Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня
— Наверное, молодожёны, — Алекс поделился своими наблюдениями с напарником. — Нормальные люди не идут в девять часов кататься на лодке с золотыми кольцами.
— Теперь я мог бы достать их из арбалета, — мечтательно прошептал Джадж, прикидывая расстояние.
— Эй, что она делает? Она же не собирается тут купаться! — всполошился Алекс.
— На середине озера вода чище, — Джадж приставил руку к глазам. Девушка тем временем скинула платье, под которым ничего не оказалось, и прыгнула с борта лодки в воду; мужчина счастливо смеялся.
Алекс присвистнул и усмехнулся:
— Ну и нравы у них тут, в провинции…
Вдруг он почувствовал некоторое давление на грудь. Из кармана рубашки вамп достал целую коробочку мультисангина.
— Можно ли доверять этому дигу? — подумал он вслух. — Интересно, почему смолкли лягушки?
Алекс посмотрел на плескавшуюся девушку, потом на коробочку, широко размахнулся и зашвырнул таблетки в озеро. И в это же мгновение воды вокруг купальщицы вскипели, девушка закричала. Из озера вынырнула огромная пучеглазая голова, обросшая ракушками, вся в водорослях, она раскрыла чудовищную пасть с кинжалообразными зубами в несколько рядов, схватила этими естественными ножами ногу девушки и исчезла под водой, утягивая свою жертву. Мужчина нечеловечески закричал, простирая к своей невесте руки, но было уже поздно, любимая навсегда исчезла из его жизни. Тогда он схватил весло и начал бить им плашмя по воде — разум его немного помутился.
— Дедушка-водяной нашёл себе невесту, — пошутил Алекс, зрачки его глаз расширились от возбуждения.
— Эх, сюда бы динамиту килограмм десять! — высказал свои мысли Джадж.
Наконец, несчастный устал, бросил весло, обхватил свою голову руками и зарыдал.
Джадж и Алекс начали сматывать свои удочки: сегодня был крайне неудачный для рыбной ловли день. Напоследок Алекс ещё раз посмотрел на середину озера.
— Ну и нравы у них тут, в провинции, — сказал он.
Глава 5. Как прошёл завтрак и чем он закончился
Энди проснулся оттого, что кто-то настойчиво пускал солнечные зайчики ему в глаза.
— Чёртов Тайтус, — прорычал он, поворачиваясь на другой бок, но ему уже не спалось. Однако вставать не хотелось ещё больше. Жмуря глаза, белокурый вамп осмотрел комнату. Его товарищи по постели отсутствовали, зато у кровати стоял Люпен, и именно он пускал зайчики с помощью своих диговских непрозрачных очков.
— Прекрати, — буркнул вамп; Люпен перестал забавляться и присел на подоконник.
В комнату ввалились рыболовы, удочки были немилосердно брошены в угол.
— Ну, как? — спросил Энди.
— Никак, — ответил Алекс. — Скукотища… А теперь я буду досыпать…
Он стянул с себя куртку и бухнулся на кровать рядом с Энди.
— Пойду справлюсь насчёт завтрака, так сказать, — Джадж ушёл, осторожно прикрыв за собой дверь. Люпен тихо мурлыкал себе под нос «Мари, Мари…», пока Энди не огрызнулся:
— Заткнись…
Диг замолчал. Возвратился жутко ухмыляющийся Джадж. Алекс приподнял голову с кровати и спросил:
— Чему ты так радуешься?
— В жизни каждого нормального человека есть только три главные вещи: вдоволь и всласть пожрать, потрахаться и выспаться.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Алекс.
— И чем тогда человек отличается от животного? — спросил Энди и получил в ответ:
— Ничем.
Диг почесал кончик носа, выглядывающий из-под очков, и с какой-то горечью произнёс:
— Тогда я и не человек…
— Я имел в виду то, что завтрак уже дожидается нашей честной компании, — сказал Джадж. — Энди, не поднимешься ли ты за лейтенантом?
* * *— Почему бы и нет, — ворчал Энди, карабкаясь вверх по скрипучей до невозможности лестнице. У двери лейтенанта он остановился, немного подумал и неожиданно отчеканил, непроизвольно вытянувшись в струнку:
— Господин лейтенант, разрешите доложить!
Дверь не открылась, но зато из-за неё раздался непривычно подобревший голос Хантера:
— Валяйте.
— Разрешите пригласить вас на церемонию принятия пищи!
— Разрешаю, — смилостивился лейтенант. — Вольно. Но мне почему-то не хочется завтракать. Не мог бы ты принести мне чего-нибудь такого… солёненького… огурчиков, помидорчиков…
— Слушаюсь! — на лице Энди возникла издевательская улыбка, чего не мог видеть лейтенант через дюймовый слой дерева. — Разрешите выполнять?
— Валяй. Неплохо бы ещё кофейку…
Конечно, Энди и не собирался обслуживать Хантера, он просто передал его пожелания Набби, добавив от себя несколько инструкций по правилам общения с лейтенантом: нужно было всё время стоять по стойке смирно, постоянно спрашивать «Разрешите выполнять», и прочая подобная чепуха, без которой не обходилась сверхсовременная, оборудованная по последнему слову техники (хотя полстраны лежало в радиоактивных руинах) армия Республики.
Когда вампы, Джадж и диг приступили к чаепитию, в столовую вошёл Какус. На лице толстяка горел неестественный румянец, а щёки его неприятно тряслись.
— Вчера наш почтальон женился на девушке из соседнего города, привёз её сюда, ночь они провели на том берегу озера, а сегодня поплыли на лодке назад, — начал он скороговоркой, но у него не хватило воздуха в лёгких, и столь блистательный образец красноречия заглох. С трудом переведя дыхание, он закончил:
— Короче, на них напало подводное чудовище и утащило новобрачную под воду. У почтальона — нервное расстройство, а мэр вызвал по телефону солдат для уничтожения монстра!
— Да, мы были на озере, когда это произошло, ловили рыбу и всё видели своими глазами и ушами, — как можно более скучающим голосом сказал Алекс.
— Как, вы ловили рыбу?! — у Какуса от удивления глаза чуть не вывалились из глазниц.
— Ну да, рыбу. Только ничего не удалось поймать.
— Вам никогда не удалось бы там ничего поймать. Воды нашего озера мертвы уже лет десять, и ничего, кроме лягушек и парахолерного вибриона, в них не водится. И ещё этого монстра, — вспомнил Какус. — Эту воду и пить-то нельзя!
Алекс почему-то захлебнулся чаем.
— Нет-нет, для приготовления пищи мы используем привозную воду.
В холле застучали тяжёлые кованые ботинки. Определённо, это были солдатские ботинки, и от этих звуков вампы осторожно отставили в сторону чашки. Чья-то грубая рука нещадно задёргала шнурок звонка.
— Эй, хозяин! — донеслось из холла. Какус вскочил со стула, вытер руки о передник и поспешил навстречу к нежданным визитёрам.
У стойки стояло четверо солдат, у двоих из них руки предупредительно лежали на разрядниках. У каждого на груди блестела серебряная эмблема полевой жандармерии. На лице хозяина появилась самое угодливое, подхалимное выражение, которое только можно представить.
