Артур Кларк - Перворожденный
Потом все еще немного поговорили, рассказали друг другу разные другие прерванные истории, обсудили ухудшающийся климат «Мира», новую Трою и глобальную империю. Гроув спросил Байсезу, нашла ли она дома Майру, свою дочь. Та ответила, что нашла, и даже успела стать с ее помощью бабушкой. Но настроение у нее оставалось мрачным и неспокойным. Казалось, что счастливой она себя совсем не чувствовала.
Эмелин мало что могла сказать. Она пыталась уловить настроение окружавших ее людей и приспособиться к новой для себя ситуации. Абди и Бен, родившиеся после Разрыва, слушали всех с широко открытыми глазами, исполненные любопытства и удивления одновременно. Но Гроув, Эмелин и сама Байсеза испытывали глубочайший, неизжитый страх. Молодые не понимали, — если сравнивать их со старшим поколением, которое прошло через Разрыв, — что ничто в этом мире не может быть постоянным, тем более когда время может быть изрезано на куски, а затем сшито вновь по чьему-то желанию или капризу. Если человек прошел через такие испытания, он никогда не сможет от них освободиться.
За дверью поднялась суматоха.
Абдикадир, вполне прижившийся при дворе Александра и хорошо усвоивший его законы, упал на колени.
В комнату вошел человек в сопровождении двух персон пониже рангом. Перед ним Абдикадир простерся на полу, стукнулся головой об пол и в такой позе остался без движения.
Вновь прибывший был одет в дорогую бледно-малиновую тунику. Он был ростом пониже всех присутствующих в комнате, но имел начальственные замашки. Его лысая голова кое-где серебрилась короткой белой щетиной. Ему лет семьдесят, оценила Эмелин, однако его хорошо ухоженная кожа лоснилась от масла.
Байсеза от удивления широко раскрыла глаза.
— Секретарь Эуменес?
Улыбка мужчины была уверенной и холодной.
— Мой нынешний титул тысяченачальник, — сказал он. — И является таковым уже более двадцати лет. — Он говорил по-английски бегло, но слишком высокопарно.
Байсеза повторила:
— Тысяченачальник. Когда-то такой ранг носил Гефестион. Значит, благодаря царю ты поднялся гораздо выше других людей, Эуменес из Кардии.
— Для иностранца совсем неплохо, — усмехнулся тот.
— Мне надо было догадаться, что ты придешь, — продолжала Байсеза. — Причем именно ты, а не кто-нибудь другой.
— Я тоже всегда тебя ждал.
Не вставая и не меняя своего положения, Абдикадир быстро сказал:
— Господин тысяченачальник, я вам докладывал! Я послал к вам гонцов в тот самый момент, когда все случилось… когда Глаз… и Байсеза Датт вернулась… Все, как вы приказывали… Если произошла заминка, то я прошу прощения, и…
— Успокойся, мальчик. И встань. Я пришел, когда закончил все свои дела. Веришь или нет, но в нашей мировой империи есть дела поважнее, чем появление в городе загадочных сфер и не менее загадочных привидений. Итак, зачем ты здесь, Байсеза Датт?
Он задал ей прямой вопрос, который другие задать не решались. Байсеза так же прямо ответила:
— Из-за новой угрозы со стороны Перворожденных.
В нескольких словах она обрисовала присутствующим солнечную бурю, и то, как человечество в следующем столетии боролось за выживание. Она рассказала о новой угрозе, называемой квинт-бомбой, которая двигалась через космическое пространство по направлению к Земле — то есть к Земле Байсезы.
— Я сама путешествовала в межпланетном пространстве в поисках ответа на этот вызов. А потом меня перебросили… сюда.
— Кто перебросил? Зачем?
— Не знаю. Возможно, то же самое ведомство, которое вначале вернуло меня домой. Перворожденные. А, может, и не Перворожденные. Возможно, наоборот, это то агентство, которое оказывает им отпор.
— Царь знает о твоем возвращении, — сказал Эуменес.
Гроув спросил:
— Откуда вы знаете?
Эуменес многозначительно улыбнулся.
— Александр знает все, что знаю я, — и еще даже раньше, чем я. В конце концов, так думать — самая надежная и беспроигрышная позиция в здешнем мире. Я поговорю с тобой позже, Байсеза Датт, во дворце. Там может появиться сам Александр.
— Это свидание?
Эуменес скорчил гримасу.
— Я уже и забыл, насколько ты непочтительна. Но все равно очень интересно, что ты вернулась, Байсеза Датт.
Он повернулся на каблуках и вышел вон, сопровождаемый многочисленными поклонами и шарканьем ног со стороны Абдикадира.
Байсеза обвела взглядом Гроува и Эмелин.
— Итак, теперь вы знаете, почему я здесь. Бомба в Солнечной системе, Глаз на Марсе. А вы-то здесь почему?
— Потому что, — ответил Абдикадир, — я их сюда вызвал, когда твой телефон зазвонил.
Байсеза открыла рот.
— Мой телефон?
Все поспешили обратно в комнату с Глазом.
Абдикадир вынул телефон из святилища и почтительно подал его Байсезе.
Он лежал на ее руке, потертый и такой знакомый. Глядя на него, она просто не могла поверить собственным глазам. Ей даже захотелось заплакать. Она попыталась объяснить Абдикадиру:
— Это всего лишь телефон. Мне его подарили, когда мне исполнилось двенадцать лет. Каждому ребенку на Земле в таком возрасте дарят телефон. Такова образовательная и коммуникационная программа в Соединенных Штатах. Сюда он попал вместе со мной во время Разрыва и принес всем нам большую пользу. Это настоящий друг. А потом у него сели батарейки.
Абдикадир слушал ее бессвязные излияния без всякого выражения на лице.
— Он позвонил, говорю я вам! Бип-бип!
— Очевидно, он отвечал на входящий звонок, вот и все. Когда его батарея села, я уже не смогла ее перезарядить. И теперь, если честно, не смогу. Впрочем, подождите…
Она повернулась к своему скафандру, который все еще лежал, раскрытый, на полу. Никто не осмеливался до него дотронуться.
— Скафандр номер пять? — позвала она. Из шлема раздался голос, очень тихий.
— Я всегда хотел служить тебе как можно лучше, Байсеза, особенно во время твоего бестранспортного перемещения.
— Ты можешь мне дать батарейку?
Казалось, скафандр обдумывал ее слова. Затем в его поясе со щелчком открылось небольшое отделение, в котором лежала пластиковая коробочка, такая же ярко-зеленая, как и все марсианское оборудование. Байсеза вынула ее из отделения.
— Могу ли я сегодня быть тебе еще чем-нибудь полезен, Байсеза?
— Нет, спасибо.
— Чтобы я мог и дальше тебе служить, мне нужен ремонт.
— Ты его получишь. — В глубине души она боялась, что лжет. — Отдыхай пока.
С чем-то наподобие вздоха скафандр затих.
Она открыла в телефоне его управляющую панель и втолкнула ее в зарядное устройство скафандра. Положительные и отрицательные клеммы замкнулись.
