Галина Полынская - Алмон
– Ничего, если я с тобой поеду? Мне так легче будет поддерживать иллюзию.
– Буду рада.
– Хорошо, тогда иди сюда.
Терра поднялась из-за стола и вышла на середину столовой. Анаис приблизилась к ней. Терр-Розе взмахнула руками, и их окутала плотная завеса ярко-синего тумана. Когда он рассеялся, на месте Анаис и Терры стояли две монахини Мудрости. Эти монахини были самыми таинственными и неприкосновенными из всех известных. Никто в точности не знал, чем конкретно занимается мудрая религия, но все неизменно относились к ним с величайшим почтением.
Навряд ли кто-то смог бы узнать царственную яркую Терру в пожилой благообразной женщине с аккуратно уложенными седыми волосами. Рядом с нею стояла девочка-подросток из Младших с румяным круглым лицом и тугими черными косичками. На обеих монахинях красовались простые темно-синие одежды свободного кроя.
– Ну, как? – усмехнулась Терра. – Можно и на Марс поехать, правда?
* * *По-прежнему не зажигая света, Патриций переоделся в легкий черный халат и прошел в белоснежную, почти прозрачную овальную комнату, будто целиком выточенную из гигантской ледяной глыбы. Распахнув окно, Георг полной грудью вдохнул сиреневый воздух осеннего Парка.
* * *– Без меня вы никуда не поедете, – заявил Алмон. – Или вы желаете повторить судьбу Леброна?
– Алмон, посмотри на нас!
– Ну и что, Анаис? Ну и что, думаешь, Георга обманет такая иллюзия? Он же энергию чувствует, а не на платье с прической смотрит.
– Ну, какой ты, Алмон, дотошный, – вздохнула Терра. – Анаис, не двигайся.
Из-под ухоженных ноготков пожилой дамы брызнули тончайшие голубые лучи. Быстрыми, практически неуловимыми движениями рук, Терра оплела сложнейшей сеткой и девушку, и себя.
– Все, наши жизненные импульсы изменены, теперь мы совсем другие люди и внешне и внутренне.
– Без меня все равно не поедете.
– Ну, что же, – вздохнула Терра, – если ты поклянешься, что толстый с нами не поедет, то, так и быть, возьму тебя.
– Он не поедет с нами, клянусь.
– Ой, а я прямо так собирался, так собирался, – Сократ устроил ноги на мягкое сиденье соседнего кресла, выливая в свой бокал остатки вина из второй уже бутыли. – Так хотел на Марс, так желал в Отстой, вы мне прямо всю мечту разрушили.
Через пару минут на месте Алмона стоял невысокий, полноватый, молодой монах с короткими светлыми волосами и жидкой бородкой.
– И что, нельзя было меня получше, посимпатичнее сделать? – недовольно пробурчал «монах».
– Ты посмотри, он еще и не доволен! – воскликнула Терра. – Ты же не на свидание идешь, а в Отстой!
– Ладно, – вздохнул Алмон, – вот теперь можно идти. Надеюсь, застанем твоего знакомца живым и при разуме.
Они вышли из Столовой.
– Как ты думаешь, Сократ, – вздохнула Ластения, когда за ними закрылась дверь, – с ними ничего не случится? Они вернутся?
* * *На утро Патриций сообщил Империи о гибели своего единственного сына. В Траурной Зале Дворца был выставлен наглухо закрытый саркофаг, усыпанный черными, красными и серебряными цветами. Никому и в голову не могло придти, что он пустой…
Дворец готовился к похоронам, а в гаваньской толпе стало на троих больше. Никто не придал этому никакого значения, ведь монахи самых разнообразных религий не являлись редкостью на Марсе. Чинно, неторопливо приблизилась троица к мрачному зданию Отстоя, у дверей коего застыли охранники. У самого входа расположился здоровенный детина с тяжелым деревянным лицом. Охранник уставился на щуплых монахов и хрипло прорычал:
– Чего?
– Любезный человек, – ласково пропела Терра, – нас прислали Гении Солнца. Для жертвоприношения им нужен раб, позволь взять одного.
– Документ или разрешение!
– Сейчас, – Терра незаметно дунула на свою ладонь. – Вот, возьмите, у нас все бумаги в порядке.
Она протянула ему несуществующий лист бумаги. Нахмурившись, стражник взял «его» и принялся внимательно изучать.
– Все верно, – нехотя проскрипел он, уж больно не хотелось пропускать монахов в Отстой. – Идите, выбирайте, только быстро!
Он сунул невидимое разрешение себе в карман и распахнул двери. У Анаис болезненно сжалось сердце от удручающей картины, возникшей перед глазами… Алмон легонько коснулся ее плеча, побуждая к действию – ни он, ни Терра не знали, кого именно следует искать. Даже много повидавшая Терр-Розе была потрясена таким количеством жалких, грязных людей, лежащих на мокрой, чавкающей, неутрамбованной земле, среди луж мочи, рвотных масс и испражнений. Запах был таким, что глаза резало до слез.
Наконец, Анаис сделала знак рукой, и полуволк подошел к ней. Глаза молодого парня, которого Анаис безуспешно пыталась поднять с земли, были переполнены смертельным ужасом, он находился в шоке, ничего не соображал, а только молча отбивался от девушки. Видя, что мероприятие может затянуться, Алмон тихонько стукнул парня ребром ладони по затылку, взвалил на плечо бесчувственное тело и понес к выходу. Охранник безучастно посмотрел вслед монахам, уносящим раба, и отвернулся, позабыв про них тут же, как только они исчезли с его горизонта.
* * *Ластения с Сократом сидели в небольшой уютной зале в лилово-розовых тонах и с нетерпением ожидали возвращения друзей. Двери распахнулись, и вошли трое, четвертый же безвольно висел на плече Алмона. Друзья уже приняли свой нормальный вид.
– Боже мой! – завопил толстяк, зажимая пальцами нос. – Вы что, провалились в туалете?!
– Почти что так, – Алмон посмотрел по сторонам. – Куда положить сокровище?
– Положи его в бассейн, – посоветовал Сократ.
– Давай сюда, на диван, – сказала Анаис.
Алмон уложил человека на роскошный диван.
– Ну, и кто же он, наш вонючий гость? – Сократ к дивану близко не подходил, стараясь не дышать.
– А ты его знаешь, – улыбнулась Анаис. – Это тот самый бармен, с которым я работала на Земле в ресторане «Изумруд» – Денис, помнишь?
– Надо же! – воскликнул Сократ – Кто бы мог подумать, что мы опять увидимся! Забавная какая раскоряка у судьбы получилась!
– Наверное, нам всем лучше уйти, – сказала Терра. – Он придет в себя и перепугается до смерти.
– Нет, сначала его надо вымыть, – возразил Сократ, – это же невыносимо! Он мебель портит и воздух отравляет!
– Пусть сначала придет в сознание, – вздохнула Анаис. – Вы идите, а я посижу с ним.
Компания удалилась, а Анаис осталась около Дэна. Со смутной улыбкой разглядывая его лицо, она только теперь поняла, какое безграничное тепло и благодарность испытывает к этому человеку.
* * *После такой внезапной трагедии, Палач горевал ровно до тех пор, пока Дракула не заметил, что смерть Нэскея это очень даже хорошо, после чего Палач успокоился и утешился.
