Лариса Чурбанова - Пурпурное Древо Порфирия
Оленьи люди заголосили. Богата земля саамов. Бегают по ней рыжие куницы и бурые соболя, тетерева и куропатки, красные лисы и черные медведи. Есть в речках и озерах разные рыбы. На высоком морском берегу гнездится столько птицы, что от клекота и гомона глохнут уши. Ловкий человек может собрать из их гнезд и мягкого пуху и вкусных яиц. Только почему все это нужно отдавать страшным черным людям? От кого они собираются защищать мирный народ саамов? И мыслимое ли это дело отдавать в чужие руки добрых олешков, каждого из которых ты знаешь как свое дитя?
Сколько вопросов и нет ответа. Только растерянные стыдные лица переговорщиков. Почему не отпустили пришельцы старейшину? Что сделали с мудрым?
- Молодой вождь сказал, что Старшая Голова побудет у него в гостях, пока саамы не принесут дань, - прошелестели смущенные голоса.
"Да, крутенек этот новоявленный ярл Оттар, быстро соображает!" - пронеслось в голове у Ольгерда. - "Устрашил саамов, да заодно и лишил руководителя, обезглавил племя. А ежели сопротивляться надумают, кто лучше местного старейшины покажет викингам тайные схроны-укрытия?" В том, что нурмане сумеют заставить старика все рассказать, князь не сомневался. Он был прекрасно осведомлен о методах, которыми северяне развязывали языки. Ольгерд вспомнил жестокое лицо молодого викинга и снова ощутил жгучее желание размазать его точеные черты в кровянку.
Люди столпились вокруг князя-медведя. Почему-то теперь, когда Старшая Голова оказался в плену, саамам казалось естественным, что его место займет его друг, живший в его доме. Они даже не спрашивали Ольгерда ни о чем, а только стояли и с надеждой ожидали, что он скажет.
- Не мужчина тот, кто отдает свою землю врагу без боя! - гневные слова сами лились из медвежьей пасти. - Только смелый может высоко держать голову и без стыда смотреть в глаза родичам. Неужели вы ставите старейшину в руках у захватчиков?
- Нет! - кричали воодушевленные саамы. - Мы прогоним чужих, даже если они не люди, а злые духи.
- Только лучше сначала позвать нойду, чтобы она позвенела в бубен. На всякий случай.
- Ну, вы пока нойду зовите, - кисло согласился Ольгерд. - А нам тут кое о чем переговорить нужно. Пойдем, Хельги, выйдем на воздух.
Пегий нурманин примерно представлял, о чем у них пойдет разговор, и поэтому поплелся за своим господином безо всякого энтузиазма.
Выйдя из вежи, князь с хрустом расправил затекшую от сиденья спину. Ему и самому было противно начинать эту тухлую бодягу, но другого выхода не было. Помявшись, он выпалил слегка осипшим голосом:
- Придется тебе, друг Хельги, поработать подсадной уткой.
Хмурое лицо пегого середовича искривилось еще больше.
- В Новгороде твои люди принудили меня сделать то же самое, - нехотя буркнул он, разглядывая свои красноватые, поросшие редкими волосками пальцы. - Если подлость творить, так всегда зовут Хельги, так что ли?
- Некого мне больше посылать, - горячо возразил Ольгерд, разворачивая несговорчивого собеседника лицом к себе. - Кого ж еще-то? Мне, что ли, идти с харей этой медвежьей? Здрасьте, это я, ваш родич Ольгерд к вам из тундры припожаловал! А у тебя там и знакомцы, наверняка, найдутся. И легенду мы тебе хорошую придумаем. Мол, в плену был у саамов. Теперь вот воспользовался оказией и сбежал. А как про золотишко им намекнешь, да показать посулишь, тут уж никто сторожиться не станет. - И, чувствуя, что нурманин все еще сопротивляется, заговорил быстро и жарко:
- Не могу я Оленьих людей так кинуть. Это же чистая бойня будет, сам понимаешь.
Хельги понимал все, но радости ему от этого было мало.
***
- Говоришь, золотишка сила великая? - прищурив хищный голубой глаз, тянул Оттар. Он кутался в черный плащ и отстранено разглядывал Хельги, словно пытаясь понять, что это за букашка перед ним и что же теперь с этим насекомым делать.
Пеговолосый нурманин мялся. Он нервно переступал мохнатыми сапожками- каньгами по снежной каше. Облаченный в меховую саамскую одежу, Хельги чувствовал себя последним идиотом среди своих соотечественников. Викинги с интересом разглядывали его диковинный наряд и снисходительно усмехались. Хельги стиснул зубы, вспучил желваки. Как многие белокожие скандинавы, он краснел жаркой удушливой волной, заливавшей все лицо вплоть до ушей. С силой выдохнув воздух, страдалец начал заученно выдавать сочиненную Ольердом легенду:
- Да, ярл, золота много скоплено. Народишко, сам видишь, дикий. Всяким камням да пням поклоняется. А самая большая их святыня на север отсюда, в Хибинских горах. Я давно уж среди них обретаюся, все вызнал.
Натужное повествование прервал резкий всполошный вздох. Хельги недоуменно оглянулся на звук и тут же полетел в грязный полурастаявший снег. От сильного удара в лоб нурманин на какое-то время ослеп и о происходящем мог судить только по долетавшим до него звукам.
- Хватайте его, олухи!
- Да он кусается, гад!
- Вот тебе, скотина!
- За руки, за руки держите!
- Да не дается он...
Когда зрение вернулось к пеговолосому, первое, что он увидел, был распластанный по земле старый саам. Его надежно удерживали три дюжих викинга, но Старшая Голова все равно бешено брыкался, пытаясь добраться до Хельги.
- Подлый равка! - выплюнул окровавленным ртом разъяренный старейшина. - Так ты платишь за гостеприимство!
- Убрать падаль! - коротко бросил молодой ярл. Все это время он внимательно наблюдал за происходящим. Лицо его было по-прежнему совершенно бесстрастно. Пока длилась эта короткая потасовка, Оттар даже не сдвинулся с места.
- Продолжай, Хельги! - теперь вождь викингов стал более любезно обращаться с перебежчиком. Внезапно пеговолосый осознал, что случившееся как нельзя лучше подтверждает достоверность его рассказа. Как удачно Ольгерд сочинил бань про саамское золото! Сам того не ожидая, попал князь в точку. Воодушевившись, нурманин начал разливаться соловьем про неисчислимые горы золота, пересыпая свое повествование наспех заученными местными названиями. Хорошо, что саамского старейшину уволокли незнамо куда. А то послушал бы, да и выдал нечаянно не так, так иначе.
- Так вот я и говорю, там в горах озерцо есть, саамы его Священным зовут. Там все ихние колдуны обретаются. В огромном доме золото держат. И каждый год туда со всех стойбищ богатые дары свозят. Шкурки всякие, самородки тоже...
Весть о саамском богатстве мигом облетела весь лагерь викингов. Самочинно к болтливому Хельги и внимательно слушающему его Оттару начали собираться воины. Не замедлил прийти и второй предводитель- Хокон Старый. При виде этого крепкого благообразного старика у Хельги душа ушла в пятки. Еще будучи мальчишкой, он много слышал об этом мудром и смелом ярле. Поговаривали даже, что сами боги открывают ему будущее, и нет ему равных в гадании по рунирам. "Вот сейчас взглянет на меня и сразу поймет все, " - глухо екнуло сердце у нурманина.