Михаил Тырин - Семьи.net (сборник)
Через полчаса Машо и Осе уже сидели в фудконсьюме. Кальян с легкой химозой неплохо компенсировал опостылевшую имитационную курицу и двухкилограммовый мандарин с утрированным вкусом. В торце стола был водружен домик из красного дерева, где в ожидании специального меню нервно подергивало усами Ратхаус Рато.
– Е, Васисуалия, паскуда расфуфыренная… – запив раша-колой первый кусок пересушенного имитата, начало разговор Машо.
– Старый педераст, – уставившись вдаль, ответило Осе.
– Amnesty не ссышь? Очки че не вырубил… Да и вообще тут девайсов до жопы.
– Старый педераст. Десять раз старый педераст. Срать им на нас, вот щас точно срать.
– Ага. Щас вот, щас. А потом?
– Потом не будет.
– Откуда пророчество?
– А вот Васисуалия как на войну пойдет, так и допрет все до некоторых у-у-у-умне-е-еньких, креа-а-а-ативне-е-еньких! – Осе с ехидной улыбкой воспроизвел интонации главного рекламщика Москвы.
– Да, пойдет. Прикольно будет, фифи. Он че, правда пацифист, или карьеру на этом мастырил?
– Бородатая педовка? Правда. Убитый пацифистище, еще с дореволюционных времен. Ты че, вчера родилась? Ой, родилось, прости. Умора, елки.
– Да в жопу.
– Да куда хошь. Он еще лет пятнадцать тому манифест составил – полное разоружение всех народов, запрет на применение физической силы, грубых слов и агрессивных выражений лица… Долой полицию там… В Думу шел от зелено-голубых.
– И че, не избрали?
– Видео какое-то нашли, где он семилетнего мальчика сношал. Тогда не проканало. Но через пять лет героем уже ходил, жертва эйджизма и педофилофобии. Правда, по здоровью уже не выбирался, там в организме химозы 99,9 процента.
– Ай-яй-яй! Ты че, сам химозу не абсорбишь?
– Ни стаффа.
– Да ну.
– Десять раз ни стаффа.
– А кайф откуда?
– А у меня жена, дети, пойнты – до жопы кайфу.
– Во, а туда же, существо среднего рода.
– А поди докажи, что нет? Не попался и не попадусь. К тому же меня хвостатая вонючка прикрывает. За ней как за каменной…
– Фак! Орать не надо, а? Ты точно в Amnesty загремишь сегодня, правдоруб гребаный. И вообще – мне твое Рато даже нравится. Жрет мало, пищит, все такое…
– Серая вонючка. Двести пятьдесят раз серая вонючка. Мой ее, скотину, таскай в этой клетке зассанной…
– Осе, ты камикадзе. Ты это, мне еще моя шкурка дорога. Больше, чем крысиная. Нас еще до всякой войны заметут за твои речи мляцкие. Тихо ори. Понял, тихо!
– Дура ты. Эй вы, с девайсами! Слушайте внимательно! И пишите старательно! Я общаюсь с господо Ратхаус Рато. Милые эпитеты, которые вы слышали, – часть нашей любовной игры. В своих ответах на языке вида rattus norvegicus господо Рато поведало мне, что оно нашей игрой полностью довольно. И особенно тем, – Осе гордо поднял голову и начал со ртом до ушей вещать на полконсьюма, – что я его называю серой вонючкой, серой вонючкой, серой вонючкой! Пятьсот девяносто раз на дню – серой хвостатой вонючкой!
Клиенты за столиками уставились на Осе и на крысу в домике. От стойки химозного бара отделилось существо в униформе.
– Any problem? – спокойно спросило оно Осе.
– У меня нет, – ответил креативщик. – И ни у кого пока нет. Я адвокат и креативный презентер Осе Ой. Мы ведем любовные разговоры с моим партнером и поручителем. На всякий случай все пописываю на очочки и еще кое-куда. Во-о-о-опро-о-о-осики есть? – Осе опять начало копировать Робеспьеро.
