Уильям Моррис - Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия
Мы поплыли дальше, и река открывала мне знакомые виды, относящиеся к тем временам, когда Пэнгборн еще не был целиком во власти вульгарных вкусов, как впоследствии. Теперь он по-прежнему был деревней, то есть группой небольших домов, живописно разбросанных по местности. Буковый лес все еще покрывал холм над Бэзилдоном, но равнина внизу была более населена, чем в мое время: поодаль виднелось пять больших домов, архитектура которых прекрасно гармонировала с окружающей природой. Внизу у зеленого берега реки, в том месте, где она поворачивает к Горингу и Стритлею, несколько девушек резвились на траве. Они окликнули нас, когда мы проезжали мимо, и мы на минутку остановились поболтать с ними. Девушки только что выкупались в реке, были легко одеты и босы. Они должны были отправиться на луг беркширского берега, где начинался сенокос, а пока веселились в ожидании своих товарищей, которые должны были заехать за ними в лодке. Сперва они и слышать не хотели никаких объяснений и звали нас с собой в
луга завтракать. Но когда Дик рассказал о нашем намерении участвовать в сенокосе выше по реке и заметил, что не следует лишать меня удовольствия из-за задержки в другом месте, девушки нехотя согласились. В отместку они засыпали меня вопросами о стране, откуда я приехал, и о тамошних обычаях. Их вопросы меня порядком озадачили, и, без сомнения, мои ответы порядком озадачили их. Я заметил, что эти миловидные девушки, как и все люди, которых мы встречали, за отсутствием серьезных новостей вроде тех, которые мы услышали в Мэпл-Дэрхеме, интересовались всякими мелочами: погодой, сенокосом, последним новым домом, распространенностью птиц той или иной породы, причем они обсуждали эти вопросы не поверхностно и небрежно, но находили в них живейший интерес. Я заметил, что женщины знают обо всем этом не меньше мужчин. Они определяли виды растений, знали их свойства, могли рассказать о повадках той или иной птицы или рыбы.
Удивительно, как эта встреча изменила мое представление о деревенской жизни. В прошлую эпоху говорили, что, будучи поглощены повседневной работой, деревенские жители мало что знают о жизни окружающего их мира и ничего не могут рассказать о ней. Но эти новые люди были любознательны, проявляя интерес ко всему, что происходило на их полях, в лесах и на холмах, словно они были горожане, только освободившиеся от тирании каменных домов.
Могу отметить как подробность, на которую стоит обратить внимание, что не только насекомоядных птиц было больше, но чаще встречались и их враги - хищные птицы. Когда мы накануне проезжали Медменхем, над нашими
головами кружил коршун. На изгородях сидело много сорок. Я видел несколько ястребов и, кажется, маленького сокола. Когда мы проезжали под красивым мостом, заменившим бэзилдонский железнодорожный мост, два ворона каркнули над нашей лодкой и улетели к холмам. Из всего этого я заключил, что дни лесников, охранявших дичь, миновали, и даже счел лишним задать Дику вопрос по этому поводу.
Глава XXVI
НЕПРИМИРИМЫЕ УПРЯМЦЫ
Беседуя с девушками, мы увидели, как от беркширского берега отчалило двое сильных молодых людей и женщина. Дик вспомнил шутливый намек, брошенный девушками, и спросил их, как это случилось, что с ними нет никого из мужчин, чтобы ехать на тот берег. Куда же девались все их лодки?
- Они взяли большую лодку, - ответила одна из младших девушек, - чтобы возить камни с верховья.
- Кого ты подразумеваешь под словом "они", милая девочка? - спросил Дик.
Девушка постарше и повыше ростом, засмеявшись, сказала:
- А вы пойдите и потолкуйте с ними. Посмотрите туда, - и она указала в сторону северо-запада, - вы видите, что там идет стройка?
- Да, - сказал Дик, - и меня удивляет, что это происходит в такое время года. Почему они не работают с вами на сенокосе?
Девушки рассмеялись, и прежде чем смолк их смех,
беркширская лодка врезалась в зеленую траву берега. Девушки расположились в лодке и продолжали лукаво усмехаться, в то время как вновь прибывшие приветствовали нас. Прежде чем отправиться в путь, высокая девушка сказала:
- Простите наш смех, дорогие соседи, но у нас дружеская распря вон с тамошними строителями. Нам некогда рассказывать вам всю историю, но вы ступайте и спросите у них сами. Они будут вам рады, если только вы не станете мешать их работе.
Все они еще раз дружно рассмеялись, посылая нам ласковый прощальный привет. А гребцы тем временем перевезли их через реку, мы же остались на берегу у нашей лодки.
- Пойдемте навестим этих строителей, - сказала Клара, - конечно, если вы, Уолтер, не очень спешите добраться до Стритлея.
- Нет, нет, - заверил ее Уолтер, - я буду рад поводу остаться подольше в вашей компании.
Итак, мы оставили свою лодку на месте и начали подыматься по отлогому склону холма. По дороге я, не утерпев, спросил Дика:
- Чему они так дружно смеялись? В чем тут соль?
- Я могу догадаться, - ответил Дик. - Многие из тех, там наверху, заняты делом, которое их интересует, и они не хотят идти на сенокос. В этом нет никакой беды, так как всегда найдутся люди для такой не слишком тяжелой и приятной работы. Сенокос у нас отмечается как праздник, и косари развлекаются, добродушно подшучивая над товарищами.
- Понимаю! - сказал я.- Это вроде того, как если бы во времена Диккенса какие-нибудь молодые люди так
углубились в работу, что не праздновали бы рождества.
- Верно, - согласился Дик, - только совсем не нужно, чтобы эти люди были непременно молодыми.
- Но что вы имели в виду, говоря о не слишком тяжелой и приятной работе? спросил я.
- Я так выразился? - спросил Дик. - Что ж, я думал о работе, которая укрепляет мускулы, отсылая вас ко сну приятно утомленным, но в то же время не причиняет вам вреда, короче говоря, не изнуряет вас. Такая работа всегда приятна, если вы ею не злоупотребляете. Только запомните, хорошая косьба требует некоторой сноровки. Я говорю это как опытный косарь.
Беседуя таким образом, мы подошли к небольшому строящемуся дому в глубине великолепного фруктового сада, окруженного старой каменной оградой.
- Да, да, - сказал Дик, - теперь припоминаю! Это прекрасное место для жилого дома, но оно было занято ветхим домишком девятнадцатого века. Я рад, что взамен него строят новый каменный дом, хотя в этой местности можно было бы обойтись и деревом. Честное слово, у них выходит красиво. Но я бы не строил его целиком из тесаного камня.
Уолтер и Клара уже беседовали с высоким мужчиной, одетым в блузу каменщика. На вид ему было лет сорок, но, вероятно, он был старше. В руке он держал молоток и долото. Всего под навесом и на лесах работало человек шесть мужчин и две женщины, в блузах, как и мужчины. Очень хорошенькая женщина, не участвовавшая в работе и одетая в нарядное голубое полотняное платье, неторопливо подошла к нам с вязаньем в руках.
