Юрий Иванович - Сумрачное дно
Ну разве что припомнился мне один момент, когда я сильно разозлился и два десятка шавок кинулось от меня врассыпную. Что тогда было? Нужно бы поэкспериментировать в этом направлении.
А потом пошли у нас очень уж частые стычки с тварями, и другие мысли вылетели из головы. Большие группы мы обходили стороной, а вот одиночек или пары уничтожали без особого напряжения, словно проводили расчистку дороги от камней и корней-деревьев. Небольшим, но весьма приятным бонусом в походе стал еще один груан, который я торжественно вручил Фране. Следующий был обещан Лузге Тихому. Ну а Сурт Пнявый пока скромно помалкивал.
Таким рваным темпом мы пересекли еще четыре громадных поля, не считая мелких пещер и переходов. От усталости у всех уже подкашивались ноги, поэтому пришлось остановиться на ночлег, так и не добравшись до того места, которое Ольшин обрисовал уже давно. Там громоздилась одна страшно неудобная башенка, но для одной ночи она сгодилась бы. Будь у нас побольше сил, добрались бы до нее. А так пришлось сворачивать в узкий проход, углубляться в него и баррикадироваться арбами, камнями да срубленными корнями.
Пока мужчины возились с укреплением лагеря, женщины приготовили ужин, и вскоре мы ели салат и обильно сдобренную кусками мяса кашу. Мой желудок явно имел некие подвалы, куда, к удивлению всех, провалилось несказанное количество еды.
Спать стали укладываться кто где, подстелив побольше одеял. Для меня место приготовила Ксана, а когда я лег и расслабленно вытянулся, демонстративно устроилась у меня под боком. И пусть мы оставались в одежде, еще и ногу на меня закинула и обняла как личную собственность. Лучше бы она этого не делала! Я-то ведь не железный! И вместо желанного сна полчаса пытался успокоить непослушную, наэлектризованную запылавшей фантазией плоть.
А потом еще полчаса мы оживленно шептались.
– Ты чего не спишь? – начала подруга. – Вертишься, вздрагиваешь? Тебе со мной неприятно?
– Ха! Скорей наоборот! Но вот как раз по этой причине я и заснуть не могу.
– Так тебе и надо! – последовал неожиданный вывод. – Не будешь в следующий раз всяким кикиморам ноги ощупывать.
– Но, но! – изобразил я возмущение. – Я их лечил!
– Тоже мне врач нашелся… То он художник, то он видит лучше всех… Но в любом случае ты молодец и я тобой горжусь.
Этакая милая женская непоследовательность! Наверное, большинство женщин этим специально пользуются, чтобы сбить нас с мысли и заставить забыть о заготовленном ответе. Так что не успел я еще решить, что сказать, как тема поменялась:
– А как ты будешь делить груаны дальше? Пнявому тоже достанется?
– Не знаю… А ты как думаешь?
– Да он вроде нормальный. Скорей всего, не предаст. Да и старается все время, не волынит. Хотя маска безразличия на лице так и осталась… А вот двойняшки себя ведут премерзко! Мне показалось, что они не так нам с Франей помогали готовить ужин, как по сторонам глазками стреляли. И ладно бы только кому-то одному, а то всем подряд! А Тимофея Красавчика даже языком обе дразнили. А ведь он парень очень скромный и целомудренный. Вогнали охотника в такую краску, что я еле сдержалась от ругани. Но завтра они у меня получат.
То есть моя подруга уже не только на меня права заявила, но и на командование женской частью отряда губу раскатала. Франя – умная, мягко уступит, а вот сестрички наверняка устроят обструкцию новой начальнице. Они только-только обрели свободу и будут бороться против любого угнетения, в чем бы оно ни проявлялось. Да и характер у них для такой борьбы вполне подходящий, рабство в башне 55/14 их сломать не успело.
Пришлось настойчиво втолковывать Ксане, чтобы не зарывалась и не вздумала командовать там, где командир должен быть только один. Мне только ссор тут не хватало! А еще я предложил ей убрать и ножку, и ручку, и дать мне спокойно выспаться.
– Ну ладно, – с тяжким вздохом согласилась Ксана. – Пусть только мы доберемся до нашего нового места жительства…
И отстранившись от моей тушки, дала ей наконец-то уснуть. Увы! Не прошло и часа, как нас побеспокоили хищники. Причем те самые опасные и подвижные, о которых только сегодня поведал наш ветеран, проводник и завхоз. Сразу три зерва подобрались к нашей баррикаде и стали ожесточенно грызть громадные колеса арб, толкать камни и частокол. Может, у них тут тропа? Или на запах наших потных тел и пищи зубастые твари притопали?
Высказать, что их гнетет и чего они хотят, ящеры не спешили, а вот к нашим телам ох как рвались!
Пришлось мужчинам вставать, брать копья подлинней да приступать к сражению. Ольшин, правда, сказал, что если монстров поколоть копьями, нанося неглубокие раны, то они уберутся, потому что не настолько глупы, как тервели или байбьюки. Не знаю, может, это и правда, но нам попались совсем неправильные зервы. Пришлось упокоить всех троих многочисленными ударами в шею, где имелись уязвимые места.
Но и после этого спокойствие не наступило. Хищники приходили еще два раза, то парой, то сразу квартетом. Но и я сумел извлечь из этих визитов то, что могло пригодиться в сражениях. Ведь присматриваться своими умениями к ящерам гораздо удобнее из-за непреодолимой для них преграды, чем делать это во время скоротечного боя. И мне удалось довольно четко рассмотреть некое скрещение внутренних энергий на пасти, сразу за внушительными ноздрями ящера.
Спросил у Мастера, что это за место такое, и узнал, что там прочнейшая костяная пластина, ударив по которой разве что тяжеленным топором и проломив ее, можно зверюгу оприходовать. И мне стало понятно, что место и там уязвимое имеется, потому и прикрыто так надежно. А почему бы не ударить туда своим «горчичником»? Эксперимент – великое дело!
Вот и попросил товарищей:
– Последнего не убивайте и отступите! Пусть ко мне тыкается.
Взял копье на изготовку и начал пробовать. И минут через пять нечто дельное стало вырисовываться. Последовательность получалась такая: вначале я использовал «щелбан», от которого у противника могли дергаться уши. Но тут уши не дергались, зато скрещение энергий под пластинкой скручивалось бубликом. И в этот момент ящер застывал на месте. Потом я лепил на пасть замершего зверя «горчичник», и бублик превращался в буравчик, верхним концом выступавший над пластинкой. Словно оживший червяк сомнения и недоумения пытался выглянуть и узнать, что же вокруг делается. И вот когда этот червячок выглянул в пятый раз, я легонько, можно сказать, еле-еле прикоснулся к нему кончиком копья. И тут же монстр свалился бездыханным!
Мы тоже замерли и задумались. Причем у каждого была своя версия.
– Умер от прежних наших уколов! – заявил Ратибор Палка.