– Ну, как-то потише, полегче. Люди ведь сидят, – миролюбиво пробасило охранное существо.
– Что-что-что? – завизжало Осе. – Что вы сказали? Люди? Здесь не только люди! Люди, люди, люди… Здесь мой партнер и поручитель господо Ратхаус Рато! Существо вида rattus norvegicus! Оно только что высказало мне на своем языке возмущение вашей дискриминационной репликой насчет людей! Игнорирующей присутствие существа другого вида! И что мне теперь делать?
– Простите, уважаемый rattus, – испуганно пробормотал верзила.
– Мой партнер вас прощает, но в последний раз, – тут же выпалило Осе. – Второго раза не будет, отдолбимся куда надо. И попрошу больше нас не беспокоить.
– Еще раз прошу прощения, – охранник уже пятился к стойке.
– Вот так вот, фифи, – довольно уставился юрист на Машо, отрезая кусок курицы. – Щас они еще хавку крысиную долго нести будут, так я вообще их закрою напоц. Если вдруг по кайфу покатит. Или еще кулее – нашлю Greenwar, те просто всю тошниловку гранатами закидают. Тут, между прочим, не только крыс оскорбляют, а вон растение в темном углу стоит. Равноправный вид. Дискриминируется по отношению к раттусу. Вот, учись, пока я жив. Расизм, сексизм, эйджизм, хелсизм, ментализм, а уж тем более спишизм – прекрасный матерьяльчик для успешного скандала. Слушай, может, тебе такую же вонючку хвостатую по дешевке загнать?
– Не, я существо тихое, не лезу никуда.
– Ну да, впрочем, сейчас и не особо надо. Сами к нам прилезут скоро – медведя твои любимые. Так что с роликом делать будем?
– Слушай, я вот тут подумало… А может, ничего не делать?
– А че в бутылку лезла на совете? Че я тут с тобой сижу? Че ниче?
– Ну, как-то… Я вот тут себе представило… Медведь, пожирающий человека… Натурально жрущий… Как мы можем…
– Че не можем-то?
– Ну, совесть же вроде есть у нас.
– Совесть? Совесть? Фифифи! Вспомнила! Прям Васисуалия номер два!
– А че. Нам с тобой вроде как все уже пофег, а может, Васисуалия и права по-своему.
– Права? Да может… Только секи сюда, боевая подруга.
Раздаточное существо принесло для Рато небольшую миску с молоком и кусочек настоящего мяса. Осе с брезгливой ухмылкой приоткрыло дверцу деревянного домика и просунуло крысе деликатесы.
– Жри, скотина. И пусть они только попробовали принести тебе имитацию. Порву уродов. Вот, Машо, лучший индикатор натуральности продукта. Не жрет, паскуда, никаких полимеров – не то что мы с тобой. Так вот, секи.
Осе затянулось электронной сигарой.
– Васисуалия права. И ты права. Война – фегня. Ничего хорошего в ней нет. Трупы будут. Оторванные бошки будут. Кишки выпущенные. Может, нас с тобой не будет. Бардак тут будет полный – наверное, навсегда. Или медведи нас начнут здесь дрючить, воспитывать как христиан. Или муслы – как мусульман. Кайфа немного, в общем. Война. Фегня. Но не мы ее накрываем, а она нас. Ваш с Васисиуалией, сорри, пацифизьм был хорош, пока мы тут прожирали плоды эрфешных и еще советских строек, пока мишки с муслами не отобрали нефть и почти все атомные станции и пока пойнты чего-то стоили. Пока на них можно было легионеров держать. А щас, Машо, щас… Они нас первыми медведям сдадут. Пограбив, что осталось. Это в худшем случае. В лучшем – просто свалят. И че мы? Будем как те пацики, про которых в начале века ржали. Типа, выселить их на Канары и пусть там живут без армии и без полиции. До первого пирата. Вот точно такая жопа тут и случится.
