Александра Маринина - Искатель. 1997. Выпуск №2
— В такую рань? — попробовал возразить Роберт.
— Вы слишком долго спите, мистер Маклин. Сейчас уже поддень.
В репродукторе что-то щелкнуло, и оттуда полилась негромкая музыка. Как убедился Роберт за годы сотрудничества со спецслужбами, начальники там обычно не отличались многословием. Он взглянул на часы, вмонтированные в телефонный аппарат. Джонсон был прав: зеленоватые цифры на табло показывали четверть первого.
За окном, покрытым каплями дождя, было серо и уныло. От одной мысли, что придется окунуться в эту мерзость, по телу пробежали мурашки. Но отказаться от встречи с Джонсоном было нельзя. Это могло обернуться большими неприятностями. А лишнии раз осложнять себе жизнь не имело смысла.
Постояв под душем и наскоро побрившись, Роберт прошел на кухню. Засыпал кофе в кофеварку и включил телетекст. По экрану поползли строчки новостей, повторяемые бархатным баритоном диктора. Он слушал их вполуха, готовя себе бутерброды, как вдруг баритон сообщил нечто настолько несуразное, что в первую минуту Роберт подумал, что ослышался. Он нажал клавиш повтора и впился глазами в экран.
«Во время попытки угона самолета убит известный телепат, — гласил заголовок. Затем следовали скупые подробности: — Джеймс Хорент находился на борту коммерческого лайнера, совершавшего рейс из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, когда три угонщика, вооруженные пистолетами, потребовали изменить маршрут и лететь на Кубу. Пилот выполнил их требование, но объяснил, что им придется сесть в Лас-Вегасе для дозаправки. После посадки специальная контртеррористическая команда ФБР штурмом взяла самолет, перестреляв всех трех угонщиков и ранив четырех пассажиров. Позднее в одном из туалетов было обнаружено тело Джеймса Хорента, убитого ударом ножа в сердце. Обстоятельства смерти телепата не известны».
Роберта словно обухом по голове стукнули. Он стоял посередине кухни, не слыша пронзительного свистка кофеварки. Джеймс Хорент мертв. В это было трудно поверить. На глаза Роберта навернулись слезы. Он никогда не видел Джеймса, даже не находился ближе двухсот миль от него. Но для всех них, телепатов, Хорент был вторым отцом и примером для подражания. Если бы не Джеймс, они так никогда и не нашли бы друг друга, мучились и страдали в одиночку, а многие, возможно, кончили бы свою жизнь в психушках. У него они учились выдержке, доброте и достоинству. «Убит при попытке угона самолета». Для Роберта это выглядело дьявольским проявлением какого-то мистического злого рока. Ведь и сам он впервые почувствовал себя телепатом из-за угонщиков, которые тоже собирались лететь на Кубу.
Правда, первый раз приступ телепатии — именно так расценил он позднее проявление своей необычной способности — произошел у Роберта во время зимних каникул на третьем курсе Гарвардского университета. Но тогда он не придал ему значения.
Встретившись с отцом в Вашингтоне, куда тот приехал пробивать какой-то контракт для армии, Роберт намеревался недельку погреться под флоридским солнышком у своего университетского приятеля в Помпана-Бич.
Погода в тот день была отвратительная. Поэтому вылет задерживался. Роберт сидел в холле у стойки «Эр Флорида», машинально потягивая остывший кофе, и думал о том, что делает сейчас крошка Сью, оставшаяся на каникулы в студенческом общежитии в Кембридже. Внезапно в его мысли ворвался чей-то сердитый голос: «Пока КДП даст «добро», наш «боинг» из-за льда превратится в перегруженную камнями телегу. А она при всем желании летать не может».
Слова прозвучали так отчетливо, что Роберт невольно оглянулся. Но сзади никого не было. Между тем неизвестный голос продолжал свою ворчливую тираду: «Хватит ли мощности двигателей при взлете слишком отяжелевшей машины? Ведь эта чертова противообледенительная система пожирает больше двух тысяч киловатт. Сразу же включить ее, значит полностью лишиться одной турбины. Пусть даже на земле приборы покажут степень обледенения, допускающую взлет. Когда «боинг» начнет набирать высоту, скорость нарастания льда сразу же достигнет критического предела. Если не успеем набрать высоту, врежемся в мост через Потомак. Все будут решать секунды».
На этом загадочный монолог оборвался.
Вскоре платиновая блондинка за стойкой «Эр Флорида» объявили о начале посадки на рейс в Форт-Лодердейл. Роберт уже направился к выходу на летное поле, но в последний момент остановился. Не обращая внимания на обходивших и толкавших его пассажиров, он еще раз прокручивал в голове услышанное. Какая-то подсознательная уверенность говорила ему, что речь шла о его рейсе. И Роберт решился — круто повернувшись, пошел не на посадку, а к выходу в город.
Едва автоматические двери с раздраженным шипением закрылись за Робертом, как на него набросился разъяренный ветер, хлеставший хлопьями снега. Обычно зима в Вашингтоне мягкая — каких-нибудь пять-шесть градусов мороза в самые «жестокие» рождественские холода. Но сейчас можно было подумать, что находишься в Антарктиде, а не на Потомаке. Прошло не меньше получаса, пока в слепящих вихрях мчавшегося снега удалось найти такси.
— Угол Четырнадцатой и Кей-стрит, — только и смог пробормотать он сведенными холодом губами, плюхнувшись на сиденье.
Машина едва ползла по скользкому обледенелому шоссе и Роберт незаметно задремал в тепле кабины. Разбудил его знакомый оглушительный рев реактивных турбин. Он испуганно вскинул голову и почувствовал, что тело мгновенно стало ватным: из низких свинцовых туч к забитому машинами мосту через Потомак крутой глиссадой мчалась огромная туша реактивного лайнера. Судя по голубой, зеленой и белой окраске это был «боинг» компании «Эр Флорида». Перед северным прилетом моста самолет вдруг резко накренился, чиркнул концом крыла по крышам оказавшихся на его пути машин и в следующую секунду, разламываясь в воздухе, рухнул в покрытую льдом реку.
В наступившей тишине послышались крики людей, тревожно заревели клаксоны. Вечером в номере отца Роберт с трудом вспомнил, как вылез из такси и вместе с другими бросился к перилам моста. Они молча глядели на искореженный лайнер, медленно погружавшийся в пробитую им гигантскую полынью. Обшивка фюзеляжа лопнула, и, словно на экране в фильме ужасов, предстала леденящая душу картина: прикованные к креслам ремнями пассажиры тщетно пытались освободиться от них, постепенно погружаясь в зеленоватую воду. Через несколько минут все было кончено — ледяное крошево сомкнулось над их могилой.
Только теперь Роберт заметил, что надо льдом торчит хвост «боинга», за который цеплялись шесть чудом уцелевших пассажиров. Вокруг плавали сумки, шляпы, пальто. А те, кто стоял на мосту, ничем не могли помочь: река до самого берега покрыта битым льдом.
