Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня
Вдруг Люпен пошевелился и медленно поднялся с пола.
— Мерзкая жизнь, — сказал он.
— Я думал, что ты сдох… — признался Энди. — Тайтус…
— Я не Тайтус.
— Не считай меня идиотом! Ты сам выдал себя, когда назвал меня по имени, — хоть Энди и негодовал в душе, снаружи он был совершенно спокоен.
— Тайтус мёртв, — голос дига был твёрд.
— Не может быть…
— Его посадили на электрический стул по обвинению в измене родине и антигосударственной деятельности. Это было в самом начале Беспорядков.
У вампа остался последний аргумент:
— Откуда ты знаешь, о каком Тайтусе…
Диг перебил:
— У меня есть досье всех дигов, существовавших когда-либо в нашей стране. Теперь все из них, кроме шестнадцати, мертвы. Я не буду говорить о роли твоего «Антидиг кодекса», что было, то прошло. А прошлое предаётся забвению. Так вот, среди всех дигов был лишь один Тайтус — Тайтус Лайкентрэп. Я также обладаю информацией и о вас троих: Алекса Б. Шоу, Эндрю Эйнджела и Дж. Дж. Джаджа. Жаль только, что ваша деятельность оказалась бесполезной.
— Как бесполезной? Какая деятельность?
— Ты слышал о такой компании — «ДБР»?
— Нет, — Энди не понимал, к чему клонит диг.
— Скоро услышишь. Какус зовёт на обед?
Энди кивнул. Люпен посмотрел зачем-то в зеркало и пошёл вниз.
— Постой, — заспешил за ним вамп. — А как твоё-то полное имя?
— Джизус, Джизус Люпен.
* * *Стол был круглым, как при дворе небезызвестного короля Артура. Диг и Энди сели за противоположные стороны стола, а Алекс, Джадж и Хантер расположились между ними; одна половина стола осталась незанятой. Какус заблаговременно поставил на стол свечи, так как электричество в сети то и дело исчезало благодаря непогоде. Пока Набби подавала на стол горячие блюда, Энди наклонился к плечу сотоварища-вампа и прошептал:
— У него не разрядник, а лайтер.
— У кого? — не понял Алекс. — Что?
— У Хантера. Лайтер.
Алекс благодарно кивнул — это была полезная информация. Лейтенант тем временем взял тяжёлую гранёную бутылку и разлил белое вино по бокалам. Вампов не удивило то, что горлышко постукивало о края кубков — руки Хантера немного подрагивали, будто бы его мучила лихорадка. Покончив с этим нелёгким делом, он обтёр ладонью губы, рывком схватил бокал и резко дёрнул его вверх, так что напиток Диониса немного выплеснулся на поверхность стола.
— За Диктатора! — провозгласил он.
Ни вампы, ни крысник не имели ничего против Биг-Тага, узурпировавшего власть в трудное для страны время, сместившего бездеятельных Консулов, погрязших в коррупции, беспринципности и распутстве (так, во всяком случае, писала пресса), а потому ничего не помешало им опустошить рюмки. Никто не успел и глазом моргнуть, как Хантер повторно разлил вино.
Его следующий тост был столь же напыщен, как и первый:
— За нашу Демократическую Республику, самую лучшую страну в мире, где живёт самый счастливый народ!
После этого фонтан красноречия лейтенанта иссяк, и он только изредка, впопад и невпопад, осмеливался встревать в чужие разговоры.
Люпен, как истинный диг, ел и говорил очень мало, предпочитая слушать и наблюдать; Джадж яростно работал челюстями, громко сожалея об отсутствии блюд с кровью. Его краткое замечание по этому поводу было услышано вампами, и они почти одновременно непроизвольно облизнули губы.
Покончив с густым, наваристым супом, Энди полез в карман своего халата, достал крупную белую таблетку и со словами: «Не подумайте, что я наркоман» — проглотил её, запив вином.
— Что это? — поинтересовался Джадж, прекратив на время терзать жареного цыплёнка своим огромным ножом.
— Мультисангин, — ответил Алекс. — Я тоже его принимаю.
Это было печальной необходимостью всех вампов, лишённых возможности еженедельно пить кровь из чужих организмов.
— Позвольте спросить, — Люпен отложил в сторону вилку, — почему вы не принимаете гемоанаболик-альфа? К тому же, он дешевле.
Алекс хмыкнул, а Энди произнёс:
— Потому что гемоанаболик-альфа отрицательно влияет на… — белокурый вамп старательно подыскал словосочетание поприличнее, — на половую функцию.
Лейтенант Хантер при этих словах что-то прошипел сквозь зубы, явно нецензурного содержания, а Люпен повёл себя немного странно: уголок его рта нервно дёрнулся, а пальцы левой руки забарабанили по столу в ритме рок-н-ролла.
— Боюсь вас огорчить, друзья-вампы, но ваша информация противоречит реальному положению вещей. Мультисангин действует сильнее, но именно он имеет это неприятный побочный эффект. Так что ваш друг Джадж может спать спокойно.
Вампы повернули головы и встретились друг с другом глазами; Энди покраснел, а Алекс побледнел. Увидев, что Набби с интересом наблюдает за ними, Алекс уткнулся в свою тарелку. Девушка поставила на стол новое блюдо и с насмешкой на устах ушла. Энди потянул носом аромат: он обожал жареную рыбу.
— Как старый морской волк, я обязан сожрать всё это до крошки! — заявил вамп, окидывая алчным взором тарелку.
— Ты служил на флоте? — Алекс ничего не знал об этой части биографии товарища, но Энди уже вовсю поглощал дары Нептуна.
— Мы завтра утром идём на рыбалку, — пробурчал себе под нос Джадж. — Так сказать…
Лейтенант оторвался от своей рюмки, вытёр рот и тихо сказал:
— Смотрите, поосторожнее. В округе шастают фралиберы, чёрт бы их побрал.
— Кто такие фралиберы?
— Говнюки, — выругался Хантер.
Диг оказался повежливее:
— Fratres Liberales — Свободные Братья, — Алексу это ничего не говорило. — Это повстанцы, отказывающиеся признать власть Диктатора, Биг-Тага. За голову их предводителя, фра Петруса, назначена правительственная награда в двести миллиардов.
— И что же они делают?
— Говнюки, — ещё раз высказался по поводу фралиберов лейтенант.
— Периодически разбирают в разных местах железнодорожные пути, обрывают телефонные провода и линии электропередач, нападают на солдат и тому подобное. Но главное — они изо всех сил поносят Биг-Тага. Им якобы хочется вернуть Консулат, власть народа…
— Недавно они поймали двух скатопистов и до отвала накормили их дерьмом! — сказал Хантер и сыто рыгнул.
— Информация несколько не соответствует действительности, — заметил диг. — Всего лишь бросили бедняг в выгребную яму.
— Недолго они будут прыгать по лесам, — мрачно пообещал Хантер, стукнув зачем-то по столу кулаком.
— Наше дело правое, мы победим, — сказал Джадж, в его исполнении это звучало несколько двусмысленно.
— Естественно, мы победим, — Люпен сделал ударение на слове «мы».
Энди успел наесться до отвала, но продолжал через силу запихивать в себя по рыбке.
