Владимир Васильев - И тьма не объяла его...
Оторвав взор от паутины, Оолла заметила, что стены и потолок подземелья состоят из хрусталя, из которого твердокрылы сооружают свои гнездовья. В свечении паутины камень имел зеленоватый оттенок, как вода горных озер, просвечиваемая лучами солнца. И это было красиво.
Тут Оолле показалось, что стены задрожали и стали призрачными, а ее понесло сквозь них в каменные глубины. Ей подумалось, что в любой момент стены могут снова окаменеть, и тогда она окажется замурованной в камень. Оолла представила это столь ясно, что ее охватил совершенно неконтролируемый ужас, и сознание погрузилось во мрак…
…Очнулась Оолла от ощущения свежего ветра. Она открыла глаза и обнаружила, что сидит, привалившись спиной к стене отверстия, сквозь которое на нее смотрели… звезды! Настоящие, милые ее сердцу и взору звезды. Оолла поднялась и ринулась в родное ночное пространство, раскинув большие надежные крылья. И только набрав высоту и оказавшись достаточно далеко от страшного подземелья, она вдруг подумала: «А как же я оказалась около выхода?»
Она решительно не помнила, чтобы возвращалась назад от странной и страшной светящейся ловушки. Но ужас, охвативший ее, когда каменные стены стали призрачными, Оолла помнила отлично! Не могла же она в беспамятстве преодолеть мрачное беспросветное пространство, отделявшее ее от выхода из подземелья?! Как же тогда она оказалась на свободе?!
Чья мощная ментальность настигла ее в подземелье? И почему она ничего не ощущала вне его? Хотя специально прислушивалась. Правда, это нетрудно объяснить — ведь и мягкокрылы, при желании, экранируют свое ментальное поле и могут обмениваться узконаправленной информацией…
Видимо, она ощутила присутствие таинственного существа лишь тогда, когда оно позволило себя обнаружить, когда Оолла почти уже стала его добычей. Еще чуть-чуть, и ей никогда бы не выпутаться из ловушки!..
Ужас от запоздалого осознания того, что могло бы случиться, чуть было не парализовал Ооллу. Она вынуждена была спланировать на скалы и сосредоточиться, чтобы восстановить психическое равновесие.
А если сейчас попробовать установить с НИМ контакт?! Может быть, ОНО еще не исключило меня из сферы своего внимания?
Оолла заставила себя сосредоточиться на подземелье. Это оказалось достаточно трудно, потому что ее психика отказывалась возвращаться в ситуацию стресса. Но на всякий защитный механизм есть разумная воля. И волевое усилие Ооллы увенчалось успехом — она ощутила эту странную ментальность! И не просто ощутила, а увидела то, что видело перед собой ОНО, словно бы шла беседа с другим мягкокрылом!..
А увидела она подземелье, сплошь хрустальное — стены, дно, свод… И все это светилось! Свечение было неярким, но глубоким. И, главное дело, разноцветным!
Оолла встречала этот камень выходящим на поверхность скал, но он всегда был прозрачно-белым. Правда, иногда луч солнца превращал отдельные его кристаллы в нечто радужное, чем нельзя было не залюбоваться… Но там, в подземелье — не было солнца! И все же камень переливался радужными блестками, и Оолла зачарованно любовалась этой фантастической картиной, пока параллельно формировавшаяся в подсознании мысль, пробившись в сознание, не заставила ее вздрогнуть, и тогда чудесное видение растаяло, сменившись черным полотном ночи.
И мысль эта была столь же беспросветна, как чернота ночи в пропасти: «Твердокрылы охотятся на мягкокрылов для того, чтобы скармливать их потом ЭТОМУ СУЩЕСТВУ! А ОНО, в обмен, позволяет им брать из подземелья хрусталь, нужный им для строительства гнездовий!»
Эта гипотеза настолько четко объясняла поведение твердокрылов, что показалась Оолле ужасающей истиной. Она была практически на грани полного отчаяния, представляя, как твердокрылы деловито швыряют окровавленные тела мягкокрылов в пасть светящейся липкой ловушки…
И только слабая надежда на то, что гипотеза окажется ошибочной, давала ей силы жить. С этой надеждой она и дотянула до следующей ночи, восстанавливая физические и психические силы охотой и сном. А к вечеру уже кружила высоко над ущельем, прячущим в себе таинственное и страшное подземелье.
Дождавшись, когда твердокрылы отбудут в свои гнездовья, Оолла стала по спирали, не спеша, снижаться. И вместе с темнотой опустилась на скалы напротив входа в подземелье.
Что привело ее сюда опять, когда все уже предельно ясно и безнадежно? Надежда на чудо?.. Инерция пути?.. Желание пройти его до последнего предела?.. А что будет дальше? Да ничего — последний предел — он и есть последний предел, за которым ничего…
Оолла снова настроилась на ментальность подземелья. Память сохранила психические координаты этого поля. И через некоторое время увидела мельтешение каких-то светящихся полосок или нитей, похожих на нити светящейся паутины. Они мельтешили так быстро, что у Ооллы скоро зарябило в глазах и она, встряхнув головой, отключилась и огляделась вокруг, подумав, что сейчас, в трансе, была совсем беззащитна. А повадки хищников этой высоты ей мало знакомы. Впрочем, она стала уже так чувствительна к присутствию чужой ментальности, что, скорее всего, почуяла бы приближение опасности…
Так что же она видела? Процесс плетения паутины? Нет, пожалуй… Паутина гораздо проще по конструкции, чем то световое нечто, которое возникало перед ее погруженным в чужую ментальность взором.
Вряд ли ей удастся решить эту загадку. Да, видимо, это и ни к чему. Важен сам факт того, что она установила ментальный контакт с КЕМ-ТО… И этот КТО-ТО, кажется, пожирает мягкокрылов… Но как это установить наверняка? Принести себя в жертву? Что за польза будет от этой жертвы Стае, а тем более, ей самой? И кто тогда разгадает ту загадку, что так томительно скрывается в ней, в Оолле? Во всех мягкокрылах…
Еще несколько раз за ночь Оолла пыталась подключиться к этой странной подземной ментальности, но с тем же результатом — мелькание светящихся нитей до ряби в глазах. Может быть, это мельтешение — способ скрыть от нее полезную информацию?.. Не слишком ли хитроумно для какого-то подземного монстра? Не пытается ли она наделить это незримое чудище своими интеллектуальными способностями?..
Нет, эту ночь она потеряла зря, не получив новой информации, не обретя новой надежды…
Оолла уже расправила крылья, готовясь к взлету, как вдруг на противоположном склоне что-то засветилось! Не в том отверстии, куда она проникала, а в другом, что чуть повыше и в стороне от первого, куда никогда, по ее наблюдениям, не залетали твердокрылы. Потому и она решила, что там ей делать нечего.
Оолла замерла и напрягла зрение. На противоположном склоне ощущалось какое-то шевеление. И вдруг это «шевеление» превратилось в громадные светящиеся зеленоватым светом крылья! И кто-то летел на этих крыльях прямо на нее!
