он громче. — Мы идем на север!
— Да, Имнак! — прокричала в ответ Поалу. — Мой господин.
Имнак снова сел рядом со мной.
— Где мы найдем Карджука? — спросил я.
Охотник пожал плечами:
— Если Карджук не хочет, чтобы его нашли, его никто не найдет. Ни один человек не знает льды так, как Карджук. Мы дойдем до постоянного стойбища и будем его ждать. Иногда он приходит в постоянное стойбище.
— Где оно находится? — спросил я.
— На берегу океана, — ответил охотник.
— А если он туда не придет?
— Значит, мы его не найдем, — пожал плечами краснокожий. — Его не могут найти даже ледяные звери. Нам там нечего делать.
Глава 18. МЫ ОХОТИМСЯ ВБЛИЗИ ПОСТОЯННОГО СТОЙБИЩА
Я внимательно следил за водой.
— Сейчас появится, — прошептал Имнак.
Во время охоты он никогда не задумывался, но мог благодаря огромному опыту безошибочно чувствовать скрытые ритмы погони.
Ледяная вода не колыхалась. Местами в ней плавали потемневшие обломки льдин. В половине пасанга за нами начинался каменистый берег.
Над постоянным стойбищем курился легкий дымок.
Кроме меня в просторной, сшитой из шкур лодке умиаке сидело еще пять человек. В длину судно достигало двадцати футов, в ширину — футов пять. Самое интересное, что натянутые на раму шкуры были шкурами табуков, а не слинов.
Ледяная вода не колыхалась.
Обычно на весла сажают женщин. В этот раз в лодке сидели одни мужчины. Брать на такие дела женщин считается опасным. Даже рабынь.
— Совсем скоро, — прошептал Имнак.
Часто бывало так, что умиаки или маленькие одноместные кайаки с охоты не возвращались.
— Приготовьтесь, — приказал Имнак.
Ледяная вода не колыхалась.
Я крепко стиснул в руках длинный гарпун. Древко почти все состояло из дерева, лишь перед самым наконечником оно переходило в кость. Наконечник на таких гарпунах ставят подвижный. После того как он погружается в тело животного, его можно развернуть, дернув за гарпунный трос. В результате образуется тяжелая, незаживающая рана.
Неожиданно вода в десяти футах от лодки забурлила, и вертикально вверх взмыло блестящее тело гигантского, многотонного черного кита ханжера.
— Давай! — крикнул Имнак.
Я изо всех сил метнул гарпун.
Древко на четыре фута ушло в блестящий черный бок. Уложенный кольцами гарпунный трос с шелестом разворачивался, вытягиваясь вверх. Наконец чудовище застыло на плавниках, возвышаясь над нами огромной сорокафутовой башней. Трос, словно тоненькая ниточка, связывал его и нашу лодку.
— Осторожнее! — крикнул Имнак.
Монстр с хрипом выдохнул воздух и с оглушительным плеском рухнул в воду. Лодка едва не перевернулась. Все тут же промокли. Парка начала замерзать прямо на теле. Четверо мужчин принялись кожаными ведрами вычерпывать ледяную воду. Все потонуло в непроглядном тумане. Тяжелое дыхание чудовища сгущалось в густой пар. На мгновение я увидел изучающий нас маленький черный глаз.
— Сейчас нырнет, — сказал Имнак. Когда он вытянул руку, лед с хрустом посыпался с его парки. Он и еще один охотник принялись тянуть за трос, пытаясь максимально приблизиться к киту.
Остальные похватали копья с фиксированными наконечниками, предназначенные не для метания, а для нанесения ударов.
Я вытянул руку и прикоснулся к холодному, скользкому боку. Кит Ханжера относится к виду зубастых китов.
Имнак и другие краснокожие принялись тыкать, словно иголками, в тело кита. Блестящая черная плоть содрогнулась. На мгновение мне показалось, что лодка уже не выровняется. Кит захрипел.
— Держи! — приказал Имнак.
Я схватил трос, стараясь, чтобы лодка не отошла от чудовища и охотники могли продолжать свое дело.
Затем голова монстра ушла под воду, плавники напряглись и вытянулись вверх.
— Бросай! — скомандовал Имнак.
Я тут же швырнул трос в воду.
Кит исчез.
— Будем ждать, — спокойно произнес Имнак. — А потом начнем сначала.
Я посмотрел на утихшую воду. Мы будем ждать, а потом начнем сначала.
Черная ледяная вода казалась застывшей. Даже не верилось, что где-то там, внизу, плавает раненое чудовище, связанное с нами тоненькой ниткой троса. Ветер уже разогнал клубы пара, порожденного дыханием кита.
